— Кажется, я недооценил тебя. Да, я просочился в организацию жнецов. Они верят что я — друг.
— О, я не могу дождаться рассказать это Кристоффу! — При упоминании его имени мое настроение стремительно упало. — Допускаю, что смогу. Почему Братство пришло в твой дом?
— Подозреваю, что кто-то проинформировал их о вашем прибытии.
— Это же невозможно, — сказала я, покусывая нижнюю губу, протягивая свои ощущения в поисках Кристоффа. Там не было ничего, кроме холодно бездны, пустой от всякого тепла и чувств, что были в мужчине, в которого я теперь всецело и безраздельно влюбилась. — Никто не знал что мы прибыли сюда, кроме Реймонда, Магды, Кристоффа и меня.
— Кто-то, должно быть, знал, — настаивал он, делая уход с автострады и посылая нас на большой скорости сквозь ночь вверх по извилистой улице, которую я узнала.
Я коротко подумала о телефонном звонке, сделанном Кристоффом, якобы другу. Что если один из его приятелей был кротом? Что если один из них сказал Братству, где нас найти? У них было время сильно ранить Кристоффа или он не ответил мне в обманной попытке защитить меня?
— Думаешь с ним все в порядке?
— Мы узнаем это через несколько секунд, — ответил он, и я задрожала от мрачной нотки в его голосе.
Машины не было там, перед его домом. Внезапно всплеск беспокойства ударил меня.
— Магда и Реймонд! Они тоже были здесь!
Алек на мгновение нахмурился.
— Ты помнишь Магду, не так ли? Она была со мной в туре по Исландии.
— А, да. Латиноамериканка, черные глаза, большие… — Он сделал жест около своей груди.
— Не больше чем мои, спасибо, — сказала я, скрещивая руки. — Она и ее бой-френд, Реймонд, помогали нам.
— Они — смертные и не волнуют жнецов, — сказал он, удивив меня, правя мимо своего дома и поворачивая на подъездную дорожку к соседнему. — Они наверно послали их своей дорогой.
— Надеюсь что так. Я не думаю, что смогла бы выдержать наличие большей крови невинных людей, метафорической или иной, на своих руках. Что мы здесь делаем?
Он остановил машину и выбрался, делая мне знак следовать за ним.
— Здесь окольный путь в мой дом, через чердак.
Это был узкий по большей части незримый пролом в живой изгороди, что служила оградой вокруг его собственности и между ним и его соседями. Я протиснулась сквозь пролом, выплевывая кусочки тисовых листьев, набившихся в мой рот, молчаливо следуя за Алеком кравшимся через сад, мимо маленького, темного гостевого домика.
— Подожди здесь, — прошептал он, толкнув меня к стволу дерева, пока он пополз к одному из окон гостевого домика. Он возвратился мгновение спустя, снова сделав мне знак следовать за ним. Мы проскользнули мимо необитаемого бассейна, вода тихо волновалась от вечернего бриза, освещение снизу делало бассейн пылающим бирюзовым маяком, ясность которого была, чуть ли не такой, как глаза Кристоффа.
— Ты сможешь взобраться? — Спросил Алек беззвучным голосом, когда остановился около большого дерева с расщепленным стволом.
Я поглядела наверх, где ветви дерева лежали против крыши дома. Обычно я не рассматривала бы такую вещь, но жизнь Кристоффа была под угрозой.
— Я справлюсь, — сказала я ему.
К тому времени, когда я сражалась с покрытыми листьями и усеянными ветками объятьями дерева и пролезала через окно в темный, закрытый чердак, я пришла к выводу, что восхождение на дерево в любой одежде было рискованно, но делать это в тонком сарафане, предназначенном соблазнить одного особенного мужчину до безумия, было определено не остроумной идеей. Более чем единожды Алек был вынужден слезать, чтобы отцепить меня от некоторых особенно назойливых ветвей, в конечном счете, был вынужден порвать материю освобождая.
— Отметить для себя: В следующий раз упаковать одежду для лазания по деревьям, предпочтительно что-нибудь не рвущееся из семейства нейлона, — сказала я, когда вставала оттуда, где приземлилась на чердачном полу. Сквозь тонкий свет, струящийся от внешнего освещения дома, я могла видеть, что перед моего платья был перепачкан грязью, маленькими листьями и прутиками приставшим к в клочья порванной ткани, вдоль мятых дыр, оставивших от лифа только воспоминания, чем фактически предмет одежды. Слабый бриз на моей задней стороне, подсказал мне, что юбка была, вероятно, в том же самом состоянии.
— Я бы сказал, что ты выглядишь очаровательно, но сомневаюсь, что ты оценила бы мое одобрение твоего нижнего белья, — сказал Алек, глазея на открытый участок моего лифчика. — Сюда. Я чувствую их присутствие в своем доме, так что мы должны идти очень осторожно. — Он начал продвигаться по пути вокруг коробок и брошенной мебели, что захламляла чердак, приостановившись на мгновение у двери, бормоча: — Это странно. Я чувствую…Хмм.
— Чувствуешь что? — Прошептала я, когда он, молча, открыл люк в полу, высунув голову, чтобы обследовать коридор внизу, прежде чем встать на ноги. Там была складная узкая стремянка, что должно быть была очень хорошо смазана, так как он опустил ее без звука.
— Я чувствую присутствие людей, которых не ждал. К сожалению, я не могу сказать насколько они близко. Пошли. Мы должны быть теперь безмолвными.
Я последовала за ним так тихо, насколько возможно, когда он медленно крался вниз по коридору. Верхний этаж был темен, но свет сиял снизу. Я содрала прочь прутики, листья и пару жуков, когда мы направились к главной лестнице. Алек придержал руку, останавливая меня. Я притормозила около стены, когда он, скользнув вдоль нее к лестнице, украдкой глянул через край на нижний этаж.
Он вдруг встал, и непонятно улыбнувшись мне, сбежал вниз на этаж под нами. Я с минуту стояла ошеломленная, потом последовала за ним.
Я делала это до основания лестницы, прежде чем поняла, что было тем, что так удивило Алека. Четверо мужчин и две женщины были устроены связанными, в различных позах, на полу огромной гостиной. Женщины были подперты более или менее вертикально, их руки были связаны сзади, ноги связаны, и клейкая лента поперек их ртов. Двое мужчин лежали ничком на полу, кровь вокруг них указывала, что они были ранены, все же они тоже были связаны. Двое других пьяно склонились друг к другу, их глаза плевались яростью, когда я медленно вошла в странное место действия.
Но то, что заставило придти меня к полной остановке, был вид двух мужчин бездельничающих на кушетке.
— У вас достаточно долго заняло возвращение, — сказал Андреас, взглянув оттуда, где он изучал свой ноготь.
Ровен, ноги которого покоились на одном из лежащих ничком мужчин, прекратил листать журнал, а поднял голову бросив взгляд.
