Он поднял несколько валявшихся на земле инструментов и забросил их в фургон.
— Акмед прав, Карскрик, — поддержал короля болгов Эши. — Поблагодари его величество и попрощайся с ним.
— Какая ирония, — продолжал Акмед, подав сигнал болгам подвести поближе последний фургон, куда следовало собрать оставшиеся мелочи. — Сначала вы не хотели, чтобы мы приезжали, а теперь умоляете нас остаться. Как трогательно.
— Сир… — запротестовал Карскрик.
— Приготовьте полный расчет, я намерен получить плату за работу наличными в течение ближайшего часа. — Акмед заставил герцога замолчать одним грозным взглядом. — И пусть сюда привезут руду, о которой мы договаривались, — марганец, железо, кобальт и медь.
Карскрик сглотнул и, поманив за собой адъютанта, покинул площадь.
— Спасибо за то, что ты согласился им помочь. — Рапсодии пришлось напрячь голос, чтобы перекрыть шум толпы, начавшей волноваться, когда дюжина болгов нырнула в шатер. Она взяла Акмеда за руку, пока Эши и Грунтор раздвигали полог шатра. — Жаль, что Карскрик не нашел для тебя мастера. Я понимаю, ты согласился помочь из-за меня.
Акмед и один из солдат распахнули дверцы фургона.
— Ты вновь переоцениваешь свою значимость для меня, — сухо заметил Акмед. — Карскрик щедро заплатит за услуги, доволен он нашей работой или нет. И передаст нам документ об отказе от налогов, который будет действовать после истечения десятилетнего договора, заключенного с ним четыре года назад. Если он не выполнит свои обязательства, я прекращу с ним торговлю до тех пор, пока он не одумается.
Первые двое солдат-болгов вышли из шатра, они несли черно-синие стальные детали совершенно непонятного для Рапсодии назначения, за ними последовало еще четверо. Акмед направил их к фургону. Затем он для большего эффекта заговорил громче:
— Если они не расплатятся по счетам, мы вернемся и заберем с собой несколько сотен горожан, чтобы пополнить наши кладовые в Котелке.
Рапсодия помрачнела.
— Зачем ты так себя ведешь? — расстроенно спросила она.
— Как? — невинно улыбнулся Акмед.
— Говоришь то, что не думаешь, стараешься выглядеть хуже, чем ты есть. Держишься намеренно оскорбительно. В результате люди будут бояться и ненавидеть болгов.
Акмед внимательно следил за погрузкой оборудования в фургон, а когда все было закончено, прикрыл дверцы. Потом он повернулся к Рапсодии и улыбнулся:
— А кто сказал, что я не думаю того, что говорю?
— Я это сказала. Прекрати. Я прекрасно тебя знаю после тысячи четырехсот лет знакомства, большую часть которых мы провели втроем с Грунтором и почти каждый день вместе смотрели в глаза смерти. Я знаю, когда ты притворяешься, а когда говоришь серьезно. Сейчас ты притворялся.
Лицо короля болгов стало серьезным. Он взял Рапсодию за руку и завел ее в шатер, подальше от шума и многочисленных зрителей. Взглянув ей в лицо, он вздохнул и отвернулся.
— Однажды ты спросила у меня, как я представляю себе фирболгов — люди они для меня или чудовища. Помнишь?
— Да, — кивнула Рапсодия. — Прекрасно помню. Ты ответил, что при такой постановке вопроса ты готов считать болгов людьми, но людьми жестокими.
Акмед кивнул:
— Верно, мы такие и есть: одновременно и люди, и чудовища. Но помни, Рапсодия, вопреки всем твоим попыткам заставить людей принять в болге человека, в конечном счете мы нужны вам в качестве чудовищ.
Дверцы фургона захлопнулись с громким стуком, и Рапсодия вздрогнула.
— Почему?
— Разве ты забыла свои детские кошмары?
— Я их помню.
В глазах Рапсодии загорелись веселые искорки, но улыбка так и не появилась. Лицо Акмеда оставалось сосредоточенным.
— Потому что чудовища никогда не спят?
Акмед молча кивнул:
— В любом случае, — продолжала она, — какие бы разочарования ни несло наше предприятие — Энтаденин остается сухим, а тебе не удалось найти мастера по изготовлению витражей, — надеюсь, между людьми и фирболгами станет больше взаимопонимания. Уже одно это очень важно.
Акмед покачал головой:
— Возможно, ты и права, но я не стал бы утверждать, что мнение фирболгов о людях улучшилось. К тому же пройдут месяцы, прежде чем нам удастся смыть красную пыль.
Тут уж Рапсодия не выдержала и улыбнулась:
— У фирболгов есть все основания с сомнением относиться к людям. Но жители Яримд увидели ваши лучшие качества. Быть может, население Роланда узнает о фирболгах что-то хорошее.
— Опять же возможно. Но мой опыт подсказывает, что люди очень быстро забывают хорошее. Оно сжимается, а не увеличивается в размерах. Ты хочешь попрощаться с Грунтором?
— Конечно. Я надеялась, что он поживет здесь несколько дней и отдохнет после вашего ухода.
— Если он согласится, я не против. У меня остатся только один вопрос.
Рапсодия отошла в дальний угол шатра.
— Да?
— Когда я закончу собирать Светолов и придет время его испытать, ты придешь мне помочь?
Рапсодия вздохнула:
— Ты знаешь, что меня тревожит твой проект? Я считаю, тебе следует осторожнее использовать силы, суть которых ты понимаешь не до конца.
Акмед коротко кивнул:
— Да. Но тебе лучше других известно, что я ничего не делаю просто так. Можешь не сомневаться, я не стану без надобности использовать подобные силы.
— Я тебе верю, — быстро сказала Рапсодия и крепко обняла короля фирболгов. — Ты же знаешь, я всегда буду рядом, когда в том возникнет необходимость. — Она поцеловала его в щеку и еще крепче прижалась к его груди. — Удачного вам путешествия, и постарайся быть счастливым, Акмед. Я знаю, подобные вещи ты должен спланировать заранее.
Акмед рассмеялся и обнял ее в ответ.
К тому моменту когда болги покинули площадь, вновь собравшаяся огромная толпа горожан подняла страшный крик. Пришлось привлечь еще один отряд яримской армии, чтобы обеспечить порядок на улицах. Болги уезжали, не оглядываясь в сторону шатров, оставив за спиной королевскую чету, герцога и великана сержанта.
Болги окончательно скрылись из виду, и тогда по толпе пробежал громкий ропот, затем люди начали скандировать:
— Снимите шатер!
— Где вода?
— Покажите нам Энтаденин!
— Вода! Дайте нам воду!
Ирман Карскрик отчаянно дрожал. Объятый яростью и ужасом, он повернулся к королю и королеве.
— Именно этого я и боялся, — прошипел он. — Они разорвут нас на части.
— Не говори глупостей, Ирман, — раздраженно ответил Эши. — Обратись к ним с речью. Объясни, что вода может вернуться в течение этого цикла луны, пусть они проявят терпение.
— Я не стану, — резко возразил герцог. — Никто не знает, вернется ли вода, и я не хочу выглядеть болваном, который напрасно пригласил болгов в Ярим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
