Тогда в Мессопотамии жили шумеры, а халдеями там и не пахло. И потом, как это может быть: халдеи выгнали халдеев из Мессопотамии в Мессопотамию? Ты не видишь никакого противоречия?
— Нет, не вижу. В библии, мой генерал, не бывает противоречий. Слушай дальше. В Мессопотамии эти халдеи, которые иудеи, жили достаточно долго — после того, как их выгнали халдеи из Мессопотамии.
— Ты уже говорил это. Дальше.
— Но потом их бог сказал им, что нужно идти жить в Ханаан. И они пошли.
— Бог неба им так сказал?
— Нет, не бог неба, а Яхве.
— Подожди, только что ты говорил, что они поклонялись богу неба, и за это они выгнали сами себя из Мессопотамии в Мессопотамию. А потом ты сказал, что их богвелел им идти жить в Ханаан. Я ничего не пропустил?
— Вроде бы нет.
— А теперь ты говоришь, что это был Яхве. А куда подевался бог неба?
— Не знаю.
— И я не знаю. Может быть, Яхве и есть бог неба?
— Может быть.
— Странно всё это. Ну, а дальше что было?
— В Ханаане они жили хорошо — поимели много денег, скота. Ели от пуза. Но потом начался голод, и они перешли жить в Египет.
— Имея столько денег, они испытывали голод? Такой сильный, что ушли жить в Египет? Воистину, это странный народ. Ну, а дальше что?
— В Египте они жили ещё лучше, и расплодились там, как кролики. На одного египтянина приходилось 83 иудея.
— Откуда знаешь?
— Да уж знаю. И умножились там до того, что не было числа роду их. Видишь предел функции? Число 83 вполне туда помещается.
— Силён ты, братец. Ну, а потом, что было потом?
— Фараон поднял антиеврейское восстание. И восстал на них царь египетский, употребив на них хитрость.
— А в чём хитрость?
— Он заставил их работать. Главная хитрость — теперь им пришлось делать кирпичи из глины.
— Это действительно хитро. А, что евреи на это? Ведь на каждого хитреца довольно простоты — это все знают.
— Они пожаловались своему богу.
— Богу неба? Или этому, как его, Яхве?
— Яхве они пожаловались. За это их бог послал на Египет язвы. Египтяне заболели и прогнали евреев из Египта.
— Подожди. Если я правильно понял, то дело было так: евреи спасались от голода в Египте. Спаслись, да так удачно, что захватили там власть.
Фараон поднял у себя в стране антиеврейское восстание, после чего заставил евреев работать. За это они заразили всех египтян кожно-венерическими заболеваниями. Египтянам это не понравилось и они выгнали евреев из страны. Так было дело?
— В принципе — да.
Олоферн хлебнул ячменного пива и задумался.
— Да, тут без пол-литра не разобраться. Очень запутанное дело, как говорят сыщики. А дальше, что было?
— Евреи бежали в пустыню Кадис-Варни через Сину. Пустыня была не совсем пустыней — там жили люди. Евреи всех жителей выгнали, и она действительно стала пустыней. После этого они захватили землю амореев. Выгнали всех хананеев, ферезеев, иевуситов, сихемитов и гергесеян. И стали там жить.
— Суровые ребятишки.
— Да уж. Но потом они начали изменять своему богу с другими богами. За это их бог повернулся к ним задом. Последствия, как ты понимаешь, были ужасными. Их стали поколачивать добрые соседи. А потом вообще пленили и увели на чужбину — в Мессопотамию. А их храм разрушили.
— В Мессопотамию, говоришь? Получается, что они вернулись на историческую родину?
— Вроде бы так, но не совсем. Своей родиной они теперь считают Ханаан, который завоевали два раза. Теперь они тут главные, ибо всех аборигенов просто вырезали.
— Как бледнолицые в Америке?
— Именно. Но потом их отпустили с исторической родины на новое старое место жительства, и они восстановили свой храм — по приказу Кира Великого, который завоюет и вас, мой генерал.
— Странные вещи происходят со временем в этих краях. Ты мне скажи: храм они уже восстановили?
— Да.
— А кто его разрушил?
— Ты его разрушил, мой генерал.
— Но ведь я ещё не начинал штурма Иерусалима.
— Ну и что?
— Как это, «что»? Как я могу разрушить храм, который восстановили после того, как я его разрушил? Противоречие.
— Никакого противоречия. Храм-то ведь стоит. Целенький.
— Логично.
Но боевые соратники Олоферна не видели никакой логики в речах Ахиора. «Надо удавить этого идиота, а то болтает фигню всякую». Жизнь моавитянина повисла на волоске. Но их вождь думал иначе.
Олоферн произнёс публичный спич, который приятно читать. Это образец ближневосточного, но не библейского красноречия. Вот, что он сказал нечестивому рабу, пугавшему его иудеями.
