— Тех, кто уйдет ночью, не осуждаю. И настоятельно требую не влиять на принятое решение другого. Каждый из вас имеет право — выбрать.
Глава 19. Аэропорт
Крис не соврал, нас ждет вторая тяжелая ночь. Но уже с сытыми вампирами. Им раздают порции из запасов, распределяют дежурство сменами и разбивают еще несколько шатров.
О Тревисе разговоров не заводят. Кто-то знает о нем, такие, как Джон, другие нет. Парню выделяют небольшую палатку, так как его братья все еще охраняют лагеря выживших. Для одного места много не требуется. Но перед сном он проводит время в нашей с Кристофером палатке. И я узнаю много нового о мире, в котором все это время существую.
— Я думал не успеем подойти в срок, а появились прям как в кино. Верховный удивился?
Парень-оборотень уселся прямо на пол, а Кристофер рядом со мной на матрасе. Снаружи все стихло. Разве что из шатров изредка доносились голоса или хохот. Кто-то решил отметить сомнительную победу.
— Скорее испугался, — как-то вяло отвечает вампир, — Кайл большую часть времени проводит в особняке и мало что знает о внешнем мире. Теперь для него многое изменится.
— Хлебнет сполна. Но если он уговорит Германа, территорию не отстоять. Там огромный клан и зверски агрессивные вампиры.
— Братьям сообщи, чтобы сильно не преследовали вампиров. Это действительно опасно.
— Естественно. Они пройдутся по приютам и лагерям. Верховного никто не тронет. Пусть бежит своей дорогой. Билл и Джо дороже желания прихватить вампира за задницу, — смеется Тревис.
— А ты правда оборотень? — наконец-то, уловив момент, я вклиниваюсь в мужскую беседу. Кристофер как-то странно улыбается, а паренек загорается искрой интереса. Он запускает руку в тарелку с вяленным мясом, закидывает в себя пару кусочков и широко улыбается.
— Не совсем. В волка я не обращусь, а вот натравить на вас стаю могу.
— То есть ты управляешь животными?
— Тревис не договаривает. Он не только общается с волками, но и сам может обращаться. Вот только происходит это в особые дни.
— В полную луну! — подмигивает оборотень.
— А в остальном он почти как обычный человек.
Кристофер чуть приобнимает меня за плечо, тем самым как будто успокаивая. Но страх, присутствующий во тьме, ушел. Я чувствую другое — интерес! Совершенно новая раса, о которой я ничего не слышала. Разве что в книгах.
— В фольклоре оборотни и вампиры не могут быть друзьями. Поправьте, если я ошибаюсь?
— Мы не в сказках. Там вампиры в зеркалах из-за серебра не отражаются и на солнце горят. Я не люблю вампиров, скажу честно. Но Крису я многим обязан. Нам с братьями давно пора было размять косточки. В полную луну предтече далеко не отпускает. В таком состоянии я ничерта не помню. Могу кого-нибудь порвать.
Крис знает, о чем я хочу спросить. Он понимает, что у меня назрел миллион вопросов, не говоря уже о Джине и плане спасения.
— Я познакомлю тебя с ним, когда выберемся. Это долгая история.
— Ты о предтече? — с прищуром переспрашивает Тревис, — Да, так не расскажешь. От него все пошло. Только для отца все в тягость. Поэтому живет он скромно.
— Все потом. Сейчас куда важнее обсудить, что будем делать по утру, — Кристофер смотрит на оборотня и тот понимает к чему он клонит, — Я знаю, что не имею права просить тебя, но..
— Да ладно, я понял, что без меня вам не справится, — парень смотрит на меня и иронично улыбается, вскинув руки, — У тебя у самого проблем по уши. И вот этот малыш… Вы вообще, как собираетесь его растить? В вечных бегах?
— Нет. Бегство не выход. Если у меня получится отвоевать для нового поселения независимый кусок земли, останемся там.
— Будете пить кровь людей и давать свою, чтобы восстановиться?
— Многие отдадут все, чтобы излечиться от хронических болезней. Если взаимное донорство принесет мир, то я за него поборюсь. Теперь у меня нет шанса отступить.
Нас никто не оставит в покое, даже я это понимаю. Не политик, не стратег, но с колоссальным жизненным опытом. Моему дитя всего полтора месяца. Впереди чуть больше пяти. Не хочется даже думать, где придется рожать и как я буду передвигаться на поздних сроках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глядя на Тревиса, я чувствую сожаление. В отличие от вампиров, он не скрывает опасений и как-будто заранее видит исход.
