Магда отдала честь. Она и Реймонд направились на нижний этаж, пока я наблюдала за Кристоффом.
— Все?
Он с минуту прислушивался, затем повесил телефонную трубку, качая головой.
— Ничего полезного. Последний звонок, который он сделал отсюда, был Моравскому Совету, предпринятый прежде чем мы отправились в Исландию.
— У него все еще есть его сотовый телефон, да?
— Да. — Он протянул мне руку.
Я взяла ее, позволяя быстро пронестись чуточке счастья, что неизменно следовала за таким жестом, наполняя меня теплом.
— Теперь, когда Реймонд и Магда убрались с дороги, что на самом деле ты надеешься здесь найти.
Он стрельнул в меня притворно раздраженным взглядом.
— Я должен был лучше знать, нежели пытаться обмануть тебя.
— Аминь. Что ты думаешь, мы найдем?
— Я надеюсь, что он оставил после себя дневник жнеца. Обычно, он не брал его с собой, когда путешествовал.
— Что в нем? — Он приостановился за пределами комнаты. Начала водворятся ночь, так что Кристофф включил тонкий фонарик и замерцал им по комнате. Это была неиспользуемая спальня. Он двинулся к следующей.
— Его записи о жнецах. Если он предал нас им, там, в дневнике могут быть кое-какие доказательства. Более того, если нет, там может быть так же доказательство таких намерений. Это его исследования.
Свет был настолько тусклым, что я не могла видеть большую часть комнаты.
— А если он действует как двойной агент, симулируя работу с Фредериком, чтобы снискать его расположение?
Кристофф пересек комнату, чтобы закрыть жалюзи на трех окнах, сопутствующие каким-то тяжелым золотисто-кремовым портьерам.
— Что может быть тоже неким признаком этого, хотя он никогда не упоминал чего-то вроде того при мне. Мы должны без вреда теперь включить свет.
Я щелкнула светом и вдохнула воздух изобилующий мужественностью, интригующей смесью кожи, мебельного воска и слабой, тягучей цитрусовой нотки, той, что я запомнила, как что-то присущее Алеку.
— Ты берешься за письменный стол, — сказал Кристофф, делая знак в его сторону. — Я посмотрю, есть ли что-нибудь полезное в его компьютере.
Он отстранился, сев за маленький компьютерный стол, примостившийся против одного окна.
Я коснулась угла большого красного дерева письменного стола, доминирующего в комнате, пробежав своими пальцами вдоль его атласной поверхности. Это был антикварный письменный стол, не ужасно старый, вероятно сделанный на смене двадцатого века, но предназначенный произвести впечатление его размером и витиеватым убранством. Я легко могла увидеть железнодорожного магната или лесопильного барона сидящего за ним, рявкающего приказы с сигарой меж зубов.
— Мой дедушка пользовался письменным столом вроде этого. Я любила сворачиваться под ним, притворяясь, что это замок. Когда он бывал в хорошем расположении духа, то позволял сидеть за ним и вырезать из бумаги. Я располагала книги вдоль одной стороны, и мой брат должен был проверять их. Я любила тот стол, — задумчиво сказала я, воспоминания засасывали меня.
— Я куплю тебе один похожий позже, но теперь ты должна искать, — ответил Кристофф, его внимание полностью было на экране компьютера перед ним, в то время как руки летали по клавиатуре.
Я медленно села на стул позади стола, мои пальцы ласкали деревянные завитки, обрамлявшие стол, удивляясь, почему я чувствовала странное нежелание открывать ящики.
— Мне не нравиться рыться не больше чем тебе, — сказал Кристофф, адресуя мне невысказанные мысли. — Но если он в опасности, тут может быть что-то, что позволит спасти его. А если нет…
Он перестал говорить, но его мысли были легко различимы.
— Если нет, мы тоже обнаружим это. Я знаю. — Я пыталась изо всех сил отпустить мое чувство вины за вторжение в личную жизнь Алека, когда открыла первый ящик.
Кристофф выругался.
— Он защитил паролем большинство документов. Я не могу войти в них.
— Пропади ты пропадом. Ты не знаешь его пароль.
Он покачал головой, отключая компьютер.
— Нет, и бесполезно пытаться взломать кодировку. Это заняло бы слишком долгое время. — Он размышлял мгновение или два. — Ты продолжай обыскивать стол. Я пройду через его спальню и другие комнаты.
— Здесь только три этажа? — Спросила я, с горстью банковских и кредитных карточек в моих руках. Я быстро просмотрела их, но не увидела чего-то, что было бы необычным.
— Есть чердак, но он не используется. Хотя есть маленький гостевой домик. Я проверю его, когда облазаю его спальню. Она тоже должна быть пуста, но лучше проверить. Тщательно обыскивай его бумаги, Пия. Там может быть что-то, что даст нам намек на состояние его ума или планы.
Тиканье узких мраморных часов висящих напротив, составило мне компанию на следующие сорок минут. Кристофф коротко сунулся сказать, что он обыскал все комнаты на этом этаже и собирается проверить гостевой домик, прежде начать с главным этажом.
Магда прибыла не за долго после него.
— Я говорю это для Алека, — сказала она, оттуда, где стояла в дверном проеме, наблюдая за мной пробирающейся через несколько файловых папок. — Человек имеет чертовски хороший винный погреб. Я боюсь, мы поддались искушению и открыли бутылку Гайа Коста Русси[26], это же абсолютный рай. Мы сохранили немного для вас ребята.
Я обнаружила в главной папке выписку с банковского счета, несколько удивленная детальными данными. Кристофф мог бы не признавать наличие какого-нибудь богатства, но Алек, несомненно, не мог отказаться, что имел значительную сумму денег в ценных вкладах, даже по нынешним стандартам.
— Спасибо, но не думаю, что Кристофф пьет, и я не большой фанат красных вин. Вы нашли что-нибудь еще?
Она икнула и вошла в комнату, шлепнувшись на стул рядом с компьютером.
— Ничего, что подсказало бы, что с ним произошло. Все в полном порядке, насколько мы можем сказать. Ничего неуместного, никакой гигантской карты мира, с большой стрелкой указывающей его цель, ничего кроме домашнего кинотеатра, бильярдного стола, аркадных игровых автоматов и винного погреба. До чего ты тут добралась?
Я приводила в порядок бумаги, кладя их назад в файловые папки, и пряча обратно в соответствующий ящик.
— Только финансовые материалы. Ничего интересного, если ты не захотела бы быть пораженной финансовым гением Алека, который должна признать, довольно-таки чертовски удивителен.
— Он перегружен, не так ли? — Спросила она, оглядывая комнату.
— Очень. Это последний ящик. — Я закрыла его и села, глядя на стол, мои руки поглаживали гладкую, прохладную поверхность.
