чувству, нежели к эстетическому (в данном случае – передает неодобрение критика Z. Z. по отношению к чему-то безлико-мелкому; оценка закрепляется на образном уровне). Таково следствие его жанровой природы, соединяющей художественное и публицистическое.
Анализ стихотворного фельетона Некрасова и критического отзыва Полевого иллюстрируют те черты фельетонной критики, которые существенны для представления о восприятии Некрасова русской критикой и о степени освещенности и сформулированности этого восприятия в прижизненный период его творчества. На рассмотренном примере видно, что фельетонная критика, во-первых, обладает высокой степенью диалогичности, которая выявляется только посредством подробного, детального комментария, расшифровки намеков, скрытых за якобы непосредственной, непредвзятой, спонтанной оценкой. Во-вторых, публицистическая составляющая фельетона способствует формированию однозначной оценки, а художественная составляющая апеллирует к образному, иррациональному восприятию объективной действительности, которая предстает преображенной и субъективно окрашенной. Все это формирует устойчивые представления о том, что признано «хорошим» или «плохим», но зачастую по видимости упраздняет для читателя вопрос о соотнесенности с системой эстетических понятий. Иными словами, фельетонная критика, так же как памфлет, пародия и эпиграмма, в большей степени формирует литературную репутацию, нежели позволяет осмыслить художественное творчество.
§ 10. Стихотворный фельетон Некрасова «Говорун» как литературная критика и критическая оценка Полевого
Стихотворный фельетон Некрасова традиционно рассматривается в ракурсе полемики общественно-политического характера. Предпринятый в этом параграфе анализ «Говоруна» в контексте критических выступлений Некрасова уточняет представление об индивидуальной манере Некрасова-критика и степени ее освещения в критических оценках. Привлечение контекста журнально-газетной полемики уточняет расстановку некоторых акцентов, которые позднее отразились в памфлетном образе Некрасова в романе Полевого и Булгарина «Счастье лучше богатырства» и стали частью литературной репутации Некрасова.
Два тома «Статеек» и третья глава, вышедшая в газетной публикации (I: 386–406, 679), были включены в «Стихотворения Н. Некрасова» (часть третья, 1864), в раздел приложений (Летопись II: 37). Стихи снабжены авторским примечанием:
«В этой пьесе дело наполовину идет о мелочах, занимавших тогдашнюю петербургскую публику, а теперь потерявших всякий интерес и смысл. Я попробовал было их выкинуть – пьеса лишилась связи, пришлось их оставить» (I: 679).
«Мелочи», упоминаемые Некрасовым, во многом представляют собой события литературной и театральной жизни, их восприятие публикой и оценку фельетониста. Критика в адрес Полевого – драматурга и издателя книг исторического содержания – в них достаточно заметна. Она является репликой в их полемическом диалоге.
В 1864 г. «интерес и смысл» этих «мелочей» мог видеться той части читателей, которая помнила события начала 1840-х гг., и, возможно, тем современникам Некрасова, кто хотел бы составить целостное представление о поэте. Им адресовано пояснение:
«Я решился сам пересмотреть старые журналы, газеты и отдельные брошюры <…> и напечатать в приложениях к моим стихотворениям то, что окажется сколько-нибудь характерным» (I: 679).
Из пояснения Некрасова следует, что, во-первых, «Говорун» входил в число произведений, которые сам поэт относил к «характерным»; во-вторых, поскольку стихи были перепечатаны в приложении, Некрасов не вполне отождествлял их со своим поэтическим творчеством. Эта оговорка, содержание «Говоруна» и историко-литературный контекст дают основание рассматривать стихотворный фельетон Некрасова в аспекте критики. М. М. Гин говорит об этом произведении в контексте театральной критики Некрасова[520]. Более подробный анализ демонстрирует не только идейно-тематическую связь фельетона с критическими статьями Некрасова, но и характерные черты стиля и уровень Некрасова-критика.
