не по себе от того, что случилось. Это ужасно.
— Да. Жаль, что я не узнала ее получше.
Часто отсутствуя, отец никогда не видел Дакоту, так что я сделала вид, что мы были почти незнакомы. Не хотела, чтобы он беспокоился.
— Ужасный был у тебя учебный год.
«Ты и не подозреваешь насколько», — подумала я.
— Да уж.
— Наверное, ты рада, что он закапчивается.
Об этом я особо не думала.
— Пожалуй.
— Следующий класс будет выпускным. Многое изменилось, я даже глазом моргнуть не успел.
Я проглотила еще один мягкий кусочек человечины.
— Ладно, — сказал отец. — Ты все еще хочешь поступать в Нью-Йоркский университет?
— На бакалавриат.
— А специализация? Я знаю, у тебя есть варианты.
Я пожала плечами:
— Я не уверена, выберу ли Нью-Йоркский университет, но меня интересует криминальная психология или судебно-медицинская экспертиза. Может, пойду в колледж уголовного права имени Джона Джея.
— Но ведь он тоже в Нью-Йорке, да?
— Да.
Он улыбнулся:
— Моя малышка борется со злом в большом городе. — Казалось, он был рад, даже гордился этим, затем его лицо помрачнело: — Думаю, мне понятен твои интерес, учитывая то, что случилось.
— Наверное, ты прав.
Отец положил ложку и посмотрел в окно, за которым царила туманная ночь.
— Многое изменилось, — повторил он.
***
Я не удивилась, когда отец пришел домой с оружием.
Он ездил на охоту с коллегами каждую осень: в стеклянной витрине у него в кабинете лежала винтовка, отец умел обращаться с оружием. Но на сей раз купил пистолет.
— Это «смит-энд-вессон» сорокового калибра, — сказал он, поворачивая пистолет так и этак. — Мощная штука, но отдача не такая уж страшная. Ствол подскочит миллиметров на девять. Честно говоря, мне нравится этот пистолет. Он компактный, его легко перезаряжать. Звучит пугающе, но это один из лучших автоматических пистолетов для женщин.
Я моргнула:
— Это мне?
Он кивнул:
— Ты уже достаточно взрослая и ответственная. Я тебе доверяю. Что еще важнее, я хочу, чтобы ты могла защитить себя, когда меня не окажется рядом. Может, маньяк уехал из города, и я всем сердцем надеюсь, что это так, но осторожность не повредит.
Он протянул мне пистолет, оказавшийся на удивление легким.
— Оружие тебя не пугает? — спросил отец.
— Нет. Спасибо.
— Отлично. Я купил нам пропуск на стрельбище. Попробуем его в деле. Самое важное для владельца оружия — уметь им пользоваться.
32
Я поцеловала отца в щеку, и он обнял меня прежде, чем взять чемодан и положить его на багажную карусель. Его ассистент остался в Атланте, когда отец ненадолго вернулся домой, и позвонил ему вчера ночью. Сказал, что на рынке появились два идеальных здания, которые им по карману. Отец должен был немедленно их осмотреть. Как обычно, извинился и напомнил мне, что наш отпуск совсем близко, а я сказала, что со мной все будет хорошо и я ничего не боюсь с сигнализацией и пистолетом, особенно теперь, когда научилась стрелять. Добавила, что он может улетать первым рейсом, и отец пошутил, что я хочу от него избавиться.
Ранний самолет позволил мне проводить его до начала последнего школьного дня. Июнь выдался жарким, и я надела легкую юбочку и тоненькую блузку, заколола волосы, чтобы открыть шею. Школа словно воскресла. Конец года всех радовал, многие школьники даже не пытались это скрывать. Смех летел по коридорам как песня, ученики предвкушали каникулы. Смерть и трагедии не забылись: по-прежнему ходило много слухов о полицейских расследованиях, но темное прошлое отошло в сторону, уступая летним планам и розыгрышам.
— Нужно оторваться, — сказала Эми.
— Как? — спросила я.
— Надо начать лето со взрыва. Думаю, нам стоит устроить поездку. Давай. Будет здорово на время убраться отсюда, как думаешь?
Мне было все равно.
Родной город когда-то сводил меня с ума скукой и унынием, но последние месяцы выдались что надо. Поехав куда-нибудь с Эми, можно было узнать ее новые грязные тайны. Долгая тусовка с девчонками помогла бы наточить ножи.
— Куда ты хочешь? — спросила я.
— Куда угодно, только подальше отсюда.
Я смотрела на море лиц в школьной столовой — странные, заводные тела с яркими глазами, зубными скобками, прыщами, пробивающимися усиками, кривой подводкой, крашеными волосами и кучей пирсинга. Глядя на этот загон малолеток, я пожелала им мук.
— Конечно, — сказала я. — Сначала надо будет пойти на вечер памяти.
Масштабное школьное событие по случаю тройной трагедии назначили на завтра. Я должна была полюбоваться скорбью, которую вызвала. Даже думала сделать видео. Могла сказать, что это для тех, кто не смог прийти, а потом смотреть снова и снова, наслаждаясь болью друзей и соседей.
— Ну конечно, — раздраженно, даже немного обиженно, сказала Эми.
Я вернула ее к более приятным мыслям:
— Я поеду, если буду знать, что именно нас ждет. Не хочу часами сидеть за рулем ради пшика.
— Остынь, принцесса. Уверена, мы что-нибудь придумаем. Главный вопрос — приглашать ли парней.
Я закатила глаза:
— Чего я не хочу, так это сидеть в хижине, пока вы с Эштоном трахаетесь, оставив меня с одним из его воспаленных дружков.
Она рассмеялась:
— Да-да. Не знаю, что ты сделала с Китом, но Эштон говорит, он как воды в рот набрал.
Я ничего не слышала о Ките с момента наших игр в ванной и была этому только рада.
— У него мандавошки, — сказала я.
— Не волнуйся, он не приедет, как и Эштон. Я скорей думала о Брайане.
В последние дни Эми действительно прыгала с члена на член. Я восхищалась ее изворотливостью и полным отсутствием сердца и совести, тем, что она брала больше, чем отдавала. Настоящее искусство. Впрочем, ее высокомерие и вера в собственную зрелость раздражали так сильно, что хотелось сдавить ей ребра, пока они не проткнут легкие. Устав от этой мыльной оперы, я все еще внимательно слушала и пыталась разговорить ее наводящими вопросами. У меня было много вариантов возможного предательства, но я не хотела наносить удар, не удостоверившись, что он попадет в цель. Не хотела терять доверие Эми, не достигнув результата. Зачем делать ей больно понемногу, если можно подождать и ударить в полную силу? Настоящее предательство требует хитрости и терпения. Наши отношения заслуживали огненного финала.
— А Брайан
