— Взаимно. Это большая честь для меня, — фей предложил пожать руки, протянув свою, однако стоило Рину совершить действие, как хватка отца усилилась. — Не знал, что вы заинтересованы в моей дочери.
И вновь молния промелькнула между ними.
— Простите, что не сообщил вам ранее, — тут сила показалась и со стороны принца. — Элиссия является моей истинной парой. Надеюсь, вы не будете против нашего замужества.
— Истинная пара, — голос отца понизился, а в глазах промелькнула тьма. — Это замечательно, что вы нашли друг друга. Но позвольте мне обсудить все со своей дочерью. Не хотелось бы лишний раз подвергать ее опасности, — я сглотнула ком в горле. Он знает. Он точно все знает!
— Кстати об опасности, — Рин не собирался отступать, плотнее притягивая меня к себе. · А где же ваша супруга? Я бы хотел получить и ее благословение на наш брак.
Тучи сгущаются. Рядом с мужчинами невозможно было даже дышать: настолько искрился воздух от напряжения. Неудивительно, что присутствующие держались от нас в стороне. Видимо, тоже чувствовали опасность.
Лорд же тихо хмыкнул, дёрнув уголком губ. Словно хотел оскалиться, но вовремя себя остановил.
— К сожалению, Арис приболела, — тут уже напряглась я. — И она желала увидеть тебя, Элиссия. Если вы не против, Ваше Высочество, — вновь обратился он к дракону, — я бы хотел наедине обсудить с дочерью состояние ее матери. А заодно и вашу помолвку.
Горло вновь перехватило от страха. Животного страха, что преследовал меня все эти годы. Хотелось бежать. Бежать! Бежать как можно дальше! На худой конец спрятаться за широкой спиной Рина и умолять о помощи.
Мне страшно… Так страшно!
Дыхание сбилось, а Эмраэт — я знала — чувствовал мой ужас. Даже немного задвинул меня за спину и готов был возразить, но…
— Конечно, отец, — раздался мой голос. Он даже не дрогнул, несмотря на натянутые нервные струны. Я смогла сдержать себя. — Рин, позволь нам поговорить.
Дракон не мог скрыть удивления. В его взгляде буквально читалось:
"Ты уверена?"
Я лишь коротко кивнула.
Да, страшно. Да, ноги подкашиваются. Да, один лишь взгляд на отца причиняет мне боль. Но хватит. Хватит бегать! Это должно было когда-то случиться. Тем более… тем более, я хочу попытаться спасти Арис, если ещё не поздно.
Неважно, насколько плохо я буду себя чувствовать. Не имеет значения, сколько мучительных воспоминаний придет в мою голову.
Я должна быть сильной. Ради тех, кого люблю.
Собравшись с силами, я вложила свою руку в ладонь отца. Грубая, с мозолями от клинка, но на удивление теплая и большая.
У него всегда были большие руки с длинными, ровными пальцами, что дарили тепло, несмотря на холод в глазах. В такую ладонь идеально ложилось любое оружие, хоть лорд н'Одеррит никогда не появлялся с ним на публике.
И эти руки держали меня осторожно, словно я сделана из тончайшего фарфора. Одно неловкое движение, и пойду трещинами под натиском его сильных пальцев.
Всегда… Всегда так было.
Как нелепо. Учитывая выходки моей матери, отношение отца казалось мне просто нелепым. Ведь если так дорожишь, почему не останавливал ее? Почему ты просто наблюдал? Почему не пытался спасти?…
Почему, пап?
Сердце сжалось от обиды. Глубокой и ядовитой, что давно пустила корни в моей душе. Почему не защитил? Почему позволил всему этому случится? За что обрёк на мучения? Ведь ты же мог остановить ее в любой момент!
Я незаметно выдохнула, стараясь унять сердце, и прикусила язык. Больно, до колких ощущений и повышенного слюноотделения, что пыталось омыть раненый орган. Но только бы не произнести вопрос вслух.
Нужно собраться с силами.
В зале с самого начала играла легкая музыка, дабы гости могли удовлетворить тонкий слух или же развлечь себя танцами. И лорд н'Одеррит, выбрав второе, как раз вел меня к другим танцующим. Значит, предстоял тяжёлый разговор.
