В двух крыльях их нового дома было по два лифта — пассажирский и грузовой. Они спустились в basement — подвальный этаж, и Лиля с радостью увидела там помещение со стиральными и сушильными машинами.
— Алешка, смотри, как удобно — стирать и сушить в машинах, не выходя из дома.
— Видишь, я тебе говорил, что здесь все удобнее, чем в Москве. А когда ты увидишь нашу квартиру отремонтированной, она тебе сразу понравится.
Лиля недоверчиво улыбалась, но дом постепенно начинал ей нравиться.
Квартиру ремонтировали и обновляли почти месяц. Когда они получили ключи и впервые вошли в нее, Лиля была настроена настороженно, но застыла прямо на пороге: все сияло чистотой, паркетный пол из норвежской сосны блестел, стены бледно — кремового цвета окаймляли молдинги в виде больших изящных квадратов. В коридорах и комнатах были удобно расположены встроенные шкафы. Лиля радовалась:
— Как хорошо, что не надо покупать шкафы, они так загромождают комнаты.
Кухня тоже была оборудована висячими шкафами и большим холодильником. Лиля в восторге ходила по квартире, а Алеша смеялся, видя ее радость:
— Ну что, теперь понравилось?
Жизнь начиналась с нуля, предстояло купить мебель и обзавестись хозяйством — кухонной утварью, посудой, постельным бельем, занавесями. В трех кварталах от дома они обнаружили мебельный магазин с большим выбором недорогих вещей в вычурном латиноамериканском стиле. Лиле этот стиль не нравился. Алеше опять пришлось уговаривать:
— Выберем попроще и подешевле. Не на всю жизнь покупаем.
Они купили две кровати и стол. Лешка облюбовал большой цветной телевизор Admiral с дистанционным управлением. Лиля была недовольна:
— Не понимаю, зачем нам большой телевизор? Лишняя трата денег.
— Мам, на большом экране лучше видно, а дистанционное управление — это очень удобно.
Алеша поддержал сына:
— Лилечка, хороший телевизор необходим: он даст нам много нужной информации и будет приучать к разговорному английскому.
— Делайте, что хотите, — сказала она недовольно и отвернулась.
Стояла изнуряющая нью — йоркская жара, Лиля изнывала от нее и хотела купить кондиционеры, чтобы в квартире легко дышалось.
— На кондиционеры денег не жалко, купим два.
Завершающей покупкой был стол для кухни и гладильная доска.
Но надо же еще обставить Лешкину комнату. Тут им повезло — позвонил Зика Глик:
— Вы уже купили мебель? У меня на складе в магазине есть несколько ненужных мне вещей в хорошем состоянии. Хочу подарить их вам.
Мебель оказалась прекрасная — старинный гарнитур: кровать, письменный стол и комод. Как раз то, что нужно. Они не знали, как благодарить Зику.
Стулья и тумбочки они просто подобрали на улице — ненужную мебель выставили выезжающие.
— На помойке подобрали, а в каком хорошем состоянии, — с усмешкой заметила Лиля[57].
Как только вселились, Лешка договорился с хозяином, чтобы ему разрешили работать швейцаром по воскресеньям.
— Зачем тебе это? — спросила Лиля. — Ты лучше занимайся больше.
— Мам, я хочу зарабатывать карманные деньги, а хозяин платит по три доллара в час.
Теперь по воскресеньям он восемь часов важно стоял у входа в форменной фуражке с галуном и открывал всем двери. Лиля спускалась вниз и приносила ему кофе и сэндвичи.
Лиля с Алешей еще долгое время любовно обустраивали квартиру — вешали занавеси, приделывали полки, обклеивали белые двери декоративной бумагой под дерево. Алеша поменял выключатели на такие, какие больше нравились, обклеил ванную комнату специальными плотными обоями, а одну стену на кухне — обоями «под кирпич».
Когда все было закончено, они позвали Берла — показать квартиру. Берл ходил по комнатам, улыбался, а потом сказал:
— Так — так. Мазал тов, все в порядке. Я говорил: помалу — помалу все будет. Это Америка.
31. Радио «Свободная Европа»
Пока квартиру ремонтировали, Алеша напечатал в газете «Новое русское слово» подборку своих политических эпиграмм из самиздата[58]. Газету раскупили: всем хотелось посмеяться над советской властью, и имя Алеши стало популярным, но денег он все равно получил мало. Андрей Седых еще раз посоветовал ему:
— Говорю вам, идите на «Свободную Европу», они предложат вам выступать. И они хорошо платят, их финансирует правительство.
Но Лиля волновалась:
— Я боюсь за тебя. Знаешь, сколько здесь агентов КГБ? Мало того что ты напечатал эпиграммы, так еще хочешь выступать на «вражеском радио». А вдруг они захотят отомстить тебе?
— Лиличка, да не волнуйся ты так…
— Эти агенты все могут. Я волновалась за твою безопасность в Москве, и когда ты был в Праге. Теперь мне надо беспокоиться и тут!
Алеша считал ее страхи преувеличенными и вскоре начал выступать на радио с воспоминаниями о литературной жизни России. Редактор отдела науки и искусства Илья Мусин, бывший москвич и журналист, просмотрел его текст, что-то переставил местами, заменил малозначащие слова и спросил:
— Вы согласны с такой редакцией? Тогда пойдемте в студию записывать.
В студии у аппарата записи сидела молодая женщина — настоящая русская красавица с русой косой, густыми ресницами и глазами ярко — василькового цвета.
— Это оператор Таня, — представил ее Мусин. — Она будет записывать ваши передачи.
— Здравствуйте, Таня. И откуда это вы взялись такая!..
Очевидно, она привыкла, что все на нее засматриваются, и, потупив глаза, тихо сказала:
— Я? Из Москвы. Давайте начинать работать.
Мусин хитро улыбнулся, заметив, какое впечатление произвела ее красота.
Рассказы Алеши передавали в эфир раз в неделю. За двадцать минут платили 80 долларов. Каждый полученный чек он гордо показывал Лиле — его заработок уже становился подспорьем.
Но в Союзе всякая передача по «вражескому радио» считалась выпадом, и власть действительно могла огрызнуться. Алеше опять приходилось успокаивать Лилю:
— Я ведь не критикую советскую власть, а только рассказываю о жизни писателей. На радио работает Сергей Довлатов, выступает Петр Григоренко, бывший генерал и диссидент, вот где настоящая критика, а никого из них не тронули[59].
На «Свободной Европе» преобладали американцы, но в русском департаменте работали выходцы из России и было несколько «свежих» эмигрантов — литераторов и журналистов, мир литературной эмиграции. Но он был очень узким, оторванным от американской жизни, и не нравился Алеше. Один только раз он обрадовался встрече с Васей Аксеновым, своим старым приятелем. А подружился Алеша с редактором Ильей Мусиным. Ему удалось уехать раньше многих евреев и благополучно устроиться в Нью — Йорке, они с женой прилично зарабатывали. Мусин уже успел поездить по стране и по Европе, регулярно читал американские газеты и во многом критиковал американские порядки. Для Алеши он стал хорошим источником информации, хотя порой слишком циничным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
