Она улыбнулась.
— Полагаю, мне не очень приятно будет слышать, как ты обращаешься с подобными словами к другим женщинам, пусть даже старым и толстым.
— Но ведь там это будет понарошку, Кэрри, — тихо объяснил он. — Я лгу на сцене, но я никогда не солгу тебе.
Она подарила ему улыбку, а он поцеловал ее.
— Что за милая сценка! — В дверях стояла Нора. — Конечно же, Джошуа, милый, мне не раз приходилось видеть, как ты любезничаешь с другими женщинами и делу ешь. их как во время спектаклей, так и в нерабочее время.
Джош выпустил Кэрри из своих объятий.
— Нора, мне нужна эта бумага. Она нужна мне сейчас.
— Я же сказала тебе, где она, — промурлыкала Нора.
Джош не смотрел на великолепную грудь отставной жены, зная, что за ними пристально наблюдает Кэрри.
— Чего же ты хочешь?
— Что за вопрос! Тебя. Я очень по тебе соскучилась.
Джош стиснул руку Кэрри.
— Меня. И еще с полдюжины других мужчин. Ты знаешь, денег у меня нет, так что же еще ты-рассчитываешь получить от меня?
— Часть Уорбрукского пароходства.
Джош уже открыл было рот, чтобы сказать, что он не понимает, о чем идет речь, но тут все части головоломки стали на свои места. У Кэрри была уйма денег, и она прибыла из Уорбрука, штат Мэн. Он знал, что она богата, но как-то не задумывался, насколько. Девиз Уорбрукского пароходства «Мы правим миром» был известен везде, от Китая и Индии до Америки и Австралии.
— Джош, любовь моя, — проворковала Нора сладким голосом, — видно, что ты давно покинул сцену. Теперь по твоему лицу так же легко читать, как по лицу ребенка. Совершенно ясно, что ты не знал, что она из семьи владельцев Уорбрукского пароходства. — Победно улыбнувшись, Нора уселась за стол.
Джош повернулся к Кэрри, намереваясь сказать, что не имел представления об истинном богатстве ее семьи, но вместо этого лишь улыбнулся.
Кэрри вовсе не скрывала этот факт, просто ей не приходило в голову, что это может иметь какое-нибудь значение.
Он поцеловал ее, подчиняясь сиюминутному порыву. Это не был страстный поцелуй. Он просто целовал ее, благодаря за то, что она вошла в его жизнь. Имея жену, которая так твердо стоит на ногах, что положение в обществе для нее не имеет особого значения, он не даст своему тщеславию управлять своей жизнью. Кэрри никогда не даст ему забыть, что для человека действительно важно, а что нет.
Кэрри не знала, о чем думал Джош, но он смотрел на нее с такой любовью, что она улыбнулась и придвинулась к нему ближе.
— Как ты пронюхала об Уорбрукском пароходстве? — спросил Джош у Норы, стараясь про сто выиграть время, пока у него не созреет план дальнейших действий. Он ни в коем случае не мог допустить, чтобы за его свободу платила Кэрри.
— Мне помог твой дорогой брат Хайрем. Ты не должен так сурово относиться к этому благородному человеку. Ведь это он дал тебе эту чудесную ферму. — Нора с презрительной усмешкой обвела взглядом комнату. — Никогда бы не подумала, что ты можешь так жить. Тем говорил, что ты готовишь еду сам.
Когда Джош, держа за руку Кэрри, смотрел на свою бывшую жену, то-недоумевал, как он мог когда-то находить ее привлекательной. Определенно он был не в своем уме.
— Так, значит, Хайрем доложил тебе, что я женился на мешке с деньгами?
— Да. Кажется, твоя маленькая, — тут Нора смерила Кэрри взглядом, — твоя маленькая любовница чем-то крепко насолила Хайрему, и он навел о ней справки. — Нора снова перевела взгляд на Джоша. — А известно ли тебе, что ее обожаемый братец провел все утро, скупая в Вечности все, что только попадалось ему на глаза?
Джош вопросительно посмотрел на Кэрри, но та только пожала плечами:
— ‘Ринга делает это везде, где ему доводится побывать.
Джош заморгал, удивленный как подобным безразличием Кэрри к огромному состоянию ее семьи, так и привычкой ее брата скупать по частям населенные пункты. Впрочем, у каждого может быть свое хобби.
— Пятьдесят штук, — сказала Нора. — Когда я получу пятьдесят тысяч долларов, ты получишь бумагу.
Одарив их обоих ослепительной улыбкой, она выплыла из дома.
Кэрри вздохнула:
— Эта женщина — просто чудовище. Нет, правда, это какой-то кошмар. Я разочарована в тебе. Как ты мог жениться на такой?
— Как странно, — саркастически заметил Джош. — Большинству вторых жен обычно нравятся их предшественницы. Куда ты собираешься?
— Сказать ‘Рингау, что мне нужно пятьдесят тысяч долларов, — ответила Кэрри.
Джош схватил ее за руку:
— Что? Ты намерена просить такую огромную сумму у брата? А как ты объяснишь ему, зачем тебе понадобились деньги? Заплатить отступного даме, которая иначе не даст развод твоему мужу? Вчера, дай сегодня утром, ты только и твердила о том, как высокоморален ‘Ринга и как он будет разъярен, если узнает, что мы, по сути дела, вообще не женаты.
— Тогда я не скажу ему об этом.
— Ты попросишь у него такую огромную сумму денег, и он даст ее тебе, даже не спросив, на что ты их собираешься употребить?
— Конечно. Родственники ведь должны помогать друг другу. Деньги — это ерунда. Гораздо важнее то, что ты женат на ком-та другом.
Джош сел за стол и спрятал лицо в ладони.
Раньше ему не приходилось встречать людей с таким, как у Кэрри, отношением к жизни. Ему бы стоило отчитать ее за подобную наивность, объяснить, что деньги — это все, что люди лгут, мошенничают и убивают из-за денег. Но у него не было достаточных аргументов, чтобы переубедить ее.
Он даже не мог сказать, что ее пренебрежительное отношение к «презренному металлу» связано с тем, что ей самой никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь, не приходилось обеспечивать себя, не говоря уже о семье. Ведь она, расставшись с ним на каких-то шесть недель, сумела за это время не только сама сколотить состояние, но и изменить экономическое положение целого города.
— Кэрри, — тихо сказал он, — мне раньше не приходилось встречать таких людей, как твой брат и ты. Если для Монтгомери не важны деньги, то что же для них важно?
— Нет, деньги играют в нашей жизни очень большую роль, но любовь все-же важнее. Любовь и деньги — а не в обратном порядке. Мы не отказываемся от золота из-за любви, нет. Но это золото обычно достается нам довольно легко. Кажется, у всех членов моей семьи есть два главных таланта: удачно жениться и зарабатывать деньги.
Засмеявшись, он встал и обнял ее.
— Ну что же, у меня тоже много талантов. Один из них заключается в том, что я предпочитаю сам заботиться о своей семье. Может, временами у меня это получается и не слишком хорошо, но я стараюсь. Ты не будешь ни цента просить у своего брата. Ты не должна зависеть от него. Это моя проблема, и я решу ее сам. Понятно?
