Он не терял надежды и со знанием дела ловко осматривал один ящичек за другим. Я немного отошёл назад, чтобы не мешать, и потому видел всё с начала и до конца в животрепещущих красках и самых мелких подробностях.
А увидел я вот что. Открывает Юриник дверь отделения для верхней одежды и, слегка присев, начинает медленно пятиться назад, издавая горлом глухие клокочущие звуки. Из недр шкафа на него смотрят два огромных горящих жёлто-зелёных глаза с вертикально расположенными зрачками. В следующее мгновение из шкафа вальяжно выступает очень крупный иссиня-чёрный мохнатый котище. Шерсть у него стояла дыбом, от этого он казался ещё более опасным и агрессивным.
Крадучись, оскалив белоснежные длинные клыки и прижав уши к голове, издавая дикие предостерегающие вопли, переходящие в жуткий вой, как бывает у котов весной, он стремительно начал носиться кругами вокруг Юриника, пытаясь как можно скорее найти слабое место в его обороне. Тому пришлось вертеться волчком вокруг своей оси, чтобы ни в коем случае не подставить бешеному кошаку спину. Он сразу забыл про свою нежно и горячо любимую прабабушку Таню и не менее любимый ночной горшок с запахом сирени. А хищный котяра явно метил именно на спину! Наверное, он хотел взгромоздиться Юринику на холку и уж тогда позабавиться всласть.
В первые мгновения мы растерялись, ошарашенно стояли и смотрели на происходящее, раскрыв рты. Вдруг раздался негромкий хлопок, как будто кто-то бросил из окна шарик с водой и тот разбился об пол прямо под лапами кота. А вместо самого кота появился с искрящейся улыбкой на мохнатом довольном лице наш предприимчивый шутник Максимка. Домовик радостно ждал объявления о том, что он выиграл главный приз за самую удачную и смешную шутку дня.
Повисло неловкое молчание, все стояли, как вкопанные, даже Юриник наконец перестал хрюкать и глупо уставился на домового, неимоверно вытаращив при этом немигающие глаза. Причём как только он перестал издавать непотребные звуки, у него тут же начали трястись коленки, да так, что он не мог и шага ступить. Да-а, колотило его, надо сказать, изрядно, нещадно и немилосердно! Видимо, наш Юриник немного перенервничал.
Вдруг я вспомнил слова Дорокорна, произнесённые совсем недавно в коридоре насчёт того, что Юриник боится, когда ему дорогу перебежит даже котёнок, а тут огромный, свирепый, да ещё и чёрный котище накружил так, что деваться некуда, придётся оставаться жить в кругу. Переступать-то никак нельзя, а то страшную и неминуемую беду накличешь. Вот, похоже, откуда ветер дует! Наверняка хитрый и коварный злодей Максимяк, сидя в зловонной трубке, всё прекрасно слышал и знатно подготовился, к тому же он, скорее всего, уже давно изнывал от скуки. А заодно и от невыносимой любви к дорогому другу Юринику. Вот домовик и решил его позабавить, повеселить, а заодно и всех нас взбодрить. Получилось. Взбодрил. Но смешно не было. Совсем.
На ошалевшего, понуро стоявшего Юриника было жалко смотреть, и мы решили плавно и аккуратно свести все возможные последствия не совсем удачной шутки на нет. Нам это не сразу, но всё же удалось. С помощью уговоров и разъяснений Юриник всё понял и обещал убить Моксю быстро, не мучить и не мстить. Но сначала решил поговорить с ним по-доброму, ласково и доходчиво.
Сконфуженный Мокся, наконец смекнув, что опять что-то вышло не совсем так, как изначально задумывалось, засеменил в сторонку и, отойдя на приличное расстояние, остановился, ожидая своей участи, изредка лучезарно улыбаясь Юринику. Тот понемногу начал приходить в себя и сделал даже пару шагов в сторону домового, но замер на месте, не смея переступить границу круга, по которому только что бегал Мокся, будучи наглым котом. Юриник нежным голоском, насколько это было возможно, стараясь вызвать у себя на лице милую улыбку, уговаривал, обращаясь к внимательно следившему за происходящим домовому:
– Ну, подойди ко мне… дружок… дай мне скорей тебя обнять! Нам всем, а мне в особенности, было очень смешно! Иди ко мне, что скажу, посмеёмся вместе. Иди скорей!
– У-у! Не сегодня… может быть, потом… коли не передумаешь, – жеманно ломаясь, скромно отвечал домовой.
– Не бойся меня, иди скорей сюда… мне не терпится прямо сейчас… я тебе пряников надаю. Хочешь ведь пряников? Ты только подойди… у меня их мно-ого… и все они будут твои! Ну, иди же, иди сюда быстрей!
