Быть Ченом Су Янг оказалось нелегко. Порой до сведенных скул и острого желания убить его снова. Но я решил, что ради дела стоит потерпеть эту поганую матрицу, несмотря на то, что от ее воспоминаний частенько тянуло блевать.
Я убил его той же ночью, когда встретил лицом к лицу. Убил молча, во сне, незатейливо и быстро, хотя видит бог, быстрой смерти этот ублюдок не заслужил. Всю его память я принял там же, еще до обеда следующего дня, благо Чен велел его не беспокоить. И тогда же я с отвращением выяснил, почему сводный братец Ло… а у них, как оказалось, были разные матери… так неистово ненавидел сестру.
По возрасту Ло была на несколько месяцев старше, но отец не поэтому ей благоволил. Спокойная, рассудительная, по-женски мудрая Ло в лучшую сторону отличалась от импульсивного, жадного и неуравновешенного брата. Именно поэтому господин Нор предпочел увидеть преемницей дочь, а не сына. Поэтому же он так явно ее выделял. Однако ненавидел сестру Чен вовсе не за это. Вернее, ненавидел он ее по миллиону самых разных причин, однако самой важной… первой и самой значимой оказалась та, что Чен до безумия, просто до сведенных скул, неистово желал Ло на протяжении многих лет.
Когда я об этом «вспомнил», все остальное стало более или менее понятно.
Будучи самолюбивым, избалованным и высокомерным придурком, Чен не терпел отказов и привык, что большинство его пожеланий исполняются если не мгновенно, то с достойной уважения скоростью. Работая на отца, он успел побывать и убийцей, и шпионом, и вообще, до определенного времени честно выполнял свой сыновний долг.
Присутствие Ло поначалу было лишь незначительным раздражающим фактором, который на протяжении долгих лет не особенно тревожил наследника главы клана. Но как-то по молодости он подсмотрел, как сестра принимает ароматную ванну, и вот с тех пор в его голове, что называется, все помутилось.
Правда, лет до двадцати Чену удавалось скрывать свою страсть и не выходить за рамки родственных отношений. До тех пор, пока Ло не обзавелась постоянным ухажером, он еще мог мириться с неизбежным, терпел и сдерживал обуревавшие его желания. Но как только в клане заговорили о помолвке, у озабоченного придурка, говоря простым языком, поехала крыша. Поэтому он без малейших угрызений совести подставил Ли Шена и едва не похерил репутацию клана. Просто ради того, чтобы отомстить сводной, упорно не желающей обратить на него внимание сестрице.
О том, что в какой-то момент она сорвется и поднимет оружие на собственного отца, Чен, скорее, мечтал, чем всерьез на это рассчитывал. Он полагал, что оставшаяся у разбитого корыта Ло рано или поздно примет его ухаживания. И если не по своей воле, то в результате шантажа, угроз или еще по какой-нибудь причине, но окажется в его постели.
Однако убийство Шена и почти поголовное уничтожение его славного рода лишило Ло привычного хладнокровия. После казни она надолго потеряла свое хваленое спокойствие. Не смогла как следует подготовиться к разговору с отцом. Вспылила. И как результат получила еще одно несправедливое обвинение, угрозы, лишение статуса. А следом за ним – изгнание, о котором распаленный господин Нор наверняка бы вскоре пожалел.
Все остальное стало цепочкой случайностей, благодаря которым Ло сумела сбежать и оказалась за пределами Сиула до того, как Чену стали известны подробности. Он не успел ее перехватить. Лишился вожделенной награды. Но не забыл. Не простил. И весь этот год упорно искал. А пока его псы рыскали по всему восточному побережью, Чен развлекался с другими представительницами прекрасного пола. Причем в качестве жертв выбирал исключительно девушек, которые так или иначе напоминали сбежавшую сестру.
Небезызвестный господин Теччи, кстати, активно ему в этом потворствовал и регулярно поставлял соответствующий товар. Девушек похищали, шантажировали, им угрожали. И за этот год в башне Чена их побывало немало.
