Тем временем девушка зашуршала одеждой и просунула сквозь решетку пару бутербродов.
– Возьми. В ближайшие сутки сюда никто не зайдет, а тебе надо поберечь силы. Чен пока не объявил о твоей поимке, поэтому большинство даже не знают, зачем он приказал завтра собрать всех в общем зале. Говорят, он даже разослал приглашения в другие кланы. Поэтому к полуночи тут соберется много народу.
Ло горько усмехнулась.
– Значит, он решил устроить из моей казни целое представление… но зачем? Ему мало просто от меня избавиться?
– Чен хочет растоптать тебя прилюдно, чтобы больше никто и никогда не усомнился в его праве на кресло главы клана.
– А что, были желающие?
– Были, – спокойно отозвалась незнакомка. – И даже сейчас есть. Поэтому суд будет устроен по всем правилам. Ты еще помнишь, что такое буд-до?
Ло недоверчиво вскинула голову.
Что?! Братец рискнет возродить древнюю традицию и прежде, чем отрубить ей голову, позволит выступить перед всем кланом?!
– Так получится нагляднее, – понимающе улыбнулась гостья. – Доказательств против него у тебя нет. Только слова. Все твои обвинения он отметет на раз, и ты в любом случае будешь выглядеть жалко. Он ведь не зря не велел тебя калечить.
Ло отвернулась.
– Значит, я должна явиться на буд-до как свободная женщина…
– Именно. Чен покажет себя великодушным братом и продемонстрирует всем, что не держит зла. Поэтому тебя приведут туда живую, не раненую и не изнасилованную. Тебе даже дадут нормальную одежду и позволят привести себя в порядок. Но сама понимаешь – без доказательств ты проиграешь. И только после этого Чен тебя убьет.
– Да, – прошептала Ло. – Он меня уничтожит.
– Мы ему не позволим, – неожиданно рассмеялась незнакомка. Тихо, зловеще. После чего снова полезла за пазуху и протянула сквозь решетку стопку перевязанных бечевой бумажных листов. – Возьми. Эти бумаги спасут тебе жизнь. Если, конечно, ты сумеешь правильно ими воспользоваться.
Ло одним движением скользнула к решетке и, не обратив внимание на еду, выхватила из рук гостьи пожелтевшие от времени документы. Торопливо распустив бечевку, развернула, вчиталась. А потом тихо ахнула и ошеломленно уставилась на девчонку.
– Что это?! Откуда?!
Незнакомка вдруг стала серьезной.
– Это – твои аргументы против Чена, которые ты должна будешь озвучить перед всем кланом.
– Но это же…
– Поначалу кажется бредом, да. Но когда ты дочитаешь до конца, то поймешь, что это – твой единственный шанс.
– А… доказательства? – сглотнула Ло, все еще боясь поверить в невозможное.
Девчонка едва заметно улыбнулась.
– Это не твоя забота. Просто верь нам. Делай то, что должна, и тогда все обвинения будут сняты.
– Подожди! – вскрикнула Ло, когда незнакомка поднялась и неслышно отступила в тень. Туда, где виднелась приоткрытая дверь, к которой самой Ло ни за что было не добраться. – Стой! Скажи, кто ты?! И какое отношение ко всему этому имеет Таор?!
Девушка на мгновение заколебалась.
– У Таора есть друзья. Даже здесь, в Сиулье. Это они помогли собрать доказательства для завтрашнего суда. За Таора не волнуйся. Он здесь, рядом, и он действительно в полном порядке. Но на буд-до нельзя присутствовать чужакам, поэтому завтра ты его не увидишь.
– Почему ты ему помогаешь? – едва слышно спросила Ло, когда незнакомка отступила еще дальше. – Почему ты помогаешь мне? Как твое имя?
Девчонка тихонько хмыкнула.
– Помогаю, потому что так надо. А зовут меня Мэй. И у меня с Ченом свои счеты.
* * *
– Уф, – с отвращением выдохнул я, аккуратно прикрывая дверь в тюремные казематы и наскоро оглядывая небольшой предбанничек между входом непосредственно к камерам и второй дверью, за которой дожидалась стража. – До чего же неудобная эта матрица!
