"Она пойдет в лазарет. Нашего доктора срочно вызвали из дома, он скоро
будет и обо всем позаботиться. Впрочем, я обещаю вам, если она почувствует
себя хуже, я лично привезу ее в больницу. Думаю, что так будет
справедливо".
"Это против правил, Мисс Пирс", - с сомнением в голосе попытался возразить
врач, - "Результаты отравления угарным газом могут проявиться спустя
несколько часов. Человек может погибнуть, не успев доехать до госпиталя. Я
вам рекомендую не поступать опрометчиво, Мадам".
Сандра снова посмотрела на Айс, которая покачала головой в отрицающем
жесте. Как бы мне не хотелось вмешаться, я понимала, что у Айс свои
причины так поступать и даже я не смогу переубедить ее, поэтому молча
наблюдала за тем, что происходило. Спустя несколько мгновений, Сандра
опустила голову и глухо проговорила: "Я беру полную ответственность за эту
заключенную. Она отправится в лазарет, где есть все необходимое
оборудование для ухода за ней".
Мужчина было попытался снова начать спор, но передумал.
"Вам нужно будет подписать некоторые бумаги. Предупреждаю, я укажу, что
был против подобного решение и все последствия будут на вас, Мисс Пирс"
"Я это понимаю и подпишу то, что вы захотите. Давайте уже закончим с этим
и посмотрим, что мы можем сделать для других пострадавших".
Минуту спустя, документы были подписаны и врач отдал указание об отправке
остальных пострадавших в госпиталь. Я успела поцеловать Криттер перед тем,
как ее увезли и пожелать ей скорейшего выздоровления. Когда я вернулась,
Сандра пыталась помочь Айс подняться на ноги. Моя любимая сжала зубы,
чтобы удержать стон боли. Ее одежда сильно обгорела, но судя по всему
сильных ожогов на коже не было.
Стоило ей твердо встать на ноги, как она попыталась отказаться от помощи
Сандры, но та лишь покрепче приобняла Айс за талию, а потом посмотрела на
меня:
"И ты, Ангел. Прежде чем ты попытаешься одурачить меня, я хочу тебе
сказать, что прекрасно вижу твои руки. Тебе жутко повезло, что я не
натравила на тебя парамедиков".
Прежде чем Айс успела увидеть, я спрятала свои руки за спину и сделала
невинное выражение лица.
"Да, Мадам!", - я пыталась не улыбнуться. Такое количество адреналина было
в крови, что я не чувствовала рук. Боль придет позже, но в тот момент я не
думала об этом.
*****
Та ночь в лазарете была первой для нас. Наша первая ночь вместе. К
сожалению, мы даже не могли разговаривать. Руки были намазаны какой-то
гадостью и забинтованы так, что я не могла пошевелить и пальцем. А Айс
лежала на животе, ее лицо закрывала маска. Ее обгоревшая спина также была
покрыта мазью, но не забинтована, а следовательно я всю ночь наблюдала за
линиями и изгибами совершенного тела Айс.
Нас долгое время раздевали, отчищали, мазали руки доктора Соамса, чье
лечение сопровождалось бесконечными проклятиями, ворчанием и бормотанием.
Но его прикосновения были нежными и заботливыми, заставляя чувствовать
спокойствие и уверенность.
Когда он закончил с нами, одна из сестер вколола нам порцию обезболивающих
и наконец-то нас оставили одних.
Я повернулась к Айс и увидела, что на смотрит на меня. Маска скрывала
черты ее лица, но глаза светились изумлением и обожанием. Мое сердце
наполнилось ошеломляющим чувством любви к этой сильной, нежной и жестокой
женщине, которая была так щедра, что разделила свою любовь со мной.
Я протянула к ней руку и она ответила мне тем же, на мгновение закрыв
глаза от приступа боли при движении. Я чуть не вскочила, но ее пальцы
мягко сжались вокруг моего запястья, где не было бинтов и я расслабилась.
Таким образом, соединенные нежнейшим из прикосновений, мы смотрели друг
другу в глаза, медленно, но верно погружаясь в честно заслуженный сон.
*****
Спустя несколько недель, я сидела с Айс в комнате для посетителей. Днем
ранее, мне наконец-то сняли повязки и заживающая кожа сводила меня с ума
постоянным зудом.
Со стороны казалось, что Айс полностью вылечилась. Но я-то знала, что даже
если бы она была в постоянной агонии боли ни я, ни кто-либо другой об этом
не узнали бы по ее поведению. Королева Стоицизма... это Айс.