Как именно Теччи потом обеспечивал их молчание, ублюдка совершенно не волновало. Он мнил себя всесильным, всемогущим и всего за год настолько ошалел от собственной безнаказанности, что у соклановцев стали появляться неудобные вопросы. Особенно настораживали в этом плане старейшины. Старые пердуны, кичащиеся незыблемыми традициями клана. И выжившие из ума идиоты, к которым тем не менее прислушивалось большинство его подчиненных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Более того, в последние месяцы Чен стал подмечать, что далеко не весь совет клана поддерживает его безоговорочно. Стремительно убывающая казна вызывала тревогу у казначея. Провальная операция в Архаде всерьез подпортила репутацию Чена как руководителя. Несколько крупных сделок по его вине клан не так давно тоже потерял. Стремление покорять новые рынки также не встретило понимания у совета. Поэтому Чен оказался перед непростым выбором: или поумерить аппетиты и признать, что выбранная им стратегия развития клана ошибочна, или же провести жесткую реорганизацию и лишить самых несговорчивых права голоса.
Собственно, к тому моменту, когда мы встретились, решение о ликвидации совета старейшин уже было принято. Чен планировал провести грандиозную перестройку и в организации в целом, и в умах подчиненных в особенности. Само собой, для этого надо было пролить немало крови, ведь старики, как известно, без боя не сдаются. Но разве это препятствие для того, кто искренне верил, что законы клана можно и нужно менять, не считаясь ни с какими потерями?
Правда, начать действовать немедленно Чен был еще не готов. Ему отчаянно требовалось время. Сторонники. И эффективное средство хотя бы на пару месяцев заткнуть недовольным рты.
Поимка убийцы прежнего главы клана стала бы для него подарком небес, который при правильном использовании мог сослужить хорошую службу. Поэтому, когда я впервые примерил новую матрицу, то решил использовать эти планы в собственных целях, потому что, как это ни парадоксально, именно они позволяли без лишних потерь решить накопившиеся проблемы.
Собственно, вы правильно догадались – забрав матрицу Чена, я в последние две недели ее почти не снимал и все это время провел не под защитным куполом, как считала Ло, а здесь, в клане, вникая в дела ее бывшего брата и периодически жалея, что этого ублюдка нельзя убить во второй раз. С учителем я договорился заранее, чтобы тот меня прикрыл. Ну а пока девочонка думала, что я тренируюсь, внимательно изучал дела клана. Осматривал резиденцию. Думал. Корректировал планы. Ну а когда пришло время, инициировал нападение на себя самого. Предварительно отправив своих зверей на прогулку и попросив мастера Чжи не только снять защиту, но и заблаговременно покинуть дом, чтобы не дать клану Песка повод от него избавиться.
Будучи на момент нападения истощенным до крайности, я и для себя свел ненужные риски к минимуму. Поэтому антимагические кандалы на меня, конечно, надели, да еще и оглушили, но серьезных увечий не нанесли. Впрочем, если бы нанесли, то потом словили бы нехилую оплеуху от начальства – я, когда в облике Чена отдавал приказ, дважды подчеркнул, чтобы пленников не калечили.
Правда, Ло об этом не догадывалась. И, будем надеяться, эту информацию никто до нее не донесет. Из всех моих помощников один только мастер Чжи с самого начала был в курсе, и именно благодаря ему не так давно в клан Песка поступил анонимный донос.
Я, еще когда готовился к отъезду в Сиул, много думал о том, как разобраться с кланом. Сперва собирал информацию, консультировался с Ло, разрабатывал варианты взаимодействия. Потом, уже в Сиулье, взглянув на резиденцию своими глазами и уточнив кое-какие детали, всерьез засомневался, что выбрал правильную стратегию. А когда покопался в матрице Мэй и вник в особенности местных традиций, то с неудовольствием понял – предварительные варианты никуда не годились. Надо было срочно менять и сам план, и способы его реализации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К моему глубочайшему сожалению, нельзя было просто прийти в клан, убить Чена и тихо смыться обратно в Архад.
Нельзя было поменять проводимую кланом политику в отношении меня и Ло простым устранением его главы. Как нельзя было вот так взять и реабилитировать Ло в глазах соклановцев.
