— А где же пейсатые хасиды? — спрашивали эмигранты.
— Так ведь некоторые из них ставят себя выше всех евреев и даже не признают их.
— Как это «не признают»? Почему?
— А потому, что Израиль это светское, а не религиозное государство.
— Во дают эти хасиды!
В параде участвовало почти два миллиона человек, и эмигрантов поразила искренняя атмосфера праздника, всеобщее ликование, дружелюбие, веселье — и все это в честь Израиля! Они расходились очень вдохновленные и обменивались впечатлениями:
— Вот нам говорят, что еврейство — это не национальность, а религия. А ведь этот израильский праздник вовсе не религиозный, а национальный![50]
* * *
Во всем верили раввину Лурье супруги Хейфицы, Соломон и Белла, зубные врачи из Казани. Они исправно ходили в синагогу, раввин приводил их в пример другим и во многом им помогал — порекомендовал им хорошую квартиру, устроил пожертвования и собрал денег на мебель. Потом ему пришла в голову идея:
— Вы должны сделать свадьбу по еврейскому обряду.
— Но мы уже почти тридцать лет зарегистрированы, — смутились они.
— Что такое «зарегистрированы»? Это только гойимы[51] регистрируются, а еврейский закон не признает гражданский брак. Чтобы вы во всем приобщились к еврейской вере, мы устроим вам настоящую свадьбу — под хупой. Вы сразу почувствуете себя настоящими евреями! Вам понравится.
Хейфицы немного подумали и согласились.
В гостинице повесили объявление: «ВНИМАНИЕ! В воскресенье в синагоге состоится свадьба Соломона и Беллы Хейфицев, после свадьбы — угощение. Приглашаются все желающие».
К этому моменту многие эмигранты уже выехали из гостиницы, но все равно решили прийти посмотреть на церемонию настоящей еврейской свадьбы.
Миша Балабула сказал просто:
— А чего не прийти на халяву? Дадут выпить, закусить.
Он переехал на Брайтон, брат Марк пристроил его все-таки официантом в свой ресторан.
Лева Цукершток стал учеником парикмахера — итальянца на Бродвее.
— Пришел я к хозяину и объяснил: так, мол, и так, двадцать лет стригу, тысячи голов постриг. А он говорит: до получения лицензии ты должен пройти полгода практики и сдать экзамен. Во дают американцы! Придется поработать полгода на хозяина, потом стану мастером.
Его разбитная дочка Рая поступила в городской колледж. Рахиль грустно пожаловалась Лиле:
— Продолжает водить дружбу с теми евреями из синагоги этих самых… как их…
— С геями?
— Вот — вот. Мы с Левой не знаем, что и делать.
Харьковский часовщик Исаак Капусткер устроился на работу в фирме по производству часов.
— Триста долларов в неделю получаю! Думаю купить машину, подержанную конечно. Уже записался на курсы по вождению.
Берл тихо сказал Лиле:
— Видите, он уже доволен, не кричит и не сердится. Помалу — помалу. Это Америка.
* * *
На помосте возвышался навес: на четыре шеста сверху был накинут талит. Раввин Лурье поставил под хупу жениха, а невесту в белом платье и под белой фатой подвела ее посаженная мать — жена раввина. Фата была такая длинная и плотная, что невесту пришлось направлять и поддерживать.
— Зачем такая дурацкая фата? — говорили эмигранты.
— Это потому что жених и невеста не должны видеть друг друга.
— Так они же столько лет женаты.
— Значит — насмотрелись, — сострил Капусткер.
Но невесту не сразу подвели к хупе, сначала семь раз обошли навес кругом, жених только следил за ней глазами. Эмигранты перешептывались:
— Это такой символ: жених смотрит семь раз на невесту и решает — берет ее в жены или не берет.
— Что, через тридцать лет он вдруг засомневался? — это опять был Капусткер.
Наконец Беллу поставили рядом с Соломоном под хупу.
— Ну, слава богу — решился!
Раввин взял бокал с вином и произнес благословение на иврите, потом передал бокал жениху, тот отпил из него и дал отпить невесте. После этого жених надел на указательный палец невесты кольцо и произнес на иврите:
— Вот ты посвящаешься мне этим кольцом по закону Моше и Израиля.
Соломон буквально вызубрил эту фразу, чтобы не совершить ошибки.
Потом раввин читал ктубу — еврейский брачный договор — и семь благословений, восхваляя Бога за сотворение рода человеческого, за счастье молодоженов и их потомков. Финальным моментом свадьбы стало разбивание бокала: раввин обернул граненый стакан салфеткой (чтобы не разлетелись осколки), и жених раздавил его каблуком. Правда, только с третьей попытки.
Все кинулись поздравлять «молодых» и заспешили к столам, где стояли бутылки с кошерным сладким вином «Манишевиц» и разнообразные закуски.
Заиграла музыка. Соломон с Беллой сразу закружились в вальсе. К ним присоединились и другие. Гена Лавут пригласил танцевать Лилю. Он оказался хорошим танцором, и это было так приятно!
— Боже, я даже не помню, когда танцевала в последний раз, — улыбалась Лиля.
Зазвучала «Хава нагила». Рая в обтягивающих джинсах с модными дырками на коленях начала танцевать и приглашать всех в круг. Люди образовали круг и взялись за плечи. Веселее всех танцевал раввин: он добился своего — эмигранты из России стали ходить в синагогу.
29. Приезд Алеши
Лиля всегда возвращалась с работы пешком через Центральный парк, его красота завораживала ее. Иногда, усталая, она садилась на скамейку где-нибудь в тени деревьев и наблюдала за птицами и белками. Лиля смотрела на них и думала: «Счастливые белки и птицы — у них есть свои домишки. Когда же у меня будет свой дом?..»
Однажды она спросила Берла:
— Как вы думаете, можно недорого снять квартиру в этом районе?
— Почему нет? Можно, надо только знать подходящих людей.
— У меня есть письмо из Москвы к миссис Трактенберг, тетке моей приятельницы.
— Я знаю эту женщину. Она много лет покупала газеты у меня в киоске на углу Бродвея и 86–й улицы. Ее дом очень дорогой, но она знает другие landlords, то есть домовладельцев. Поговорите, она добрая женщина.
Лиля пошла познакомиться и передать письмо. Особняк Belnord поразил ее красотой и размерами. Старая миссис Трактенберг, с трясущейся от паркинсонизма головой, приняла ее в своем офисе. Лиля передала ей письмо Марьяны. Старушка читала с волнением, вытирала слезы:
— Милая девушка, спасибо, что привезли письмо от моей племянницы. Очень мне хочется, чтобы она тоже переехала в Америку. О вас она отзывается очень тепло, просит помочь вам в поисках квартиры. Я с удовольствием помогу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