— Кто ты такой, Ахиор, что напророчил нам сегодня такоеи отговаривал нас воевать с Израилем, потому что его бог защищает? А кто есть Бог, если не Навуходоносор? Он сотрёт израильтян с лица земли, и никакой бог их не спасёт.
Навуходоносор — бог, а мы — его рабы, и поразим всех израильтян, как одного человека. Мы их растопчем, горы упьются их кровью, равнины наполнятся их трупами, и они не смогут ничего сделать. Так сказал Навуходоносор — а он слов на ветер не бросает.
А ты, Ахиор, смерд, наёмник, посмевший говорить мне такое, не увидишь меня до дня нашей победы. Тогда мой меч погуляет по твоим бокам. Я изобью тебя не до смерти и брошу подыхать в горах. А сейчас уведите его прочь с глаз моих.
Я всё сказал, и каждое из моих слов чего-то стоит.
Сказать-то он сказал, но дальше всё пошло не по его словам. Авторы библии забыли о его речи. Ахиора связали и отвели к подножию горы, на которой засели израильские пращники. Оставили, бросили на землю и ушли.
Израильтяне дождались, пока халдеи, они же ассирийцы, скроются вдали, а потом развязали этого члена своей пятой колонны и отвели в своё селение.
Позвали своего старейшину, Озию, и заставили Ахиора пересказать всю эту историю. Он пересказал.
Его похвалили. И устроили грандиозную пьянку по этому поводу. Поили гостя всю ночь. И сами пить не забывали.
На рассвете Олоферн сыграл выступление своим войскам. Если вы помните, он начал кампанию, имея 120 тысяч пехоты и 12 тысяч кавалерии.
Как это ни странно, после каждой битвы численность его войска не уменьшалась, а увеличивалась.
Теперь у него было 170 тысяч пехоты! Кавалеристов так и осталось 12 тысяч. И он собрался с такой армадой штурмовать еврейскую деревеньку.
Но и с такими силами, если верить автору библии, Олоферн сомневался в успехе штурма. Он провёл военный совет, на котором решили отрезать иудеев от источников воды. Отрезали. Осадили.
Через 34 дня осаждённые захотели пить. Воды не было, поэтому пошли к Озии — спросить, чего делать.
— Озия, давай в плен сдаваться — очень водички хочется похлебать!
— Давайте ещё 5 дней потерпим. Не будет помощи — сдадимся.
Интересно, откуда они ждали помощи? Решили ждать ещё 5 дней.
Где же Иудифь? А вот и она! Молодая, красивая вдова, чей муж умер от солнечного удара во время жатвы ячменя.
Снопы вязать — опасное дело, доложу я вам. Умер и оставил красавице жене всё своё золото и серебро. Не считая скота.
Иудифь сильно горевала. Три года и четыре месяца. Ночевать стала на крыше дома своего — в палаточке. Пояс целомудрия одела. «Возложила на чресла свои вретище». Всё, как положено.
Но вот, что странно. Автор описывает, насколько богобоязненна была Юдифь во дни скорби своей, а потом вдруг, ни с того ни с сего, делает маленькую оговорочку.
«И никто не укорял её злым словом…».
Ой, как интересно! Но, не будем отвлекаться.
Сидя на крыше, Иудифь узнала о том, что в городе, оказывается, происходит жажда, вызванная осадой. Она удивилась и пригласила старейшин города к себе на ужин. Видимо, жажда и голод донимали не всех в этом чудном городке.
Озия со товарищи посетили благородную вдову вечерком. Они поели, попили и стали беседовать.
— Зря вы, уважаемые, собираетесь город ассирийцам сдавать.
— А что делать? Люди пить хотят.
— Нужно богу молиться, вот, что я вам скажу.
— Не у всех получается, уважаемая. Может быть, ты вымолишь дождик для этих бедняг?
— Нет, я молиться не буду. Я совершу подвиг, о котором весь мир будет говорить, затаив дыхание. Я и моя служанка… Короче так, вы выпускаете нас из города, а мы уж знаем, чего делать.
Отцы города пожали плечами. И ушли.
Как только дверь захлопнулась, Юдифь забралась на крышу и устроила стриптиз. Разделась догола и начала молиться. Молитвы в одежде — они такой силы не имеют, как в голом виде.
Красивая молодая вдова молится нагишом в знойный полдень на крыше своей мазанки. Такая молитва, можете не сомневаться в этом, обязательно будет увидена и услышана — в том числе и богом.
Помолилась, поднялась с колен и пошла в дом. Дома опять разделась. Я этот феномен в порнорассказах встречал. Героини только раздеваются. Никто из них ни разу не оделся. Не оделась — так будет точнее. Очко в пользу автора библии.