Несмотря на то, что мои руки доставляли мне массу хлопот, я считала себя
настоящим счастливчиком. Я пережила пожар получив лишь несколько ожогов и
новую прическу, а семь женщин потеряли свою жизнь в том огне. Две получили
ожоги, после которых не выжить, а еще двое до сих пор находились в
больнице. Одной из них была Криттер. Ее все еще не выпускали из-за
последствий отравления дымом. Медленно, но верно она шла на поправку к
огромному облегчению ее друзей.
Если бы не Айс, последствия пожара были бы совсем другими. Ее почитали за
героя как заключенные, так и охрана. Отмахиваясь от почестей в своей
обычной манере, она велела нам благодарить пожарников и тех, что пытался
тушить огонь полотенцами, ведрами с водой и даже голыми руками (последнее
относилось ко мне разумеется). Мы, сказала она, истинные герои.
И вот, теперь, мы сидим в этой комнате, я нервно перелистываю бумаги,
которые принесла с собой и жду, когда придет адвокат, которая по странному
стечению обстоятельств бывшая любовница моей любимой. Я даже и не знала
тогда, что у меня должна вызывать вся эта ситуация - смех или рвоту.
Поворот ключа вырвал меня из подобных размышлений и я выпрямилась,
стремясь произвести благоприятное впечатление. Дверь со скрипом
распахнулась и я поблагодарила Бога за то, что ее никогда не смазывали.
Из-за шума никто не услышал как моя нижняя челюсть упала на пол.
Донита Бонсуар, если быть откровенной, была абсолютно, потрясающе,
положительно и несомненно просто смертельно хороша. Айс встала, чтобы
поприветствовать подругу, а я откровенно любовалась ею. Она была высокой и
стройной, с безупречной кожей цвета мокко, правильными чертами лица,
полными, мягким губами и блестящими шоколадными глазами. Она была одета в
деловой костюм красного цвета, который великолепно оттенял ее кожу и
темные волосы. Женщина улыбнулась Айс и я ослепла от нереальной белизны ее
зубов.
Чувство неуверенности, так долго не посещавшее меня, стало вальсировать где-то глубоко внутри, выкрикивая победные "Ай--яя!!!"
Я смотрела как Айс и Донита приветствуют друг друга и подумала, что они
могли бы быть на обложке любого журнала, как самая красивая пара этого
мира.
Айс повернулась ко мне и моя неуверенность попритихла со своими плясками народов мира. Я почувствовала, что улыбаюсь ей и моя улыбка расплылась еще шире, стоило Айс ответить мне тем же. Положив свои бумаги на соседнее кресло, я встала и незаметно вытерла ладони о форму. Донита подошла и мягко пожала мне руку. "Приятно познакомиться, Ангел", - сказала она низким, плавным голосом,
"Меня зовут Донита, думаю ты уже знаешь, что Айс говорила мне о твоем
деле. Я бы хотела узнать побольше, если ты не против?"
"Ооо...мда! Конечно! Это будет просто здорово"
Неуверенность конечно попритихла, но и не планировала исчезать. Донита
наверное решила, что я довольно странная, но не показала и виду. Она села
за стол и предложила мне занять место напротив. Я взяла свои бумаги,
положила их перед собой и уселась словно школьница, скрестив руки перед
собой на столе.
Айс сжала мне плечо, проходя мимо и я посмотрела на нее с паникой на лице,
видя, что она собирается уходить.
"Куда?... Айс, куда ты идешь?"
"Назад. Работать", - ответила она с улыбкой, - "У вас все получится и без
меня"
"Но..."
"Расслабься. Все будет хорошо. Просто отвечай на ее вопросы и все", Айс
ухмыльнулась и добавила, глядя на Дониту, - "Она не кусается"
Та спокойно улыбнулась.
"Не так уж и сильно, во всяком случае"
Я наверное выглядела как рыба в этот момент, беспомощно открывая и
закрывая рот.
Айс подмигнула нам, махнула рукой и вышла из комнаты. Донита смотрела на
меня и широко улыбалась.
*****
Два часа спустя, мы уже заканчивали. Моя челюсть просто уже болела от
постоянных попыток упасть в связи с удивлением и восхищением. Донита была
великолепна. Она скользила по бумагам с такой легкостью, словно это была
детская игра, заставляя меня чувствовать себя необразованной и темной. Она
была мастером своего дела и для меня было честью, что она рассматривала
мой случай.
Захлопнув последнюю папку, Донита довольно улыбнулась.
"Я думаю, что у нас тут весьма перспективное дело, Ангел. То есть, я
конечно же ничего не хочу утверждать, пока не свяжусь с тем куском дерьма,
который называл себя твоим адвокатом, но я думаю, что тут есть над чем
