Н. П. Греков
* * * Прощаясь, в аллее Мы долго сидели, А слёзы и речи Лились и кипели. Дрожа, лепетали Над нами берёзы, А мы доживали Все лучшие грезы. Так чудно лил месяц Свой свет из-за тучки На бледные плечи, На белые ручки… И в эти минуты Любви и разлуки Мы прожили много — И счастья, и муки… (1852) * * * Погоди! Для чего торопиться? Ведь я так жизнь несётся стрелой. Погоди! Мы успеем проститься, Как лучами восток загорится, — Но дождёмся ль мы ночи такой? Посмотри, посмотри, как чудесно Убран звёздами купол небесный, Как мечтательно смотрит луна! Как темно в этой сени древесной И какая везде тишина! Только слышно, как шепчут берёзы Да стучит сердце в пылкой груди… Воздух весь полон запахом розы… Милый друг! Это жизнь, а не грезы! Жизнь летит… Погоди! Погоди! Пусть погаснут ночные светила. Жизнь летит… а за жизнью могила, А до ней люди нас разлучат… Погоди! — люди спят, ангел милый. Погоди! — еще звезды горят! 1850-е годы
Н. Ф. Павлов
* * * Не говори, что сердцу больно От ран чужих; Что слёзы катятся невольно Из глаз твоих! Будь молчалива, как могилы, Кто ни страдай, И за невинных бога силы Не призывай! Твоей души святые звуки, Твой детский бред Перетолкует всё от скуки Безбожный свет. Какая в том тебе утрата, Какой подрыв, Что люди распинают брата Наперерыв? 1853
Я. П. Полонский
Песня цыганки
Мой костёр в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. Ночь пройдёт — и спозаранок В степь, далёко, милый мой, Я уйду с толпой цыганок За кибиткой кочевой. На прощанье шаль с каймою Ты на мне узлом стяни: Как концы её, с тобою Мы сходились в эти дни. Кто-то мне судьбу предскажет? Кто-то завтра, сокол мой, На груди моей развяжет Узел, стянутый тобой? Вспоминай, коли другая, Друга милого любя, Будет песни петь, играя На коленях у тебя! Мой костер в тумане светит; Искры гаснут на лету… Ночью нас никто не встретит; Мы простимся на мосту. (1853) * * * «Подойди ко мне, старушка, Я давно тебя ждала». И, косматая, в лохмотьях, К ней цыганка подошла. «Я скажу тебе всю правду; Дай лишь на руку взглянуть: Берегись, тебя твой милый Замышляет обмануть…» И она в открытом поле Сорвала себе цветок, И лепечет, обрывая Каждый белый лепесток: «Любит — нет — не любит — любит». И, оборванный кругом, «Да» сказал цветок ей тёмным, Сердцу внятным языком. На устах её — улыбка, В сердце — слёзы и гроза. С упоением и грустью Он глядит в её глаза. Говорит она: «Обман твой Я предвижу — и не лгу. Что тебя возненавидеть И хочу, и не могу». Он глядит всё так же грустно. Но лицо его горит… Он, к плечу её устами Припадая, говорит: «Берегись меня! — я знаю. Что тебя я погублю, Оттого что я безумно, Горячо тебя люблю!..» (1856)
Е. П. Ростопчина
Слова для музыки
Посвящается Меропе Александровне Новосильцевой
И больно, и сладко, Когда, при начале любви, То сердце забьётся украдкой, То в жилах течет лихорадка, То жар запылает в крови… И больно, и сладко!.. Пробьёт час свиданья, — Потупя предательный взор, В волненье, в томленье незнанья, Боясь и желая признанья, — Начнешь и прервешь разговор… И в муку свиданье!.. Не вымолвишь слова… Немеешь… робеешь… дрожишь… Душа, проклиная оковы, Вся в речи излиться б готова… Но только глядишь и молчишь — Нет силы, нет слова!.. Настанет разлука — И, холодно, гордо простясь, Уйдёшь с своей тайной и мукой!.. А в сердце истома и скука, — И вечностью каждый нам час, И смерть нам разлука!.. И сладко, и больно… И трепет безумный затих; И сердцу легко и раздольно… Слова полились бы так вольно, Но слушать уж некому их, — И сладко, и больно! 2 февраля 1854