– Меняй, пока сюда никто не заглянул, – проворчал из монеты Макс. – Хватит уже худосочной пигалицей бегать. Ты же не хотел поднимать шум раньше времени?
Я только фыркнул, сбрасывая с себя просторное «кимоно» и обнажая тощие плечи. После чего откинул с лица черные волосы, потоптался босыми ногами по холодному полу, и через пару ун на смену нескладной девчонке явился невысокий, коренастый мужчина восточной наружности, что называется, в самом расцвете сил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За одежкой, правда, пришлось идти на изнанку – придя сюда даже на пару ун, я не рискнул оставить вещи на виду. Да и метку принадлежности к клану лучше было ставить именно там. Как и прятать оставшийся после Мэй компромат. Зато ун через пять, когда я оделся и придирчиво себя оглядел, то был вынужден констатировать, что новая матрица полностью прижилась, и в физическом плане я чувствовал себя превосходно.
Закончив с переодеванием, я бахнул кулаком во вторую дверь, которую снаружи тут же услужливо отворили. При виде четверки стражей благодушно кивнул. Проигнорировал их почтительно склоненные головы, после чего дождался, когда на двери снова загремят засовы, и скупо бросил:
– Никого сюда не впускать. К полуночи вас сменят. За пленницу отвечаете головой.
Сиульцы так же молча поклонились, давая понять, что приказ услышан и будет исполнен даже в том случае, если небеса решат обрушиться на землю. После чего я с каменной мордой отвернулся и неспешно двинулся прочь, подметая пол концами вычурного одеяния и мысленно проклиная излишне длинные шаровары, на которые с непривычки можно было наступить.
Расшитые золотыми узорами туфли, больше похожие на узкие «шлепки» с загнутыми носами, тоже бесконечно раздражали. Не такую обувь должны носить нормальные мужики. Вот чем хотите поклянусь, но не такую. В этих идиотских тапках быстро не побежишь, в бою равновесие не удержишь. В них даже по лестнице было проблематично пройти, не оступившись!
Но деваться некуда – загнутые носы свидетельствовали, что их хозяину незачем ни подолгу ходить пешком, ни лишний раз обнажать меч. И я, чертыхаясь про себя, был вынужден шлепать в этом убожестве через все подземелье, время от времени принимая независимый вид и надменно кивая всем, кто попадался на пути.
В новой матрице в резиденции клана Песка я теперь был своим, да еще не простым подметалой, поэтому при моем приближении местные всячески выражали почтение и спешили убраться с дороги. С некоторыми я соизволял задержаться и заговорить, и в такие моменты жизнь вокруг словно замирала. Пространство вокруг нас стремительно очищалось, поэтому тот, кого я надумал одарить своим вниманием, мог не переживать, что нас побеспокоят или отвлекут.
После подземелий я в неспешном темпе прошелся по первому этажу. Затем вышел на улицу, проинспектировал внутренний двор и состояние казарм. Удовлетворенно кивнул, когда высыпавшие на улицу воины в едином порыве гаркнули принятое в клане приветствие. Затем прогулялся по остальной резиденции. Пообщался с клановым казначеем. Переговорил с начальником службы охраны. Дал нагоняй дежурному магу за то, что далеко не везде были сдуты и смыты со стен мелкие пылинки. Попутно несколько раз был вынужден ответить на звяканье в кармане персонального рашшера. Походя решил несколько важных дел. Затем заглянул на кухню, заставив всполошиться поваров и мелких служек. Запугал их до полусмерти, естественно. Даже получил от этого извращенное удовольствие. Только после этого поднялся наверх, перешел по мосту в жилую башню и направился в апартаменты шестого этажа.
По пути еще раз восемь наткнулся на бдительных стражей. От всех получил положенные по статусу знаки почтения. После чего добрался-таки до покоев главы клана и, величественным жестом послав всех нафиг, скрылся за тяжелой дверью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Правильно. Это ведь теперь мои покои. И именно я с некоторых пор являлся для клана Песка его руководителем, повелителем и полновластным господином.
Только оказавшись внутри и задернув за собой плотную штору, я с отвращением сорвал раззолоченные тряпки, скинул идиотские туфли и, потерев свежий шрам на левой стороне груди, присел на край роскошного ложа.
