«нет, — моргаю ему дважды»
— Ничего не помнишь? — совсем жалко звучит его вопрос.
«нет»
— А своё имя?
«нет»
— Тебя зовут Жасмина Чернова. Тебе знакомо это имя?
«нет»
Обреченный вздох мне в ответ. Мужчина, как я понимаю врач, сжимает себе переносицу пальцами и отчаянно массирует.
— Может быть, ты не поняла условия нашего разговора? — Вслух рассуждает он. — Я задам тебе вопросы подразумевающие вполне определенные ответы, чтобы проверить, верно ли ты понимаешь, что хочу от тебя.
«да»
— Ты видишь мои глаза? — Наклоняется ближе ко мне, и я различаю отчаянную зелень в его каких-то колдовских глазах. — Я хочу знать, какого они цвета. Понимаешь?
«да»
— Синие?
«нет»
— Черные?
«нет»
— Зеленые?
«да»
— А сейчас? — зелень стремительно темнеет, расползаясь по всему белку беспроглядной тьмой.
«нет»
— Хорошо, — выдыхает он и отстраняется от моего лица, — мозг работает, анализирует, сравнивает. Но не помнит. Давай дальше, Малыш, — еще один вздох. — Ты животное?
«нет»
— Человек?
«да»
— А я человек?
Молчу. Не знаю. Стоит вроде как человек. А эманации от него, как от зверя какого-то, словно передо мной сам дьявол стоит, а не симпатичный доктор.
— Ты не уверена?
«нет»
— Чувствуешь мою ауру?
Если бы я могла вздрогнуть, я бы, наверное, так и сделала от такого вопроса. Но мне это было не доступно сейчас.
— Жасмина, от правдивости твоих ответов сейчас зависит мое понимание состояния твоего мозга. Пожалуйста, отвечай только правду.
Я не знаю, откуда этот мужчина знает, что я вру, «промолчав» на его вопрос, но знает и повторяет его снова.
— Ты чувствуешь меня?
«да»
— Тебя пугает то, что ты чувствуешь?
«молчу»
Молчу, потому что не знаю, как ответить глазами «да, пугает до дрожи в груди, но и завораживает и хочется укутаться в эту ауру силы и довериться»
— Ты хочешь знать, кто я?
Молчу, ибо не знаю. Не уверена.
— Ладно, опустим эту тему. Попробуй сжать пои пальцы. Чувствуешь?
«да»
— Попробуй.
Какой-то момент я наслаждаюсь ощущением его тепла на своей ладони, но пошевелить своими пальцами не могу, как не пытаюсь.
— Ничего, — в ободряющей улыбке дергается край мужских губ, — получится. Не сегодня просто. Давай дальше, ты ребенок? — задает он очередной вопрос, но ладонь мою не отпустил, только сжал крепче.
«нет, — после некоторого раздумья и сверившись с внутренними ощущениями, отвечаю своему нечеловеческому доктору»
И вот в таких условиях вялотекущей шизофрении и проходил наш «разговор», в ходе которого мы выяснили одну немаловажную вещь — я овощ без прошлого. Серьезно, я могу мыслить, даже пальцы умудрилась без ошибок посчитать, но совершенно ничего не помню ни о случившемся со мной, ни о том, кто я, а еще у меня парралиовано все тело. Зато я совершенно точно определила себе половую принадлежность, примерное местонахождение, то есть, я понимаю, что лежу в больнице, не больше. Значит, знаю, что такое больница. Почему он задает такие дурацкие вопросы, я не понимала, пока загадочный доктор Алекс не предложил мне рассказать, что со мной произошло.
Новость о том, что мой мозг почти умер, и поэтому его сейчас приходится восстанавливать поклеточно, вообще не обрадовала. Зато доктор слабо улыбнулся, в глазах проскользнула нежность, заставляя меня усомниться в его альтруистических мотивах, заниматься моим плачевным состоянием.
— У тебя брови нахмурились, — коснулись его пальцы моего лица, видимо разглаживая хмурую морщинку. Этот жест заставил меня еще больше задуматься о личности странного доктора. Тот не будь дурак, уловил мое замешательство, уж не знаю, что я ему через глаза транслировала, но руку он убрал от моего лица. — Тебя пугают твои ощущения?
«да» «нет»
— Ты сбита с толку, — понимающая усмешка. — Пока не до этих нюансов. В целом, ты идешь на поправку, Жасмина. Но до полного выздоровления еще далеко. Не хочу перенапрягать твой мозг лишней информацией. Тебе нужен отдых. Поэтому усыпай, Малыш, я тебя разбужу, на следующий разговор.
