Интересно, а кого я пытаюсь убедить? Его или себя?
Рин же молча отобрал мой фолиант и убрал в сторону, дабы я не могла до него дотянуться. Я хотела возмутиться, но дракон быстро прижал меня к себе, обнимая.
Просто обнимая, ничего не спрашивая. И вновь стало больно. Вновь захотелось расплакаться.
Но это недопустимая роскошь.
— Отпусти. Мне нужно заниматься, — чуть ли не рыкнула я, пытаясь освободиться. Но мужская хватка была крепка.
— И не подумаю, — я уже готова была оттолкнуть его, что есть мочи, но принц продолжил: — Я понимаю тебя, Элис. Я понимаю твою боль. И вижу, как ты пытаешься отстраниться от всего, лишь бы не чувствовать ее. Я сам был таким же.
Он легко поцеловал меня в макушку и положил мою голову себе на плечо. Не жалел. Просто… чувствовал то же самое?
Мои плечи немного расслабились, опускаясь вниз, а глаза с надеждой взглянули на дракона.
Это правда, Рин?…
— Несколько лет назад мне тоже пришлось пережить подобное, — его рука нежно гладила мою спину, но я ощущала напряжение, исходящее от твердого тела. — Трое моих старших братьев… умерли от черных язв. Да, таких же, как у Арис и юного дворецкого. Не удивляйся, — я окончательно перестала трепыхаться и внимательно слушала дальше. — Это… и есть причина, по которой нам потребовалась "Темная искра". Только она, в руках сильного мага, может спасти обречённых. Но, как ты знаешь, артефакт украли и разбили… — Рин на мгновение остановился и нервно сглотнул, готовясь к чему-то сложному. — Одного из моих братьев звали Фар. Он… Эх, он был не просто братом крови. Нянькой, учителем… другом. Лучшим другом. Но… — Рин тяжко вздохнул. Было видно, как ему больно об этом говорить. — Но он тоже подцепил эту чёртову заразу… Фар был сильным. Сильнее кого-либо из тех, кого я знал. Но буквально за пару недель он превратился в беспомощного старика, чье тело было испещрено язвами… Я до сих пор помню его завещание. Брат попросил меня… Попросил меня сжечь его. Убить, чтоб не мучался. Чтобы ушел в мир иной достойно…
Дракон замолчал, а я коснулась пальцами колючей щеки. Заледеневшие сердце отозвалось болью и сочувствием. Убить родного энлида… это же хуже любой пытки!
— Ты… сделал это? — мой голос дрогнул, выдавая очнувшийся эмоции. А Рин… Рин прижал мою ладонь к своим губам.
— Да… Сделал… — прошептал он, крепче обнимая меня. Мои глаза раскрылись в ужасе, а ребра, как узкая клетка, сжали лёгкие. Дыхание оборвалось. Я чувствовала чужую боль. Боль утраты, так похожую на мою. — И в тот день я обрёл свое истинное имя… Эмраэт. Богиня нарекла меня Эмраэтом, что означает "пустота, заполненная кровью".
Воздух между нами заискрился, покрываясь золотыми всполохами и засасывая меня в гущу событий.
Я словно видела это болезненное воспоминание своими глазами: Рин, опустошенный, с окровавленным от агонии сердцем, направил огромный столб пламени на старца, что, казалось, сам вот-вот уйдет в руки жнецов. Не было криков, лишь убивающие душу ощущения, что высасывали последние соки надежды из молодого дракона. Пепел его родного брата развеялся по воздуху, словно цветочная пыльца, иногда застревая в спутанных, золотых волосах. Княжич же стоял на коленях, невидящим взором смотря в закатное небо. Словно обращаясь к богам с немым вопросом: "За что?"…
Вспышка света, и одинокие слезы, что капали на выжженную траву, обратились в кровь. Сама богиня Истария сошла с небес, даруя дракону его истинное имя. Имя, которое нельзя получить при рождении. Только заслужить.
Это имя является жизнью дракона, его силой, его разумом, его истинной сущностью. Оно дарует энергию, дабы двигаться вперёд. Повышает резерв, качество магии и много чего еще. Но также является слабым местом. Тем, что можно доверить только…
— Рин, ты что! — я тут же встрепенулась, когда странное видение развеялось. Оно вызывало дрожь в моем теле. Приятное тепло, что медом разливалось по венам, наполняя меня живительной силой. Но… — Это же истинное имя! Это опасно для тебя! Оно же только для…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Истинной пары. Я знаю, — золотой дракон, несмотря на тяжёлый разговор, тепло улыбнулся мне. А я… Я покраснела, не веря в услышанное.
