После бессонной ночи вампиры разбивают временный лагерь. Устанавливают два больших шатра и несколько маленьких. Один из них предназначается мне. Тот, что с печью. Декабрь выдался холодным, а сегодня, в ясный день, мороз особенно суровый. Если вампирам обогрев особо не нужен, то для меня печь настоящее спасение.
В новом временном доме есть матрас, стол, дрова для топки и кое какие сохранившиеся продукты для меня. А еще Лора заботливо притаскивает разнообразных теплых вещей, указав, что почти все пропахли дымом. Что поделать. Мне не привыкать, особенно после нескольких лет жизни в палаточных лагерях выживших, где одежда не только пахла костром, но и нередко могла отсыреть.
Солнце убегает за горизонт после четырех дня. Зимой темнеет все раньше. К этому времени основная работа по восстановлению особняка утихает. А в окружении Кристофера теперь не меньше двух десятков преданных вампиров. И пусть с Верховным ушло куда больше зараженных, число приближенных к новому лидеру увеличилось.
Никто не знает, где находится главный вампир, но каким-то образом ему доложили о времени созыва совета. По крайней мере Кристофер уверен, что он придет.
К восьми я переодеваюсь, собираюсь с духом и направляюсь в главный шатер. Он освещен, внутри достаточно тепло. Вампиры расставили несколько столов в один длинный и собрались около него. Все, кто тушил пожар, вытаскивал и спасал раненных, разбирал завалы. Лица зараженных изменились после тяжелой ночи. Теперь они выглядят не замыленными от довольствий и празднеств, а суровыми. В глазах читается гнев, обида, боль… Я будто вновь вижу самых обычных людей, а не аристократов, поработивших человечество.
Кристофер так же меняется. Он не в дорогой одежде, а в обычном, местами испачканном в саже, сером лонгсливе и потертой куртке. Вампир жестом приглашает меня подойти к нему и присесть рядом. Будто волк, он защищает меня от предстоящей опасности в лице Верховного.
Джона нет, только Лора. Скорее всего вампир все еще восстанавливается.
— Время, — басом объявляет один из пожилых зараженных, — Он точно придет?
Крис невесело улыбается, не скрывая презрения к Верховному. Сейчас мой супруг даже кажется больше остальных. Сильнее.
— Мы все еще его клан, не забывайте.
— Это пока, — добавляет Лора. Вампиры перешептываются. Чувствуется общее недовольство.
В шатре развешены люстры со свечами. Они приятно потрескивают и чуть качаются, когда ветер заглядывает к нам через шторы-двери. Так же расставлены обычные лампы на аккумуляторах и рядом со мной гудит тепловая пушка. Ее питает уличный генератор. Один из тех, что удалось починить.
Кристофер постарался учесть все нюансы. В том числе и количество выходов на случай атаки. Именно поэтому мужчина посадил меня под руку, чтобы самому остановить людей Кайла.
Только спустя час глава клана Веласкес решает оказать честь собравшимся вампирам. Но приходит не один, а вместе со всеми, кто поддержал Верховного в злополучную ночь. Их намного больше, чем мы представляли. Около сорока зараженных обступают своего владыку, будто черные статуи, готовые атаковать горстку побитых озлобленных вампиров.
Кайл отодвигает стул и присаживается, оглядывая всех присутствующих самодовольным взглядом. Мужчина выглядит спокойным и довольным, несмотря на напряженную обстановку.
— Верховный, — Кристофер начинает разговор первым. Супруг кивает в знак приветствия, но не садится. Я замечаю, как он поджимает губы, как будто собираясь с мыслями, но я понимаю, что Крис так перебарывает гнев, чтобы сохранить трезвость рассудка в переговорах, — Я благодарен вам за присутствие на собрании. После тяжелой ночи у меня и у многих присутствующих появилось к вам немало вопросов.
— Ох, Кристофер, умоляю, прекрати эту постановочную речь и говори, как есть, — отмахивается Кайл, раздражая терпение вампиров, — Хватит играть в хорошего мальчика, сынок. Ты ведь страшно зол, не так ли? Так покажи мне свой гнев.
— Хорошо, — выдыхает новый лидер, — Будь по-вашему. Я скажу, как есть и задам один единственный вопрос — причина?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Причина?
