Как и говорил генерал Уэбб, в лагере царила страшная суета. Собранная для нового похода армия была разнородна и состояла из шести тысяч солдат британских регулярных войск и из отрядов добровольцев, набранных среди населения штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, а также Новой Англии. Все это смешалось в довольно живописную картину, украшенную яркими полотнами военных знамен и оглашаемую пронзительным пением командирских рожков. Среди военных особенно выделялись рослые голоногие шотландцы в алых куртках со своими неизменными волынками. Пораженным разведчикам могло показаться на миг, что на месте небольшого поселения пионеров каким-то чудом вырос целый город — вот только обитали в этом удивительном городе почти исключительно мужчины, с уверенностью и нетерпением бывалых воинов готовившиеся выступить в новый поход.
Генерал Аберкромби, тучный мужчина примерно пятидесяти лет, хотя и считался официально назначенным командиром, так и не сумел заслужить преданности и доверия среди своих подчиненных, а кроме того, явно был обделен талантами военного стратега, присущими юному лорду Хау. И все последующие дни именно острые, по существу заданные вопросы лорда помогали Адаму четко излагать то, что он считал нужным для составления плана успешной атаки. К концу военного совета разведчик окончательно уверился в несравненных талантах лорда, а также в том, что он является прирожденным командиром, за которым солдаты готовы пойти в огонь и в воду. И именно это искреннее уважение к лорду Хау так повлияло на решение Адама, когда он заявил о своем желании вернуться в форт Эдуард. На аристократическом лице лорда проступила тревога, и он воскликнул;
— Адам, неужели вы решитесь оставить нас накануне боя?! Нам все еще будут нужны и ваши советы, и ваша помощь!
— Сэр, как ни велико мое желание своими глазами увидеть бой, я не могу не подчиниться обстоятельствам, требующим моего немедленного возвращения.
— Но позвольте спросить вас, Адам, — не сдавался лорд Хау, — неужели эти обстоятельства так серьезны, что нельзя потерпеть еще пару недель? Я убедительно прошу вас подумать. Посмотрите на этих солдат, которым предстоит встретиться с опасным противником на совершенно чужой для них территории. Вам ведь известно, что британские солдаты чувствуют себя совсем как дети в вашей лесной глуши. Им необходимо руководство такого опытного проводника, как вы. Умоляю вас не лишать их этой помощи.
Он прекрасно разбирался в людях, этот молодой лорд Хау, и сумел задеть Адама за живое. Видя, что разведчик колеблется, он продолжил свой натиск:
— Я буду счастлив отправить с нарочным все, что вы сочтете нужным передать в форт Эдуард, лишь бы сотрудничать с вами по-прежнему. Поверьте, Адам, мне дорога жизнь каждого моего солдата, и я бы не хотел терять своих подчиненных из-за их неопытности.
Уговоры лорда Хау сделали свое дело: Адам не устоял. Он коротко кивнул в знак согласия и просто сказал: — Я остаюсь.
На следующее же утро из временного военного лагеря был отправлен курьер, доставивший растерянной и грустной Аманде следующее письмо:
«Моя драгоценная Аманда!
Я решил изменить свой первоначальный план и уступить уговорам лорда Хау — то есть остаться при его штабе до конца похода. Скоро мы намнем наступление на форт Карильон, и я намерен вернуться в форт Эдуард сразу же, как только здесь перестанут нуждаться в моих услугах.
Надеюсь, что у вас с Джонатаном все в порядке и вы справляетесь без меня, так как очень беспокоюсь, что оставил вас одних. Единственным утешением служит то, что ты понимаешь: я выполняю свой долг.
Преданный тебе, Адам».
Аманда взволнованно перечитывала письмо Адама, едва справляясь с охватившей ее тоской: «…до конца похода…» Это могло означать одно: он отправится вместе с основными силами британцев.
— Ох, Адам… — вырвалось у нее.
Аманда не сразу пришла в себя и смутилась, когда обнаружила, что молодой посыльный все еще стоит рядом, терпеливо дожидаясь ответа. Она заставила себя собраться с мыслями и поспешила в угол, где стоял маленький столик, чтобы написать письмо.
«Дорогой Адам!
Спасибо тебе за то, что прислал нам весточку, хотя для меня она оказалась не очень-то радостной. Но ты, конечно, решил правильно, и я понимаю твой долг и молюсь лишь о том, чтобы все закончилось благополучно.
У нас с Джонатаном все хорошо, и ты наверняка удивишься, каким он стал большим за эти несколько недель нашей разлуки. Ты совершенно напрасно беспокоишься о нас — лучше обрати все свои силы на более важное дело. Мы никуда не денемся и будем ждать твоего возвращения.
Остаюсь преданная тебе, Аманда».
Торопливо свернув и запечатав свое письмо, она отдала его курьеру:
— Большое спасибо. Отправляйтесь с Богом.
Несмотря на приподнятый дух своего письма, Аманда с тяжелым сердцем проводила курьера. Ведь с той самой минуты, как Адам покинул форт, их с Джонатаном положение становилось все хуже и хуже. Обитатели крепости относились к ней враждебно. Мало того что она не пожелала склониться перед всеобщим осуждением — она еще и в открытую гордилась своим краснокожим ребенком! Никакие уговоры и объяснения капитана Митчелла и доктора Картрайта не в силах были развеять пелену предрассудков, и страсти накалились настолько, что Аманда вынуждена была отказаться от прогулок и держать дверь на запоре из опасений за жизнь Джонатана.
А тут еще Роберт никак не желал оставить Аманду в покое. Даже в те редкие случаи, когда она решалась ненадолго вынести Джонатана на солнышко, Роберт маячил где-то поблизости и следил за ней. И если когда-то в его присутствии Аманда чувствовала безопасность и душевное тепло, теперь при взгляде на Роберта ее охватывали отвращение и холодный, смертельный страх. Эти ощущения были настолько сильны, что ясно читались на ее выразительном лице, отчего в груди у отвергнутого жениха еще сильнее бушевала ярость. Иногда его взгляд становился злорадным, и Аманда не могла отделаться от тревожного предчувствия, что он всего лишь затаился на время и выжидает подходящий момент для осуществления чего-то зловещего. Ее тревога возрастала с каждым днем. Она понимала, что больше тянуть нельзя, что ей давно пора как-то определиться со своим будущим, но, несмотря на поддержку своих преданных друзей, ощущала себя растерянной и бессильной в отсутствие Адама. Без его помощи, без его совета она не отваживалась принимать какие-либо серьезные решения. Тут она вспомнила о полученном письме — и по спине пробежал холодок от испуга. Да, она не станет торопиться. Она еще успеет решить, что делать дальше. Она должна подождать, когда вернется Адам. А вернется ли он вообще?..