В этот вечер я так и не получаю информацию о предтече. Оборотень отправляется к себе, а Крис укрывает меня одеялом и закидывает в походную печь еще пару бревен, чтобы сохранить тепло.
Вампир не остается спать рядом со мной. Он уходит к дежурным, чтобы обеспечить лагерю вампиров безопасность.
А с утра, вместо завтрака и каких-либо хороших новостей, меня посвящают в совершенно отвратительный план. И я не хочу с этим мириться.
— Нет! Я не буду прятаться. Нет, Кристофер! Я часть клана и пойду с вами.
О, я давно так не ругалась. И как вампир не пытается погасить мой протест, это ему не удается.
— Послушай, так ты будешь в безопасности. Я не могу доверять никому, кроме Тревиса.
— И Дрейка? С чего вдруг он станет тебе помогать?
Кристофер хватает меня за руку и останавливает хождение из стороны в сторону. Я пытаюсь вывернуться из его объятий, но все бесполезно. А когда сдаюсь, просто утыкаюсь в плечо супруга, едва сдерживая слезы. Только не плакать, этого еще не хватало. Сейчас я отстаиваю свою позицию!
— Поверь мне, станет. Тревис поговорит с ним сегодня. При встрече я решу любые возражения. Будь уверенна, они не откажут в помощи!
— Почему я просто не могу пойти с вами на запад к Галии? Она ведь дорожит дружбой со мной?
— Эмили…
Вампир берет мое лицо в ладони и пристально смотрит в глаза. Его брови сведены, взгляд озадачен. Мужчине не меньше моего тревожно сделать такой шаг.
— Ты вынашиваешь нашего ребенка. Он интересен всем, кроме оборотней и людей. Понимаешь? Я должен быть уверен в вашей безопасности.
— Ты не доверяешь Галии? — выдыхаю я, расстроено, — Это ведь может оскорбить ее, и ты лишишься поддержки…
— Если так, то она не союзник. Галия умнее Кайла. Она поймет почему я защищаю свою семью.
Мне приходится мирится. Не получается отстоять свое право уйти с кланом и дать отпор. В конце концов я не слабая запуганная девчонка. Сейчас я готова отстоять свое. Но Кристофер решает, что преследование Кайла будет серьезным. Он ни за что не поверит в то, что мой супруг оставит меня на территории Веласкес.
Новый план состоит в том, чтобы отправить меня в лагерь Аэропорта и спрятать там, среди людей. Это временно, пока будут улаживаться отношения с дружественными кланами. Кристофер опасается, что я могу стать разменной монетой. Вернее, не я. Сама я никому не интересна. А ребенок… Он как слиток золота.
Несколько вампиров от нас рано утром отправляются к Галии и еще одному, южному клану за помощью. С севера на нас с огромной вероятностью выступит мощный клан Германа, а восточная часть — это непроходимые леса и болота. Там никого нет. Можно прятаться, но дать бой — не выйдет.
Как только будет понятна готовность кланов примкнуть к войне и принять новую концепцию мира, безумный и очень рискованный план моего супруга включает переселение людей с территории Веласкес. Туда, где человечество и вампиры смогут создать новое общество, дружественное и взаимовыгодное. Утопичная мысль, но может сработать.
Но до этого нужно пережить гостины у Дрейка. У того самого, обиженного и озлобленного парня, который вымещал на мне зло. О, это будет чудесное время. Радует только то, что волки Тревиса останутся охранять выживших. На случай, если Верховный разгадает наш план.
Уже днем вампирам разрешают вернуться в особняк. Часть из них в количестве семи зараженных — исчезли. Никто не упоминает их имена. Впервые к выбору относятся уважительно.
В полдень Кристофер просит собрать вещи и готовится к отъезду. Меня и еще пять человек отвезут в лагерь выживших в Аэропорту. Но о том, что я покидаю клан, знает только оборотень и Джон с Лорой. Теперь блондинку посвящают во все события в обязательном порядке. И, я замечаю, что между ней с Кристофером явно пробежала кошка. Верховному ночью практически удалось убедить ее в предательстве, но зараженная устояла. Теперь она бдительна, а к обещаниям и просьбам нового лидера подходит с осторожностью. В чем-то я с ней солидарна. Будь у меня столько уверенности, я бы не отправилась к человеку, которого едва терплю. Но с ребенком под сердцем у меня меньше аргументов рваться в бой. Теперь я в ответе за маленькую жизнь.