— Вы и ваше окружение оставались в стороне, в то время как горел Серебряный особняк. С десяток моих друзей оказались запертыми в подвалах. Только прошу, не надо говорить о совпадениях или заговорах. Поджог был намеренным. Мы оба это знаем!
Кайл весь скривился. Возможно, он ожидает другого. Смирение, извинений и покорности, даже в случае, когда сам требует правды. Но прямое обвинение его цепляет. Задевает гордость.
— Что делали твои приближенные в подвалах, Крис? Почему загорелась та часть здания, в который ты так любишь обитать и куда приводил даже Эмили в первую брачную ночь? — Верховный поднимается с места, ставит руки на стол и подается вперед, — Может быть ты так сильно жаждешь власти, что решил устроить переворот? Отличная идея, не правда ли? Ты ведь давненько метил на мое место, сынок? С самого первого дня, — мужчина скалится, получая нужную реакцию. Несколько его сторонников выходят вперед, чтобы в случае опасности, защитить Кайла. Верховный переводит взгляд на меня, чуть склонив голову, — Эмили, Кристофер не рассказывал тебе как его обратили? Он говорил о том, что у него был выбор?
Мое сердце бьется в груди как сумасшедшее. Тревога и волнение подступают к горлу, не позволяя сказать ни слова. Крис выставляет руку вперед, загораживая меня даже от глаз главного вампира.
— Я дал ему выбор, как давал всем. Он мог умереть, но выбрал жизнь среди нас, а заодно и тебя подтянул. Как тебе милосердие?
— А ты, Лора. Считаешь, что Кристофер помогал Джону продвинуться? — Верховный проходит вперед и подходит к блондинке, сжимающей край стула обеими руками, — Он ведь прошелся по головам, выскочив на первый план. С тех пор твой муженек только на подхвате, выполняет рутинную работу, гоняется за беглыми и приводит всякую шваль на обед. Все его заслуги Крис преподносит как свои. И почему именно Джон был в подвалах в ночь поджога? Что он там делал? Ночью…
— Джон сказал, что нужно привести людей, — с недоверием проговаривает блондинка и переводит вопросительный взгляд на моего супруга.
— Ночью? И куда же он собирался привести людей?
— Не знаю. Была какая-то договоренность…
— Но с кем? — словно змей, Кайл обходит ее и касается рукой плеча девушки.
— С Крисом.
— А вот это интересно. Остальные пострадавшие? Так же выводили пленных в момент, когда старая часть особняка загорелась? Мне кажется, вы все как слепцы последовали за предателем.
Кристофер сжимает кулаки, выдерживая каждое слово, путавшее мысли присутствующих. Ночью действительно что-то происходило. То, что Крис не мог отрицать, но признаться вслух опасно. Он звучно выдыхает, опускает голову и решается сказать правду.
— Все верно. Джон, Жак и еще несколько вампиров были ночью в подвалах заброшенной части особняка. Они выполняли мою просьбу.
— Вот как? Ты решил покаяться?
Кристофер скалится, обнажая клыки. Его волчьи глаза блестят, наливаясь гневом.
— Хотите знать правду? Я расскажу, но взамен вы обнажите свои грехи.
Верховный никогда не признается в содеянном. Этот вампир всегда прав, даже когда это не так. Он убил собственного брата ради власти, разве его остановит искренность Криса? Конечно нет.
От волнения, я не могу сидеть на месте и поднимаюсь на ноги, встав за супругом. Сейчас я вижу, как смотрит на молодого вампира Кайл. Он уверен в своей победе.
— Давай, поведай нам свою правду. Я и мои дорогие участники собрания внимательно тебя выслушаем.
— Знаю, вам очень хочется сохранить свою безоговорочную власть, но методы, которые вы используете — грязные. Правда? Она заключается в том, что вы заточили в подвалы немало людей. Некоторых из них пытались обратить, других избивали и допрашивали. И вы знае..
— Люди корм! — гневно перебивает моего супруга Кайл, — С каких пор удерживать пленных это преступление? Тебе не нравится то, что мы питаемся кровью? До сих пор испытываешь ненависть к сущности вампира?