– Не-ет! Пока что-то не хочется, спасибо тебе, добрый человек, мир твоему до-ому! Вижу, вам сейчас не до меня. Так я, это, наведаюсь чуть позже. Не будем прощаться, до скорой встречи!
Сказав это, домовой растворился в воздухе. Тут окончательно пришедший в себя Юриник не выдержал и высказал наболевшее. Сиплым и хриплым голосом он отчаянно возопил:
– Вот гадёныш мохнатый, попадись мне только, выверну мехом внутрь, комик полоумный! Одно слово – кривоногий волосатый шишок!
Ругаться-то он ругался, но из круга не выходил, а топтался на месте. Видно, уже отчаявшись что-то придумать, он обратился к нам за помощью:
– Что же мне теперь делать? И ещё, вам не кажется, что тут довольно сильно запахло сиренью?
– Не-ет, сиренью вовсе не пахнет, если только самую малость, – отвечали мы.
– Плюнь три раза через левое плечо да иди смело, у нас так все делают, кто верит в эти глупости про приметы, – посоветовал я.
– Это правда? Ты уверен, что так можно, и со мной ничего плохого не случится?
– Да-да, уверен, не случится, плюй и иди. Сам сейчас убедишься.
– А ты так делал? Помогало?
– Да раньше сто раз делал, а потом перестал, иди уже! Ничего не будет, даже если не плюнешь, точно тебе говорю, проверено на себе. И вообще, все эти приметы – чушь собачья, или поросячья, выбирай сам, что тебе больше нравится. Они были придуманы или всякими психически неуравновешенными людьми, или же просто для того, чтобы такие мнительные, как ты, помучились. Например, про кошку, которая почему-то имеет такую особенность – перебегать дорогу перед идущим человеком, существует два наиболее распространённых объяснения. Первое сказочное, ведь всем известно с детства, что в чёрную кошку обычно перевоплощаются злые колдуньи и ведьмаки, а встреча с ними, естественно, не сулит ничего хорошего. Второе мифическое: в древности, когда кошки были в основной своей массе намного крупней теперешних, её появление означало, что кошка вышла на охоту и от неё желательно держаться подальше, чтобы не стать её добычей и, соответственно, обедом. В нашем же случае всё понятно и просто до безобразия. Тот наглый чёрный кот вовсе не ведьмак и не охотящийся дикий зверь, которому захотелось вылакать без остатка всю твою драгоценную кровушку. Этот котяра особенный, он предпочитает свежей человечинке мятные пряники, и посему бояться нечего, смело плюй для собственного спокойствия и иди.
Он, несмотря на мои разъяснения, тщательно плюнул три раза через левое плечо и робко перешёл воображаемую запретную черту, бормоча при этом:
– Уж если кому и грозит инфаркт, инсульт и медвежья болезнь в придачу, так это мне от шуток этого никудышного клоуна, этого злобного, ядовитого гнома! А всё трепливый Дорокорн, у которого в одном месте вода не удержится, ну кто его за язык-то тянул, а? Они, наверное, просто сговорились! А ещё друг называется, дорогим называет.
– Дорогой, ты же первый начал, ещё мнительным меня называл. Снова память у тебя отшибло, что ли, от страха? – защищался Дорокорн, как мог. – Я же пока ещё не сказал никому, что ты, Юриник, до смерти боишься…
– Молчи-и-и-и! – истерично завопил несчастный Юриник. Было заметно, что он доведён до крайней степени нервного напряжения, потому мы не стали выспрашивать, чего это он до смерти боится. Нам было очень интересно, но мы решили оставить эту животрепещущую тему до лучших времён. В крайнем случае, если сам Юриник ни в какую не согласится поведать нам свою жуткую тайну, придётся обратиться к Дорокорну и постараться выпытать у него всё поподробней об этом.
Когда смолкло эхо от крика, словно лёгкий ветерок пронеслось тихое:
– Э-эх, жа-а-аль…
Хитрюга домовой не дремал, и был, как всегда, начеку, а наученный горьким опытом Юриник вовсе не зря так беспокоился по поводу своего здоровья. Он совсем не шутил, когда говорил про недуги и болячки, которые неминуемо угрожают ему после близкого общения с нашим милым домовичком. Уж больно вид у него был теперь неважным.
Расставив кровати вдоль стен, по две справа и слева от входа, стол со стульями посередине комнаты, а шкаф к противоположной от входа стене, мы расселись на кроватях перевести дух и решить, чем нам заняться. Выбор был невелик: идти обследовать Подземный город или отправиться отужинать в центральный зал второго уровня. Так как все мы порядком устали и вымотались, да к тому же был поздний вечер, то нетрудно догадаться, какой именно выбор мы единогласно предпочли сделать.
