— Но ‘Рингау ничего не стоит выписать чек. И потом…
Он поцелуем заставил ее замолчать.
— Ты хочешь рассказать брату всю правду о нас? О том, что ты беременна от меня, а мы не женаты? — Кэрри вздохнула:
— Нет, о Джош, я не понимаю… Все в нашей семье влюблялись легко. ‘Ринга говорит, что, когда он и его жена встретились и познакомились, они с первого взгляда полюбили друг друга и их брак не омрачали никакие проблемы. — Она выглядела обиженной. — А ты, когда в первый раз меня увидел, даже и не понял, что меня любишь.
Джош засмеялся:
— Чистая правда. Как насчет того, чтобы остаток жизни я провел, каясь в грехах и пытаясь загладить свою вину? — Он обнял и поцеловал ее. — Ты любишь своего мужа, но веришь ли ты в него?
— Конечно, верю.
— Значит, делай то, что я тебе говорю, и не задавай лишних вопросов.
— Но…
Он еще раз поцеловал ее.
— Я забочусь о своей семье сам, помни это. Ты больше не Монтгомери, ты теперь Темплетон.
Кэрри усмехнулась:
— Это мне нравится больше, чем Грин. Кэрри Темплетон.
Взглянув на Джоша, она поняла, что ей будет нелегко удержаться от соблазна пойти к ‘Рингу.
Всю жизнь, если ей что-нибудь было нужно, она обращалась к отцу или братьям.
— Хорошо, — сказала Кэрри, целуя Джоша. — Я сделаю все, что ты скажешь.
Глава 17
Кэрри знала, что ей предстоит тяжкое испытание — солгать брату. ‘Ринга назначил бракосочетание на пять часов вечера, а когда ‘Ринга строил планы, он ожидал, что все будет именно так, как он задумал. Только его жена могла смеяться над составленными им расписаниями и не следовать им.
Что касается Кэрри, то, если ‘Ринга назначал ей встречу в шесть утра, ей следовало явиться вовремя, минута в минуту, в условленное место.
А сейчас она должна была сделать то, что для нее всегда было практически невозможно — обмануть ‘Рингаа. Она должна была сказать, что не может повторно выйти замуж до десяти часов завтрашнего утра. И самое худшее ей предстояло пережить именно в этот промежуток времени. Она не знала, как Джош собирается поступить с Норой и добыть эту неподписанную бумагу. Кэрри уже рисовала себе картины небольшой потасовки между Джошем и Норой, выдирающих бумаги друг у друга. Кроме того, она была уверена, что сведения о первом браке Джоша все же выплывут наружу и ‘Ринга узнает все. Интересно, они разберутся между собой как цивилизованные люди или ‘Ринга будет буянить, как дикарь? Будет ли он угрожать Джошу оружием? Ее братья частенько поколачивали мужчин, осмеливавшихся чересчур вольно вести себя с их драгоценной маленькой сестренкой, так что же способен сделать ‘Ринга, узнав, что его сестра беременна от человека, не являющегося ее мужем? О, как бы она хотела, чтобы ее безупречному, брату самому пришлось столкнуться с преградами и препятствиями при вступлении в брак.
Кэрри бил колотун, когда она, призвав на помощь все свое мужество, вышла к ‘Рингау и сказала ему, что свадьба откладывается.
К ее удивлению, ‘Ринга улыбнулся и предложил проехаться обратно в город вместе с Норой и Эриком. Он был до омерзения учтив с Норой и даже просил ее исполнить специально для него несколько монологов из «Ромео и Джульетты». Нора была очень польщена. По мнению Кэрри, она вела себя совершенно по-дурацки в присутствии троих мужчин. Кэрри допускала, что виной всему может быть ее разыгравшееся воображение, но ей казалось, что все восторженно глядят на Нору. Кэрри даже стукнула Джоша по голени и улыбнулась, когда он скривился от боли.
Когда экипаж, рядом с которым скакал верхом ‘Ринга, скрылся из виду, Джош повернулся к Кэрри.
— Ты не могла бы быстренько приготовить нам чего-нибудь пожевать? А мы с детьми пока кое что сделаем.
— Готовить? — возмутилась Кэрри. — Еду? Меня отсылают на кухню? А чем это вы втроем собираетесь заниматься? Я тоже хочу участвовать.
Джош с отсутствующим видом поцеловал Кэрри в щеку.
— То, что мы затеваем, под силу только актерам. Профессиональным лжецам. Ты же, моя дорогая, не способна обмануть даже цыпленка.
— Я только что обманула своего брата! — Кэрри почувствовала себя оскорбленной.
— Да, конечно, но он не поверил ни единому сказанному тобой слову.
— Ничего Подобного. Он поверил. Если бы это было не так, он не уехал бы отсюда. Он бы…
— Думаю, ты недооцениваешь своего брата. Я не считаю, что он такой суровый моралист, каким ты его себе представляешь. Собственно, я не удивлюсь, если окажется, что ему давно все известно о нас. А если ему понадобится уточнить кое-какие детали, он обратится к Норе, предварительно растопив ее сердце парочкой комплиментов. Эта женщина очень падка на лесть.
— Вы должны поговорить, — предложила Кэрри.
Джош притворился, что не слышит ее. Очень неудобно жить с человеком, который знает о тебе так много и видит тебя не таким, каким бы ты хотел, чтобы тебя воспринимал весь мир.
— А сейчас приготовь нам поесть, пока я потолкую с детьми.
— Кэрри будет жарить яичницу? — спросила Даллас так, как будто была готова заплакать.
Джош вывел детей из дома.
— Следуй за мной, но не говори ничего, понятно? — напутствовал Джош Кэрри. Она, Джош и дети стояли перед комнатой Норы в гостинице. Было шесть часов. Час назад Кэрри и Джош должны были пожениться.
— Угу. — Кэрри прикинулась дурочкой. — Думаю, мне это удастся. — Она все еще размышляла над тем, как по-свински поступил с ней Джош, рассказав о своем плане детям, но ее оставив в неведении.
Подмигнув ей, он постучал.
Нора открыла дверь. На ней было красное шелковое платье с еще более низким — если такое вообще возможно — вырезом, чем днем.
Кэрри, потеряв дар речи, обозревала Норин наряд. Джош втащил ее в комнату, дети проследовали за ними, и он закрыл дверь.
— Ты победила, Нора, — сказал он. Нора улыбнулась:
— Так ты принес пятьдесят тысяч?
— Нет. У меня нет денег. По крайней мере, нет для тебя. Теперь мне нужно беречь каждый цент для своих собственных нужд.
Секунду Нора выглядела озабоченной, но самообладание быстро вернулось к ней.
— Но, дорогой, нет денег — не будет и бумаги. Ты никогда не получишь развода, если не заплатишь мне. Ты не сможешь жениться на своей маленькой наследнице миллионов. — Это прозвучало так, как будто единственной причиной, по которой Джош жаждал взять Кэрри в жены, был ее капитал.
Джош полуобнял Кэрри за плечи.
— Видишь ли, Нора, я прожил на ферме брата целый год и могу честно признать — это был настоящий ад. Мне приходилось вставать еще до восхода солнца и проводить целые дни за пропалыванием сорняков и вспахиванием земли. Это было просто невыносимо. Я ненавижу это все.