Выше проанализировано несколько критических выступлений Некрасова, посвященных драматургии Полевого. Издательские опыты Полевого также находят оценку в критических статьях Некрасова. 10 января 1843 г. в «Литературной газете» была напечатана рецензия Некрасова на издание Полевого «Были и небылицы…»[521] (XI-1: 74–76).
Это издание было предпринято Полевым для заработка, что декларирует сам автор и подтверждает критик, приводя обширную цитату. Книжка Полевого встретила неодобрительные отзывы Белинского в «Отечественных записках», П. А. Плетнева в «Современнике» и О. И. Сенковского в «Библиотеке для чтения» (XI-1: 385–386).
Оценка Некрасова достаточно объективна, что особенно заметно в сопоставлении его рецензии с рецензией Белинского (Белинский. VI: 560–562):
«Если на текст “Былей и небылиц” смотреть с настоящей точки зрения, – то есть как на приложение к картинкам, – то автор не подлежит за него ни малейшему осуждению. Между политипажами много очень удачных. Вообще первая книжка “Былей и небылиц” очень красивая литературная безделушка» (XI-1; 76).
Это – суждение критика, оценивающего издание в соответствии со спецификой изданий подобного рода.
28 февраля Некрасов вновь упоминает «Были и небылицы» в «Журнальной амальгаме», в статье «Шуточная литература. – “Статейки в стихах”»:
«В большей части из этих книжек играют первую роль рисовальщики Тимм и Жуковский, политипажи, Клодт, Дерикер и Неттельгорст и типография Бланка, умеющая печатать политипажи, от автора же требуется только заглавие, заманчивое, звонкое, затейливое заглавие, чтоб оно обладало некоторою магнитною силою, притягивающею всякую мелкую монету. Другие книжечки выезжают на когда-то знаменитом имени автора, выставленном во всей красе на заглавном листе или прикрытом каким-нибудь заманчивым псевдонимом» (XII-1: 23, 389).
Отзыв об издании Полевого в «Говоруне» по мысли и формулировкам близок к тому, который Некрасов дает в статьях, – низкое качество текста, ведущая роль картинок, изобилие подобной продукции на рынке[522]. Некрасов упоминает книгу Полевого «История Италийского графа Суворова-Рымникского, генералиссимуса российских войск» (СПб., 1843).
Оценка книги Полевого и ее автора на этом этапе его деятельности достаточно определенно выражена Некрасовым в его критических статьях. В том же году Полевой выпустил «Историю Петра Великого» (СПб., 1843). В статье «Взгляд на главнейшие явления русской литературы в 1843 году» (Статья вторая и последняя)[523] Некрасов открыто высказывает сожаление по поводу неудачных последних произведений Полевого. Упоминая о мнении критики на счет Полевого, он приводит обширную цитату из статьи П. А. Плетнева, посвященной книге о Петре Великом, которую тот также оценивает неодобрительно (XII-1: 160–162)[524]. Завершая пассаж о Полевом, Некрасов подводит читателя к выводу об утрате литературного значения Полевого:
«Когда писателя порицают и хвалят, тогда ему можно еще как-нибудь утешать себя, но когда голос разномыслящих людей сольется в одно неумолкающее эхо беспощадного порицания, смело поддерживаемое даже людьми и журналами, имеющими обычай опаздывать мнениями, тогда… воля ваша, незавидно быть на месте такого писателя…» (XII-1: 162).
В «Говоруне» книгу Полевого упоминает повествователь, поясняющий в скобках, что Суворов «известный был герой». Фельетонная маска «Говоруна» и стилистические особенности, формирующие образ рассказчика, отмечены в литературоведении[525]. Отзывы «Говоруна» (так же, как отзывы «Провинциального подьячего») пародируют так называемую читательскую критику[526] применительно к той прослойке и тому уровню, к которому относится массовый прототип «фельетонной маски», – малокультурного зрителя и читателя, основного «потребителя» той литературной и