Лёд тронулся. Потрескался и уже готов был осыпаться прозрачными стекляшками. Из-под айсберга вот-вот хлынут все эмоции, что так упорно я сдерживала эти два дня. Но помимо боли, там было ещё кое-что. То, в чем я боялась признаться даже себе…
Теплое… Обжигающие чувство, что заставляло сердце биться быстрее, когда Эмраэт был рядом.
Неужели это она? Лю… бовь?…
— Я?… — хрипло выдохнула, пытаясь успокоить душу. Все внутри переворачивались, а осознание такой простой истины происходило с большим трудом.
— Именно, — а улыбка на красивом лице все расползалась. — А ты не догадывалась?
— Не-е-ет. Ты шутишь… — я снова отвела взгляд. Нет, не может быть. Этого не может быть!
— Я серьёзен, — Рин повернул мою голову к себе, заставляя встретиться глазами. — Я люблю тебя, Элис. И готов отдать жизнь за тебя.
Плотину прорвало.
Я готова была захлебнуться в своих чувствах. Я была раздавлена и счастлива до безумия!
Любит? Правда любит меня? Это сон! Слишком хорошо для правды! Больше похоже на сказку, но ведь так не бывает!
— Не… — но отрицания с моей стороны не последовало.
Почему?
Потому что меня бесцеремонно поцеловали. В губы. Доказывая свою правоту и разбивая все мои доводы.
Жгучая волна лавиной прокатилась по всему телу. Крылья резко поднялись вверх, а лёд, сковывавший мое сердце, окончательно растаял.
Стоит признать наконец: я влюблена. Нет… Люблю. Люблю его!
Горячие, жёсткие губы… Какими нежными они могут быть! Какими сладкими и желанными они были для меня все это время. А я все отнекивалась, пыталась скрыть это. Бесполезно. Бесполезно и глупо. От любви не убежишь. Особенно если она золотая, чешуйчатая и уже лезет к тебе под кофту, мягко проводя пальцами по крыльям.
А я и не возражаю
— Ммм… Рин… — я чувствовала себя пьяной. Кровь так громко пульсирует в висках, а тело становится ватным. Я словно растворилась в объятьях дракона. Превратилась в лёгкое белое облако, пронизанное насквозь нервными окончаниями! Чувствующее все настолько отчётливо, что от эйфории хотелось улететь ввысь!
— Эмраэт. Для тебя я Эмраэт, — хриплые, будоражащие нотки в голосе сводили меня с ума, вибрацией отдаваясь в груди. И вновь желанный поцелуй. Страстный, жгучий, как горячее вино зимой. Ты жадно пьешь его, обжигая губы, горло и язык, но не можешь остановиться. И вместе с лёгким головокружением приходит тепло, что заполняет каждую клеточку твоего тела. Насыщает кислородом. Согревает душу.
— Эмр-р-раэт… — смаковала я новое, но такое родное имя.
— Я твой. И тебя никому не отдам, — Эмраэт поцеловал меня в шею и на мгновение поднял глаза, тяжело дыша. — Я защищу тебя от всего. Ты не одна, Элис. Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
Сердце забилось ещё быстрее, а тугой узел скрутился внизу живота. Из глаз брызнули слезы. То ли счастья, то ли пережитого горя.
Я не одна.
Я больше не одна.
Я под защитой.
Зарывшись пальцами в золотые пряди, я притянула мужчину к себе. Моего мужчину. Того, кого с первой встречи хотела поцеловать.
"Жизнь так непредсказуема…" — пролетела мысль, когда Рин повалил меня на спину. И нам уже не мешали ни сломанные крылья, ни неожиданные посетители, ни что либо ещё.
Как удивительно! Потерять все, чтобы обрести новое счастье. Новую жизнь. Новое чувство…
Чувство любви.
— Я… люблю тебя… Люблю, — смущаясь, призналась я, ощущая сильный жар, исходящий от наших тел. — А-ах!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я дугой выгнулась ему навстречу, чувствуя животом и грудью горячий торс.
Эмраэт тяжело выдохнул, целуя меня за ушком и покрывая шею поцелуями. Крепко сжимая мои запястья и надавливая всем своим существом, чтобы в следующий момент вновь погрузить меня в океан ласки.
— И я… ха… люблю тебя, моя кха'алит, — и вновь любимые губы соединяются с моими. Я обнимаю его крепче и прошу ещё, все больше пропадая в нем. Связывая наши души неразрывной печатью.
