...Но он оттолкнул её.
«Ты не нужна, Гелерра. Ты достаточно хороша, чтобы исполнять мои приказы, чтобы водить в бой мои полки. Ты даже достаточно хороша, чтобы сражаться бок о бок со мной.
Но ты недостаточно хороша, чтобы я тебя любил. Меж нами пропасть», — сказал бы он. С известным сожалением, но холодно.
Пропасть, зябко подумала Гелерра.
Воздух вокруг неё приходил в движение, оживал, и она не могла даже понять, происходит это в видении или наяву.
Мир пуст. Она заперта в серой клетке иод серым небом, где не видать даже и намёка на золотой луч. Дорога закрыта.
«Может, я слишком горячо, слишком жарко о нём думала сейчас? Надо успокоиться, взять себя в руки; стыдись, адата! Выход из тела — это азбука, ты проделывала это только-только оперившимся птенцом, а сейчас, после всего случившегося, после демона, впившегося тебе в душу — вообще не должна даже заметить препятствий!»
Она глубоко выдохнула, плотнее завернулась в крылья. Отсекла от себя память о недавних муке и боли, когда из неё изгоняли демона — вернее, попыталась отсечь.
Ибо как она может от этого отказаться?! Это память о тех, кто помогал ей, помогал бескорыстно, ничего не попросив взамен!
Она сражалась — а Хедин не сделал для неё ничего.
Она ничем не помогла Кору Двейну, или Скьёльду, или Соллей, а они трудились изо всех сил, избавляя её от проклятия.
Так. Ещё одна попытка. Не хотелось бы утрачивать некогда обретённое. В конце концов, не так уж много чего у неё осталось.
«Отрешись. Очисти сознание. Забудь про магов, про демона, про всё. Ты их не предаёшь, просто отодвигаешь в сторону ненадолго, потом всё вернётся».
...На сей раз её встретил бушующий ветер. Но не привычный адате напор, нет; казалось, тут сразу дует со всех четырёх углов, восьми сторон и шестнадцати направлений.
Её закрутило, завертело; где-то совсем рядом гуляли серые голодные воронки вихрей. Утёс... утёс был. Но пустой, девственно пустой, и над ним — всё те же плотные, тяжёлые, вяжущие, подобно трясине, грязные тучи.
Хедина нет. А может, никогда здесь и не было. Аррис зря надувал щёки и наводил тень на плетень. Хотя... хотя скорее всего ему просто нет до неё дела, он её не пускает. Не подпускает, не допускает. Даёт лишний раз понять, что надежды нет, никогда не было и не будет.
«Не воспарить тебе, гордая адата. Ты так красиво говорил, а я так верила — что мы, твои ученики, можем хоть в чём-то тоже уподобиться богам, подняться к вам, туда, на недосягаемые как будто высоты — ибо мы же смертные, нам доступно всё.
Нет, никогда боги не встанут рядом с нами. Они носят тела, подобные нашим, они говорят понятными нам словами, но никогда, никогда, никогда не сочтут нас равными себе. Достойными их любви или хотя бы страсти, хотя бы даже и похоти!»
Да, она была бы счастлива, если бы он овладел ею. Была бы счастлива принадлежать ему, даже зная, что он по-прежнему не может без своей разлюбезной Сигрлинн. Однако он отказал ей даже в этой ничтожной малости, в капле тепла, ласки, желания, пусть на миг, пусть на долю мгновения!..
Он слишком презирал её, чтобы уронить себя с нею.
Пустой утёс и серые тучи. Ничего больше. Тайные горизонты закрылись, вернее, Хедин захлопнул их перед ней. Это его вина, его и больше ничья! Она не шавка, чтобы раз за разом тянуться к жестокому хозяину, получая лишь пинки!
Ей закрыли дорогу за небо, к страшным секретам и загадочным тайнам. Если ты не влюблена в Хедина страстно и безответно — ты ничего не получишь.
«Нет, он сам виноват, сам-сам-сам, виноват-вино-ват-виноват, он и никто другой!»
Гелерра решительно расплела крылья.
Что ж, это упрощает дело. Теперь терять время действительно незачем.
К Обетованному! Там она решит, что делать.
