Я сузила глаза.
— А что случилось на порожках? — поинтересовалась Лесса, ее темные глаза заблестели от любопытства.
— Ничего, — поспешно отрезала я.
— Они находились друг от друга примерно на таком расстоянии, — Ди приблизила свои указательный и большой палец так, что между ними остался всего сантиметр. — И я уверена, что они собирались сократить и этот промежуток тоже.
Мой рот открылся.
— Мы не собирались, Ди. Мы даже не нравимся друг другу на обычном человеческом уровне.
Карисса, разговаривавшая до этого по телефону, снова обратила на нас внимание.
— О… что здесь происходит?
К моему ужасу Лесса посвятила ее во все подробности.
— О, да, — кивнула Карисса. — Они так смотрели друг на друга в пятницу. В аудитории воздух порядком наэлектризовался темой: «я хочу раздеть тебя глазами».
Я поперхнулась соком.
— Это вовсе не то, что мы делали. Мы разговаривали!
— Кэти, вы, определенно, это делали. — Лесса подцепила салфетку и начала ее скручивать. — Не стоит испытывать неловкость. Я бы делала то же самое, если бы в игру был вовлечен он.
Я смотрела на нее секунду, а потом разразилась смехом.
— Вы, девочки, сошли с ума! Между нами ничего не происходит. — Я перевела взгляд на Ди. — Ты должна знать об этом, как никто другой.
Ди невинно пожала плечами:
— Я знаю много разных вещей, Кэти.
Мои брови сошлись на переносице:
— И что это должно означать?
Она пожала плечами и кивнула в сторону второго куска пиццы.
— Ты собираешься доедать?
Я подцепила его и протянула ей. Она игнорировала мой взгляд, счастливо поглощая мою пиццу.
— О, а вы слышали новости про Сару? — Карисса захлопнула сотовый, подняв на нас взгляд. — Я чуть не забыла!
— Нет. — Лесса посмотрела на меня. — Старший брат Кариссы — Бен общается с братом Сары. Они вместе учатся в Университете Западной Вирджинии.
— О, — я теребила в пальцах пустую упаковку из-под сока. Всякий раз при упоминании о Саре я вспоминала, о больнице и о том, как я впервые услышала о ее смерти. А еще я вспоминала про Аэрумов, которые, вероятно, находились где-то поблизости.
— Роби сказал Бену, что полиция не думает, что она умерла от сердечного приступа или вообще от каких-либо естественных причин. — Карисса окинула нас взглядом, понизив голос. — По крайней мере, от естественных причин, которые были бы им известны.
Ди опустила кусок пиццы на тарелку. Явный признак того, насколько все было серьезно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ее сердце истерзано. Никакой приступ не смог бы нанести травмы подобного масштаба.
Ди пожала плечами.
— Ясно. Но тогда… что это могло быть?
Я взглянула на нее, имея некоторые догадки о том, что или кто это мог быть.
После обеда я оттянула ее в сторону.
— Это был один из них? — спросила я. — Аэрум?
Ди закусила губу, а потом повела меня прочь от кафе, подальше от выходившего из дверей брата. Пройдя длинный коридор, она, наконец, остановилась.
— Это был Аэрум. Но не бойся, Деймон уже позаботился о нем.
Я замерла в нерешительности:
— Это был тот же самый, который напал на меня?
— Определенно. — Ди оглянулась, поджав губы. — Деймон считает, что Аэрум наткнулся на нее случайно. Она не была с нами знакома. Клянусь.
Я не видела во всем этом никакого смысла.
— Тогда зачем?
Ди встретилась со мной взглядом.
— Им не нужна причина, Кэти. Аэрумы — невменяемы. Они убивают нас из-за нашей силы. — Она запнулась, ее щеки стали заметно бледнее. — Людей они убивают просто ради развлечения.
21
На удивление, моя жизнь постепенно становилась... нормальной. В течение полторы недели след сошел на нет, и Деймон вел себя так, словно его освободили из тюрьмы после двадцатилетнего заключения. Теперь, когда я находилась рядом с Ди, его никогда не было рядом.
Сентябрь и почти весь октябрь прошли без особых событий. Мама продолжала работать. В течение месяца у нее состоялось еще два свидания с мистером Майкелсом. Он нравился ей, и я была за нее рада. Прошло так много времени с тех пор, как я видела, чтобы она беззаботно улыбалась.
Ко мне часто заглядывали в гости Карисса и Лесса. Пригласив с собой Ди, мы ходили вместе в кино или Торговый центр.
Хотя я значительно сблизилась с Кариссой и Лесой, с Ди меня по-прежнему связывало гораздо большее. Мы делали почти все вместе — все, за исключением разговоров о Деймоне.
Правда, не потому, что она не пыталась.
— Я знаю, что ты ему нравишься, — произнесла она однажды, когда мы, предположительно, должны были заниматься биологией. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Он раздражается всякий раз, когда я просто произношу твое имя.
Я вздохнула и закрыла ноутбук.
— Ди, я думаю, он смотрит на меня только потому, что обдумывает, как лучше меня убить и спрятать мое тело.
— Это не та разновидность взглядов, поверь мне.
— Тогда какая это «разновидность», Ди?
Она сбросила учебник с кровати, и, вскочив на колени, прижала ладони к груди:
— Это разновидность «я ненавижу тебя, но хочу».
Я задохнулась от смеха.
— Это ужасно.
— Это правдиво. — Она опустила руки. — Ты знаешь, мы можем встречаться с людьми, если хотим. Это, своего рода, бессмысленно, но мы можем. Просто, он никогда раньше не обращал внимания на людей.
— Его заставили обратить на меня внимание, Ди. — Я с размаху упала на подушки кровати, чувствуя, как мой желудок сжимался от одной только мысли, что Деймон мог хотеть быть со мной. Я, конечно, знала, что чисто на физическом уровне его влекло ко мне. Я чувствовала это. Только этого было недостаточно, чтобы между нами могли завязаться отношения.
— А как на счет тебя? Что происходит с Адамом?
— Абсолютно ничего. Я не знаю, каким образом Эш испытывает влечение к Деймону. Мы выросли вместе. Адам, как брат для меня. Не думаю, что он чувствует по отношению ко мне что-то другое. — Она сделала паузу, ее нижняя губа подрагивала: — Мне никто не нравится среди своих.
— Есть какой-то... человеческий парень, который тебе нравится?
Она покачала головой.
— Нет. Но если бы был, я бы не стала опасаться этого. Я хочу быть счастливой. Не имеет значения с кем.
— Полностью с тобой согласна.
Ди легла рядом со мной, свернувшись калачиком.
— Деймон сойдет с ума, если я влюблюсь в человека.
Эти слова почти что вызвали у меня улыбку, но потом я вспомнила про их брата. Ди была права, Деймон сошел бы с ума. И он имел на это полное право, потому что если бы его брат не связался с человеком, он был бы все еще жив.
