– Понятно.
– Если вы отдадите мне дупликатор, Вероника, от которой я без ума, наверное, согласится выйти за меня замуж.
– А если обманет?
– У меня есть шанс. Я его должен использовать…
– Я больше не могу… – сказал Рон. – Я даже не могу улететь… я потерял время… Поздно… все поздно… все потеряно…
Дупликатор нехотя отделился от стены и подплыл к Костику. Тот шарахнулся в сторону, подняв ружье, чуть не выстрелил.
Рон не слышал. Рон заснул… он угасал.
Костя отбросил ружье. Он схватил дупликатор и побежал к выходу. Он не знал, что придумает астронавт, когда придет в себя. Но он может и убить…
Прижимая аппарат к груди, он вышел из корабля.
Начало темнеть… Сумерки были исчерчены частыми снежинками, которые падали на землю и покрывали ее белым саваном. От этого провалы воды и черные стволы казались еще чернее.
Костя постарался засунуть сложенный дупликатор за пазуху, но тот не помещался. Выйдя на сухое место, Костик остановился. Он не знал, где отыщет Веронику, и не хотел, чтобы кто-то другой догадался, с какой добычей он покинул корабль. Надо спрятать…
Крючки на кожухе отстегивались с трудом, Костик спешил…
Дуглас ударил его по голове тяжелым суком, и Костя послушно и беззвучно улегся у его ног.
Дуглас и не ожидал такого везения. Он шел к кораблю пришельца, уверенный в неудаче, в провале своей миссии, потому что был неудачником с детства. Если кто-то крал яблоко в саду пастора, то пороли всегда хорошенького, но бедного Дугласа. Слишком много было соперников. Слишком много. И этот… пришелец, он не хочет умирать. Дуглас отлично понимал его, но все же пошел к кораблю, пошел, как бы выполняя тяжкий родственный долг.
Ему дупликатор был нужнее всех. В этом путешествии он потерял все – и покровительство японской разведки, ссудившей его деньгами, и руку Вероники, и деньги, взятые в долг, и, возможно, доброе имя… Дупликатор был богатством. И для Дугласа он имел конкретное и очень простое применение: бриллианты его двоюродного дяди, которые никогда не перейдут к нему по наследству, лежали в дядином имении, и раз в году, на день рождения дедушки, их вынимали и соседские сквайры приезжали посмотреть на чудеса Индии. Двух-трех карбункулов будет достаточно… а если мало, то можно будет повторить. И всегда найдется ювелир, который согласится распилить слишком известные, но все же не краденые камни.
Когда Дуглас увидел Костика, который стоял, полускрытый голыми ветвями, и пытался засунуть за пазуху дупликатор, голова его стала ясной, а движения четкими, как на боксерском ринге. Одно движение – и в руках тяжелый сук, второе – и Костя падает к его ногам.
Дуглас держал дупликатор в руках, любовался изяществом его линий и ощущал приятную тяжесть прибора. Несказанная радость охватила его: отныне он сможет целиком отдаться единственно любимому и достойному делу – он закончит свою поэму о Нельсоне, написанную классическим гекзаметром, он подарит изящной словесности все оставшиеся годы жизни, он учредит пенсии для престарелых писателей и стипендии для нуждающихся молодых литераторов.
Этим благородным и вполне искренним мыслям вряд ли удалось бы воплотиться в жизнь, даже если бы мистер Робертсон сказочно разбогател, ибо на нем была роковая печать человека, у которого никогда не будет в кармане лишнего фартинга. Его мысли были жестоко прерваны.
Если бы не случайность – если бы не последний комар, проспавший снегопад и возжелавший перед зимней спячкой набить желудок человеческой кровью, если бы не ярость, с которой Дуглас раздавил этого комара, изменив при этом позу, нож, пущенный верной рукой маркиза Минамото, без сомнения, поразил бы Дугласа в сердце.
Неожиданное движение Дугласа спасло ему жизнь.
Нож вонзился ему в предплечье, и острая боль заставила выпустить дупликатор.
Тот выпал из рук, ударился о черный ствол, отлетел в сторону и, подняв небольшой фонтан брызг, скрылся в воронке.
– Что вы наделали? – закричал Дуглас маркизу, имея в виду пропажу прибора, а не собственную рану.
Японец уже бежал к тому месту, где дупликатор скрылся в черной, отороченной белым снегом воде.
Не обращая внимания на раненого Дугласа, японец принялся бегать по краю воронки, стараясь заглянуть внутрь, потом стал вытягивать из кучи сучьев длинную слегу, сломал ее, принялся за другую – он хотел выяснить, насколько здесь глубоко. При этом он непрестанно приговаривал что-то по-японски, из чего Дуглас заключил, что Минамото совершенно не в себе и напряжение последних часов нарушило его психическое равновесие.
Но большего Дуглас заметить не смог, потому что ему стало дурно. Не сама боль, хотя боль и была, заставила его потерять сознание – мистер Робертсон не переносил вида крови, а его собственная горячая кровь струилась по рукаву и штанине, стало мокро и горячо ноге, а возле башмака быстро натекала красная лужа, растапливая тонкий слой снега.
И Дуглас, тихо застонав, рухнул на землю.
Вот эту картину и застала Вероника, которая разыскивала Костю.
Ее взору предстала страшная картина, которую при определенной доле воображения можно было бы назвать «После боя». На прогалине возле озера-воронки лежали два недвижных тела. Скорчился, прижав колени к животу, Костя Колоколов, а совсем недалеко от него в луже крови лежал, распростершись, Дуглас Робертсон.
Японца Вероника не заметила. Она как зачарованная смотрела на тела молодых людей, прикрыв ладонью рот и не смея закричать.
Кто убил их? Минамото? Где же он?
И тут она увидела японца. Не обращая на нее внимания, он стоял на краю воронки и часто опускал в воду длинный кривой шест, стараясь достать им до дна.
И тогда Вероника стала медленно, на цыпочках, отступать – только бы Минамото не увидел ее. И только когда деревья скрыли ее от японца, она побежала к лагерю.
* * *
Впереди пошли казак Кузьмич и тунгус Илюшка. У них были ружья.
Затем шли Андрюша и Ниночка.
Чуть в отдалении – Пегги, которая не хотела оставлять Андрюшу одного перед лицом страшной опасности. Она держала в руке столовый нож – иного оружия ей не досталось. Последним семенил Мюллер.
Вероника, несмотря на силу характера, лишилась чувств, как только рассказала в лагере о том, что видела.
К прогалине возле воронки подошли осторожно.
Казак выглянул из-за поваленных стволов. Поднял руку, предупреждая остальных, чтобы стояли на месте.
Впереди, в отдалении, возвышалось полушарие космического корабля, окруженное широкой полосой черной воды. Ближе на белом снегу лежали тела Кости и Дугласа. А у края воронки они увидели маркиза. Маркиз был раздет, и его маленькое жилистое тело посинело от холода. Рядом была аккуратно сложена его одежда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