«Ну? Что же ты стоишь?»
...Она так и не увидела золотого луча. Она не увидела Хедина, вообще — а ведь раньше начало этого пути проходила очень легко.
«А что, если... если Хедин тут ни при чём, — в сознание адаты вползал липкий страх, — вдруг я лишаюсь магии, как лишилась в своё время крыльев? Что, если пребывание демоном отняло у меня способность вообще творить заклятия?»
Раньше она об этом не думала. Крылья, белые пёрышки, превратившиеся сейчас в прекрасные маховые перья, каких не сыщешь ни у кого из её племени, владели её помыслами, а магия...
Гарпия заставила утихомириться бешено заколотившееся сердце.
До боли сжав зубы, она попробовала самое классическое из классического — огнешар.
Пламя сорвалось с кончиков пальцев, пронеслось с шипением, оставляя за собой длинный хвост жгучих искр, и огнешар с грохотом взорвался, воспламеняя всё вокруг. Не теряя ни секунды, Гелерра послала втрое заклятие, вновь стихийное, на сей раз — Воды; извергнувшиеся из ниоткуда потоки в один миг сбили и загасили взвившиеся было красно-рыжие пляшущие языки.
С магией всё в порядке. Чары работают. Она ничего не забыла и не потеряла.
Значит, это и вправду Хедин закрыл перед ней путь к золотому лучу... Что ж, вот всё и прояснилось.
Приободрившись, Гелерра окончательно отбросила неуверенность.
Обетованное ждёт.
Мешкать более не следует.
* * *
— Плохо, ученица. Очень плохо.
— Я понимаю, госпожа Соллей. — Ирма смотрела себе под ноги. — Я виновата. Накажите меня, пожалуйста.
Золотоволосая чародейка фыркнула.
— Никто наказывать тебя не будет, Ирма. Здесь и сейчас — это пустая трата времени. Объясни мне, что ты сделала не так? Начало было совершенно правильным. Чары, замаскированные под жизнеформы, всё верно. Самонастраивающиеся, сливающиеся с окружающим. Очень хорошо. А что произошло потом?
— Они... их обнаружили, госпожа Соллей.
— Это я и так знаю, — терпеливо сказала та. Сказала холодно, но без злости. — Почему они их обнаружили, Ирма? Вот что ты должна понять. Начинай. Думай вслух, я подскажу, если что.
— Я не проверила, насколько они будут выделяться среди болотных созданий...
Соллей покачала головой.
— Верно, но лишь частично. Чем именно они выделялись? Это крайне важно. Поэтому — вторая попытка. Вспомни, что случилось, едва твои существа выбрались на островок?
«—•—•—•—>» »< —■—I—>« »< —•—•—►
Ирма напряглась.
— Их... сразу схватили?
— Именно. Ну, последний шаг. Почему схватили?
Ирма застонала про себя. Ну что это за пытка? Лучше б ей всыпали по первое число, проще было бы. А так чувствуешь себя дура дурой. «Не проверила, насколько они будут выделяться...»
Она стояла, опустив голову, и молчала. Близкоблизко кипели подступающие слёзы.
Соллей покачала головой.
— Ты верно начала, но потом тотчас упёрлась в стену, Ирма. Твои создания действительно выделялись, но почему?.. Только ли внешним видом, хотя и это важно? На самом же деле всё просто. Животные или насекомые так себя не ведут. Даже если они никогда не видели гномов. Они никогда не полезли бы так деловито, целеустремлённо, явно показывая свои намерения. Разве что какие-нибудь комары, но на комаров твои создания никак не походили. Слуги Хеди-на отнюдь не глупцы, раскусили их сразу. Они действуют быстро и решительно, его подручные. Всё должно быть выверено. Твои творения ничем не должны были отличаться от обычных обитателей топи — рыб или ящериц. И уж конечно, рыба с лапами ящерицы? Пфе. — Волшебница наморщила нос. — Тщательнее, Ирма. В нашем деле нет мелочей. Надо было отработать именно этот этап — выход на остров. Или не выходить вообще, использовать щупы, зрительные отростки, или уж делать всё совершенно естественно. Хоть бы и с теми же комарами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
