– Только тайком! Мы не можем испортить Альке Новый год.
– Ну да... А ты? С кем ты будешь в новогоднюю ночь?
– Ни с кем!
– Тебе будет грустно... – Он взял ее за руку.
– Мне будет грустно только в том случае, если Алька раньше времени начнет догадываться о нас. Все, иди!
Он уже шагнул за порог, а потом снова вернулся, чтобы сказать с серьезной, таинственной интонацией:
– Это судьба. Чему суждено случиться – то и произойдет. Как ты ни пряталась, как ни избегала меня, как ни старалась убежать – ты моя, и только моя. Любовь настигла тебя. Точно так же Данаю настиг золотой дождь! Не пытайся сопротивляться любви...
Он ушел, и Надя осталась одна.
«Самое тяжелое еще впереди... Что будет с бедной Алькой, боже мой, что с ней будет!..»
* * *
Перед старинным трехэтажным особняком, в котором располагалась художественная галерея, топталась небольшая очередь.
– Какой нынче народ стал на культуру падкий! – с непередаваемой интонацией произнесла Рая. – Нет, ну вы только посмотрите – очередь! А сегодня, между прочим, тридцатое декабря – самое время по магазинам бегать да салаты резать...
– И елку наряжать, – напомнила Надя.
– Вот-вот!
На большой полотняной растяжке, висевшей над входом, привлекала внимание надпись: «Фотохудожник Артур Сипягин. «Женщина в интерьере».
– Еле вас всех вытащила! – с укором произнесла Лиля. – Какие же вы все-таки клуши...
– Лилечка, я не отказывалась, – улыбнулась Альбина.
– Да, ты молодец, а вот Надька с Райкой... Надька, мы ж все на тебя пришли посмотреть! Эта выставка через неделю заканчивается...
– У меня работа, – попыталась оправдаться Надя.
Она солгала. Дело было вовсе не в работе – просто она боялась увидеться с Альбиной. Боялась, что Алька прочитает по ее лицу правду...
– А у меня любовь-морковь! – вызывающе объявила Рая.
– С Гюнтером, да? – жадно спросила Лиля. – Ну, которого Надька переводит...
– С ним, – гордо подтвердила Рая. – Все очень серьезно.
– Ой, мамочки, что будет, что будет... – пропела Альбина. Она выглядела очень хорошо – беленькая, ни тени румянца, черная челка мысиком торчала из-под зимней, отороченной мехом шляпки. Огромные, блестящие, кроткие глаза – словно у олененка Бэмби из детского мультфильма. – Райка, а если Колесов узнает?
– Мне плевать... – мстительно произнесла Рая. – Но он узнает – и скоро.
– О чем ты? – насторожилась Лиля. Сегодня на Лиле был коротенький полушубок и кокетливая шапочка – в бежевых, нежно-пастельных тонах. И оранжевые сапожки, оранжевая сумочка, шарфик в оранжевую клеточку...
– А вот о чем... – сделала таинственную паузу Рая. – Я, собственно, для того и пришла, чтобы сообщить вам, девочки, нечто сенсационное. Мы с Гюнтером...
– Так я и знала! – всплеснула руками Надя. – Вы с Гюнтером! Господи, и зачем я тебя с ним познакомила...
– Наденька, Наденька, не перебивай! – в один голос взмолились Альбина и Лиля.
– Так вот, – невозмутимо продолжила Рая. – Мы с Гюнтером решили пожениться. Мы поженимся и уедем к нему, на его родину.
Подруги растерянно переглянулись. Все молчали, ошеломленные новостью. Никто такого поворота событий и не предполагал.
– Вы – женитесь?.. – прошептала Надя.
– И уезжаете?.. – открыла Лиля свой хорошенький, похожий на сердечко ротик.
– А дети? – испугалась Альбина. – Райка, да ты спятила – а как же дети?!
– И мама твоя!
– Колесова, ты шутишь!!!
– Мы с Гюнтером женимся и уезжаем к нему домой. Детей берем с собой. Мама остается здесь, – громко повторила Рая. Обычно Рая любила немного приврать, но сейчас в выражении ее лица было нечто такое, что подруги поверили ей сразу и безоговорочно. Рая Колесова покидает их... Возможно, навсегда.
– Так и надо ему, твоему Генке! – вдруг мстительно произнесла Лиля. – Десять лет из тебя кровь сосал... Поезжай, Раечка, поезжай, ни о чем не жалей...
– Гюнтер хороший, Гюнтер тебя никогда не обидит!.. – воскликнула Надя.
– Райка, как же я за тебя рада... – От избытка чувств Альбина бросилась Рае на шею.
– И я тебя поздравляю!
– От всей души... Райка, молодец!
Надя и Лиля тоже принялись обнимать Раю.
– Да тише вы, сумасшедшие, задушите!
Они еще немного повздыхали, повосторгались, а потом нехотя поплелись к кассе, в хвост очереди. До выставки ли сейчас им было! Обсуждали только Райкину новость.
– Языка-то ты не знаешь...
– Ничего, выучу!
– Кстати, дети очень быстро привыкнут к чужой стране, к отчиму. У них мобильная психика, я читала...
– Да-да, Лилечка, ты права – с детьми проблем не будет.
– Гюнтер в тебя с первого взгляда влюбился, Райка...
На первом и втором этаже галереи была какая-то постоянная экспозиция. Но подруги игнорировали ее и пошли сразу на третий, где выставлялись работы Артура Сипягина.
– А ничего так... – огляделась Рая.
– Давайте Наденьку искать! – завертела головой Альбина.
«Женщина в интерьере»... Название оказалось очень точным. На каждой фотографии была женщина, в тех или иных декорациях. Блондинка в неглиже, развалившаяся на шкуре белого медведя – тот скалил клыки, и блондинка тоже очаровательно улыбалась... Брюнетка в полутьме, на фоне тяжелых штор и огненного заката, с длинным мундштуком и роковым выражением лица... Дамы за столом, играющие в карты (если приглядеться, становилось видно, что карты не вполне обычные – на каждой из них изображен мужчина)...
– Ой, вы вон на эту посмотрите – голая, на анатомическом столе... Ей какой-то мужик сердце вырезает! По-правдашнему или нет?
– Скорее всего, это фотомонтаж, Раечка...
– А мне вот это фото нравится. По-моему, очень стильно – она лежит на диване, с бокалом вина, а рядом питон клубком свернулся... Кстати, вы не находите – женщина на нашу Лилечку похожа?
– Что-то есть...
– Нет, а меня Артур не стал фотографировать, – вдруг обиженно произнесла Лиля. – Как я его ни просила...
– Да где же Надя изображена-то наша, в конце концов?..
Только в последнем зале они нашли то, что искали. Выставленные в нем фотопортреты были стилизованы под старинные картины. Здесь не было ни одного известного лица, хотя обычно такие вещи проделывают именно со знаменитостями, но тем даже интереснее выглядели фотографии. Игра фантазии в чистом виде, ирония над современной женщиной и одновременно преклонение перед ней.
Дама с горностаем – вместо горностая на руках изображенная держала лысую кошку породы сфинкс... Боярыня Морозова – суровая тетка, грозившая толпе с карусельных саней в парке Горького... И все такое прочее...
– Надька!
– Где, где?..
– Да вон же она!
Сердце у Нади дрогнуло, когда она увидела свой фотопортрет со стороны. Она немного не так его себе представляла.