Поклон, стойка, и вот родные руки на моей талии уже ведут меня в темпе вальса, что больше походил на марш военных. Не было той чувственности и угадывания действий, что возникали у танцоров. Только отточенные движения, повторяющиеся в непрерывном цикле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ведь никто не хотел открываться первым.
Да, мы до сих пор не проронили ни слова. И вроде бы, я столько всего хотела сказать, даже требовать, а… не могу. Не знаю, с чего начать, глядя куда-то в пустоту. И лорд молчал вместе со мной.
— Элиссия, — мужчина все же взял на себя инициативу начать разговор. Я подняла глаза и встретилась… с грустью. Тоской, что отражалась внутри золотых всполохов. — Я скучал по тебе. Ты так выросла за эти годы.
Молчу, хоть и затаила дыхание, не давая эмоциям взять верх. Мне нечего ему сказать. И лишь знакомый с детства запах черники и пепла не даёт мне расслабиться.
— Я знаю, что ты презираешь меня. И имеешь на это полное право, — он выдохнул, закружив меня в очередном па. — Я сожалею, что тебе пришлось пережить столько всего. И прошу у тебя прощения.
— Почему? — предатель-голос все же дрогнул, хоть я и оставалась внешне холодна. — Почему ты позволил этому случится?
— Были причины, — отец ушел от ответа, чуть сильнее сжав мою ладонь. А я готова была расплакаться от горечи, что хранилась внутри все это время. Оказывается, мне было так больно… Больно и обидно. — Лучше обсудим это дома. После того, как вылечим Арис.
— Но ты же не позволил врачам спасти ее, — в моей реплике прорезался металл. Да, мне было грустно за мое прошлое. Да, безумно хотелось свернуться калачиком и плакать в каком-нибудь темном уголке. Однако за Арис я готова была рвать и метать. Бороться до конца, чего бы мне это не стоило.
— Они бы не смогли помочь, — и вновь знакомый холод. — Я знаю, что это за болезнь. Врачи бы лишь продлили ее агонию, но безрезультатно. Однако, Маин сказал, что тебе под силу вылечить Арис.
— Маин? — я сглотнула. Когда? Когда они успели поговорить? Он же умер… умер в ту же ночь, когда увезли Арис!
— Да, я пригласил его к себе в вечер воскресенья, — словно специально пояснил он. Отец знает. Знает, что случилось с Маином! А что если… — Я хотел обговорить с ним ситуацию между тобой и драконом. Скажу честно, я против ваших взаимоотношений. Миссия, которую он выполняет, слишком опасна для тебя. Не стоит с ним водиться.
— Это я решу сама, — жёстко отрезала я, смотря прямо в голубые глаза. — Значит, вы вечером встретились с Маином. Ты знаешь, что произошло с ним после?
— Подозреваешь меня в его смерти? — мужчина быстро уловил суть дела. — Нет, я не убивал твоего друга. Сам бы хотел знать, кто это сделал.
— Никто не знал, что это было убийство, — я прищурилась, поджав губы. По телу пробежал неприятный озноб, а ногти невольно впились в широкую ладонь.
— Я не тот злодей, за которого вы меня принимаете, — тяжко выдохнул отец, понимая, что он первый в списке подозреваемых. — Мои защитные заклинания на доме Маина пропали в ту ночь. Кто-то специально их снял, дабы уйти незамеченным. Да и было бы глупо с моей стороны убивать Маина, когда он стал моим союзником.
— Союзником?
— Да. Мы сошлись на мнении, что дракон опасен для тебя, а также, что ты можешь вылечить Арис. Поэтому я прошу тебя вернуться домой. Ты сможешь уйти в любой момент, когда пожелаешь, но спаси ее, пока не стало слишком поздно.
Я задумалась. Не ожидала услышать от него эти слова. Наоборот, я готовилась сама настаивать на лечении мачехи.
Что-то здесь не так. Но я не могу понять, что…
— Хорошо. Мы сейчас же едем домой и лечим Арис. Но после этого я сразу возвращаюсь к принцу.
— Он действительно так дорог тебе? — и снова неприязнь в ледяных глазах. Почему он его настолько сильно невзлюбил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Он мой истинный.
— Правда? Я думал, это лишь прикрытие для вашей миссии, — ох, я тоже раньше так думала…
— Все серьезно, — я лишь кивнула, ловя среди гостей взгляд моего Эмраэта.
Мрачный, явно скрывающий недовольство за вежливой улыбкой, и сияющий от золота.
