спасителя, пожирающего каждый дюйм тела сатанинским взглядом.
Александр судорожно вздыхает, рассматривая меня без всякого стеснения. Под его взглядом грудь начинает вздыматься и опускаться ещё быстрее. Акула протягивает пальцы и трогает промокшую ткань лифчика, потом уводит дорожку ниже, гладя резинку трусиков.
— Как же сильно меня заводят твои монашеские трусы… — признаётся и поворачивает к себе спиной.
Сильные ладони ложатся на мою талию. Акула прижимается ко мне со спины. Грубая ткань джинсов сильно топорщится в районе ширинки. Он трётся об меня своим стояком, постанывая вслух. Александр не принуждает меня ни к чему, но я сама выгибаюсь в спине кошечкой.
— Ох, блядь, вот это вид! Ты просто охуенная!
Александр выражает своё восхищение грубовато, но совершенно искренне. Его член делает порочные движения вверх и вниз. Мои трусики насквозь промокают не только из-за тёплой воды, падающей на меня сверху.
— Ты промок, — заявляю дрожащим голосом, обернувшись на парня через плечо.
Не в силах оторвать от его лица взгляд. Сейчас оно выглядит суровым и ещё более взрослым. Ресницы намокли, на самых кончиках повисли капли воды.
— Я хочу раздеться… — хрипло произносит он. — В некоторых местах я испытываю очень сильный дискомфорт.
Широкая ладонь парня опускается на ширинку. Второй рукой Александр собственнически ныряет в мои трусики, находя пальцами возбуждённый узелок плоти. Он начинает покручивать его и легонько пощипывать. Потом медленно движет пальцами вниз, трогая складочки.
—Ты жутко мокрая, — говорит очевидное. — Не из-за душа.
Я выгибаюсь навстречу ему ещё сильнее, прижимаясь лбом к стенке душевой кабины. Пальцы Александра кружат вокруг дырочки. Ощущаю сильный трепет и вибрацию где-то глубоко внутри. Изнываю от сильнейшего желания. Хочу, чтобы он сдвинулся ещё немного и потрогал меня.
— Я порадую твою девочку…
— А-а-ах… — срывается с моих губы, когда палец Акулы медленно и напористо входит во влажную глубину. Мучительно медленно и плавно он начинает двигать им. Я кусаю губы. Мне хочется большего. Не выдержав пытки, я сама насаживаюсь на его палец, двигаю бёдрами, как ненормальная.
— Притормози, — просит Александр, крепко обняв. — Иначе я войду в тебя здесь. Войду и не смогу остановиться.
— Не останавливайся, — стону.
Пальцы Акулы перемещаются вверх по моему телу, он стягивает в меня лифчик и накрывает ладонями грудь. Сразу же уделяет внимание соскам, перекатывая их между пальцами. Стону в полный голос, не сдерживаясь.
— Детка, ты огонь… Я тебя затрахаю до потери пульса. От твоей целочки не останется ни следа, — обещает Акула и отстраняется, раздеваясь. — Умойся, — приказывает он мне.
Я щедро наливаю в ладонь шампуня, взбиваю пену в волосах. Мимо моего тела скользят руки Акулы. Он нажимает на дозатор и разносит гель для умывания по ладоням.
— Занимайся волосами. Я займусь тобой… Вымою свою сладкую малышку до скрипоты… — говорит низким голосом.
Александр не бросает слов на ветер. По всему моему телу начинают гулять его большие руки. Он не оставляет без внимания ни одного сантиметра и тайного уголка. Проникает повсюду, дразнит и наслаждается моей беспомощностью. Особенно сладко и страшно становится, когда его намыленный палец начинает наглаживать меня между ягодиц, расслабляя тугое колечко попки.
— Я без ума от тебя. Знаешь? Как вспомню тот раз… Сразу же член стоит, как штырь…
Моего бедра сзади касается что-то толстое, твёрдое и горячее.
— Ты голый?
— В душ принято входить без одежды. Мы немного поспешили. Но я исправил это недоразумение…
Его член снова и снова касается моего бедра. Потом Акула направляет его между моих бёдер и заставляет сжать ноги. Он двигается так, словно двигается внутри меня.
— Прекрати… — прошу его.
— Просто быстрее смывай с волос пену, а с лица косметику. И я займусь тобой. По-взрослому…
Глава 51. Акула
Сгораю от нетерпения. До самого основания. Яйца гудят и, кажется, вот-вот лопнут. Член такой твёрдый, что почти больно, и течёт смазкой. Я смакую жадным взглядом каждый дюйм тела крошки. Сердце стучит навылет. Пульс зашкаливает. Кровь превращается в сущий кипяток.
Пока моя сладкая крошка сушит феном волосы, я едва не рычу. Воздух ванной комнаты влажный, но я отчётливо различаю в нём нотки возбуждения. Сладкий нектар влаги. Устав ждать, я присаживаюсь на корточки позади крохи и нагло раздвигаю розовые лепестки возле входа.
— Что ты делаешь? — испуганно вздрагивает Тихоня. — О-о-о-о… Я почти закончила-а-а-а…
Я растираю пальцами влагу вокруг дырочки и трогаю набухший клитор.
— Всего лишь поторапливаю тебя. У меня стоит. Адски стоит…
Сладкий запах возбуждения Тихони будоражит нервные окончания. Если задержусь ещё немного — начну лакать соки её киски. Отстраняюсь и встаю, замерев позади. Тихоня выключает фен и оборачивается. Она смотрит на меня взглядом, блестящим от возбуждения. Уверен, ей нравится то, что она видит. Но малышка стесняется посмотреть на мой член. Хотя его сложно не заметить. Мы оба обнажены, а штырь торчит упорно, как лом. Обхватываю член рукой и наклоняю голову Тихони вниз, вынуждая смотреть, как раз за разом обнажается крупная головка.
— Скоро он будет в тебе…
— А-а-ах!
Малышка поднимает на меня сильно округлившиеся глаза.
— Ты уверен? — сглатывает. — Этой огромной штукой, наверное, пытают.
— Твоя попка снова напрашивается на наказание?
Обойдя застывшую Тихоню, я выуживаю из кармана намокших джинсов ленту с презервативами. Заметив серебристую ленту гондонов, Тихоня бледнеет ещё больше.
— Я не уверена, что смогу…
Понимаю её страх перед первым разом. С другой тёлочкой я бы не церемонился, но прикол в том, что целочек мне и не доводилось трахать. Их всегда распечатывал до меня кто-то другой, а я уже пользовался разъезженной дырочкой и был доволен. Но сейчас передо мной дрожит от возбуждения и страха самая сладкая и желанная девочка во всей Вселенной. Я дико сильно возбуждаюсь… Ещё
