какой смелой была та женщина, убедившая мужа принести в подарок Америусу собственную жизнь.
— Лидера казнили? — спросила я, всё ещё думая о той огромной беде, что случилась со всеми хаотиками.
— Нет, но его наказание страшнее смерти.
Я растерянно покрутила головой: мысли путались.
— А Гас… Господин Эссар сражался?
— Да, Кирстен, — Урса обняла меня. — Верь ему. Он не жалел себя, но пришлось усмирить гордость и ненависть к врагам, чтобы спасти живых и получить шанс на новые битвы.
— Я понимаю, понимаю.
Я задохнулась, ощущая, как в груди шириться нечто большое, горячее и волнующее. Захотелось немедленно увидеть Гастона.
Урса вздохнула:
— Если бы у нас была формула. Мы давно ищем, как стереть проклятую метку и одолеть врагов.
Меня будто подкинуло на кровати:
— Демоны! Я вспомнила!
43
Ночь я провела в лазарете. Доктор Михель настоял на отдыхе в одиночестве, понимая, что в общей комнате меня немедленно издёргают расспросами и затискают девчонки. Он был недоволен, застав Урсу: мы горячо обсуждали формулу Константа Люика.
Я собиралась немедленно сорваться и бежать к Гастону, но наставница обещала сама всё рассказать декану. Обидно потерять такой шанс увидеть удивлённое и радостное лицо Гаса. Я почувствовала себя человеком, у которого собираются украсть его победу, но Михель обещал привязать меня к кровати. Спасибо, что не отобрать одежду: наставница как раз принесла мне новую рубашку взамен порванной Сваном.
Позже Урса заглянула в лазарет ещё раз: она не застала Эссара на месте, в корпусе его то же не было, а кто-то из мальчишек сказал, что декан уходил в сторону главного здания.
— К ректору пошёл, — заключила Урса. — Америус любит вечерние совещания. Поговорим утром.
Я даже обрадовалась: право преподнести декану новость снова переходило ко мне. Как же не терпелось показать Гастону ключ и вместе исследовать зачарованную дверь!
Я не могла заснуть, вертелась на узкой кровати, беспокоя лекаря. Михель несколько раз заглядывал ко мне, а я долго слышала его встревоженные шаги.
Заснув под утро, я не сразу осознала, что происходит. Звук разбитого стекла, громкий треск, следом лицо обдало жаром.
— Вставай, девочка! Поднимайся! — негромко, но требовательно сказал Михель, тут же подхватывая меня на руки.
Я ошарашенно таращилась на лекаря, не понимая, почему комната озарена всполохами огня. Запах палёных волос, горелой ткани и лекарств ударил в нос.
— Беги к выходу! — приказал Михель, ставя меня на ноги у двери.
Я успела заметить, что левая сторона лица врача сильно покраснела и пошла волдырями. Он метнулся вглубь лазарета, сорвал с ближайшей постели одеяло и принялся сбивать пламя, которое быстро пожирало деревянную обшивку и мебель. Треснуло и осыпалось стекло в оконной раме. На моих глазах в брешь со свистом влетел огненный шар, какие делают стихийники и ударил об пол, разбрызгивая горячую и липкую жижу. Доски немедленно занялись огнём.
С улицы донеслись крики и улюлюканье.
— Эй! Пустотелые убийцы! Пожарьтесь немного! — завопил молодой голос, а другие вторили ему. — Будете знать, как трогать наших девчонок!
— Жги их до хрустящей корочки! — взвизгнул высокий женский голосок.
— Ещё немного огнёвок! — Поддакнули несколько голосов.
Где-то на этаже громко лопнуло стекло и закричали.
— Беги! — проорал Михель и закашлялся, окутанный дымом.
Он прижал к лицу полотенце и отбежал от огня, так и не сумев побороть пламя. Я переступала босыми ногами, медленно осознавая, что происходит. От успокаивающих лекарств я соображала очень медленно. Мне повезло, что горячий шар не задел кровать, а я спала одетой. Вот только сапожки остались валяться где-то в углу.
— Стихийники на улице? — перескакивая с мысли на мысль, задала я вопрос, ответ на который был очевиден.
— Очень злые и наглые, — подтвердил Михель, выталкивая меня в коридор. — Такую толпу и сам Америус не остановит.
Воздух, проникший в открытую дверь, раздул пламя в комнате, и оно словно ринулось за нами голодным зверем.
— Почему они напали на нас? — задыхаясь от дыма и бега, спросила я.
— Они как-то узнали о делах Свана, — на ходу бросил Михель, потянув меня за собой.
Повсюду, где встречались разбитые окна, по полу растеклись тлеющие или пылающие огнёвки стихийников, с треском горело дерево. Приходилось перепрыгивать или обходить опасные места.
— Прогорит, пойдёт по перекрытиям между этажами и всё рухнет. Смотри внимательнее, Кирсти! — почти прокричал Михель, когда пол ощутимо обдал нас жаром и заскрипел под ногами.
Покружив по лестницам и коридорам, мы выбежали на галерею, ведущую от спален студентов к выходу: там предстояло преодолеть ещё одну лестницу, как раз ту, где меня подловил Сван.
Здесь мы встретили остальных. Парни и девушки парами стояли по обе стороны от огромных окон, по центру расположился Эссар. Он был без привычного сюртука, стоял, немного расставив ноги, твёрдо и устойчиво. От раскинутых рук декана текли тёмные нити хаоса, а каждый из студентов вплетал в них свою магию. Мы не могли атаковать. Никто кроме Гастона. Нам осталась лишь защита.
— Кирстен! — Гастон чуть обернулся, не отрываясь от сплетения заклинаний, в затвердевшем и сосредоточенном лице что-то дрогнуло. — Михель?
— Мы целы, Гас, — пытаясь отдышаться, успокоил его лекарь. — Лазарет пропал, да и всё крыло долго не простоит.
— Они сразу подожгли вход в здание, — зло процедил Гастон. — Ждут, под окнами.
Точно в подтверждение его слов снаружи опять прошла волна криков:
— Пустотелые, вам там не жарко?! Спускайтесь к нам! Есть лёд и много холодной воды. Вам придётся по вкусу наше угощение!
— Слава священному Оку! Слава истинным!
— Слава Союзным землям! Слава! — в унисон голосили студенты с факультета боевой магии.
— Смерть пустотелым!
Под вопли стихийников на галерею один за другим влетело с десяток огнёвок. Их было бы больше, если бы не щит перед окнами здания, выставленный Эссаром и ребятами. Хаос с шипением поглотил яркие шары, жидкое пламя каплями оросило землю. Те, что попали внутрь, растеклись по каменным плитам и были быстро затушены. Несколько парней подносили ведра полные воды.
— Нужно вытащить больше материи хаоса, — сказал Эссар, поддерживая заклинание, которое укрепляло защиту корпуса. — Плотная завеса прикроет нас от ударов. Если получится создать нужное давление и вызвать грозу с ливнем, мы выстоим до утра.
— А что утром? — флегматично спросил Михель, присоединяясь к общему ритуалу.
Одна я осталась не у дел и заворожённо наблюдала за огнёвками, отблеском пожара в осколках стёкол, точными движениями Эссара, колдующего на фоне предрассветного полумрака. Мои друзья были вместе. Даже Лиль и Илма работали в паре: слаженно и быстро вытягивали нити хаоса с изнанки реальности.
Я покрутила головой в поисках своего места в этой