«да» отвечаю я, так как не могу сказать глазами «хорошо»
— Добрых слов моя Искорка, — слышу я, уже отключаясь, и чувствуя чужое присутствие. Слишком близко, чуть ли не в самую душу проникло ощущение темной ауры доктора. Нет, человеком он точно не был. Кто угодно но это не человек. И страшная мысль заставляет метаться меня по своим ярким и красивым снам в поисках спасения или опровержения.
«я с ума сошла!»
***
Таких пробуждений было еще несколько. Мужчина проверял работу моего мозга, мы оба всё больше узнавали, что я помню, а что нет. Он приводил других людей. Женщину с болью в глазах и мужчину с еще более давящей и темной аурой вокруг своей души. Если бы я могла двигаться, забилась бы в дальний угол, с криками «не трогай меня»
Вопреки моим ощущениям, что рядом со мной стоит не человек, а чудовище с руками по локоть в крови, глаза мужчины смотрели с нежностью и печалью. Казалось, что ему больно смотреть на меня. Алекс спросил, не помню ли я этих людей, но в голове не возникало никакой ассоциации. Тем большим был мой шок, когда узнала, что это мои родители.
— Ты понимаешь что такое «родители»? — спрашивает доктор.
«да»
— Ты узнаешь нас? — дрогнул нежный голос женщины.
«нет»
— Может быть, ты помнишь каких-то других людей своими родителями? — Голос мужчины полон силы, власти, и боли одновременно. Такое, наверное, бывает, когда существо привыкшее убивать, страдает сам.
«нет»
— Ты боишься меня, — сухая констатация факта. — Жасси, я твой отец, ты не должна меня бояться.
«молчу»
— Детка, — подает голос, как я понимаю, моя мать, — ты чувствуешь их тьму?
«молчу»
Женщина переводит взгляд сначала на мужа, потом на доктора.
— Она вас чувствует? — Требовательно смотрит на мужчин и получает в ответ угрюмые кивки. — Девочка, моя, — касаются моей руки пальцы женщины. — Не бойся их. Ты поправишься, и мы всё тебе объясним. Только не закрывайся, не бойся. Эти двое чудовищ, единственные, кому можно доверять, кто сможет защитить тебя, огонечек мой.
«молчу»
— Кирк, ей нельзя излишние переживания, — показывает на дверь глазами Алекс. Отец на прощание сжимает мне пальцы своими горячими и сильными, но кроме желания поддержать меня, не чувствую в этом жесте ничего лишнего. Мои такие чужие родители уходят, а доктор остается и ободряюще улыбается.
— Пора начинать говорить, Искорка. Закрывай глаза, я буду копаться в твоих мозгах, — кривая усмешка и чувствую его руки на своих висках. — Отпусти сознание, — шепчет он, — не думай ни о чем, просто доверяй мне.
«да»
Мой ответ однозначный, потому что собственно, разве есть у меня выбор?
Чувствую, как крадущимися шагами, проникает в мою душу его Тьма, не трогает, нет, но ходит кругами и тревожно порыкивает. Тянется ко мне, но не касается. А я снова чувствую себя маленьким огоньком. Сразу вспомнились слова женщины, что назвала меня «ее огонечком»
Что скрывают эти трое? Два чудовища и человеческая женщина. Если вся эта история про родителей неправда, то зачем им я?
На висках потяжелели руки доктора Алекса.
— Искорка, прекрати думать. Ты мне мешаешь тебя лечить. Не хочу тебя снова погружать в кому.
Легко ему говорить «не думай», а мне очень даже хочется подумать обо всем. Потому что я вообще ничерта не понимаю. Особенно мне непонятно, как чудовище может быть отцом человека. Да и…
— Ладно, ты еще не готова к открытому лечению, — вздыхает Алекс и вкрадчиво шепчет мне, — спи…
И я усыпаю, проваливаясь маленьким светлячком в объятия мрака. Не просто в сон, а в то самое «нигде», в котором страшно и холодно и не чувствуешь себя живой. И только присутствие рядом темной сущности с глазами цвета отчаянной зелени, не дает мне скатиться в панику, успокаивает, убаюкивает и ласкает, качая мою душу, как в колыбели в своих ладонях сотканных из первозданной Тьмы. Может быть, Алекс и чудовище. Но меня почему-то это никак не волнует. Слишком уютно в объятьях его чудовищной сути.
