Маркиз опустил в воду шест и, держась за него, намеревался сам спуститься в воду.
– Эй, человек, руки вверх! – крикнул казак.
Слова казака громом прогремели над тайгой.
На японца они произвели неожиданное действие.
Он даже не обернулся, а со всего размаху прыгнул в воду.
Брызги воды разлетелись во все стороны, пятная снег и окатив оба беспамятных тела.
Холодная вода оказала резкое воздействие на молодых людей. Застонал, схватившись за голову, Костик. Приподнялся, ахнул при виде крови и снова упал Дуглас.
Но остальные бросились к воде, не обращая внимания на Дугласа и Костика.
Вода в воронке покачивалась, как в стакане, куда кинули кусок рафинада.
Казак наставил дуло на воду и строго сказал:
– Вылазь, не балуй!
И как бы послушавшись его, вода расступилась – из нее выскочила голова маркиза с выпученными глазами, рот открылся, забирая воздух, и голова скрылась вновь.
– Ничего, – сказал Кузьмич, не опуская ружья, – он теперь далеко не уйдет.
Но в следующий раз голова показалась совсем в другом месте – у самого корабля.
– Стреляю! – крикнул казак, но не выстрелил.
– Он за корабль поплыл! – крикнул Андрюша, бросаясь перелезать через стволы, чтобы обогнуть воронку.
Остальные побежали за ним.
Вода по ту сторону была мертвенно-спокойной.
– А может, он вылез? – утешила себя пустой надеждой Ниночка. – Он вылез, а мы не заметили.
– С ними это бывает, – согласился тунгус. – Нырять надо?
– Там ничего не отыщешь, – сказал казак. – Дно-то все бревнами и сучьями завалено. Упало – пропадет, однако.
Теперь можно было обратить внимание на раненых. К счастью, оба пострадали несильно. На голове у Костика вздулась большая шишка, а Дуглас был ранен в мякоть руки. Больно, неприятно, но опасности для жизни никакой.
Андрюша пошел в корабль, Мюллер за ним. Кто-то должен был сообщить пришельцу весть.
Как смертный приговор.
* * *
Астронавт встретил их стоя. Нашел в себе силы.
– Я все уже знаю, – сказал он. – Я наблюдал.
– Мы выражаем вам искреннее сочувствие, – сказал Мюллер.'
– Верю, но завтра вы будете благодарить судьбу за то, что все так закончилось.
– Вы не правы, – сказал Андрюша.
– К сожалению, прав. И так как я мертвый человек, то мне нет смысла говорить неправду.
– Казак сказал, что дупликатор не отыскать.
– Отыскать можно, – сказал равнодушно пришелец, – но нет смысла стараться. Я думаю, что вы приведете сюда рабочих, осушите воронку и возьмете дупликатор. Правда?
– Мне он был не нужен, – сказал Андрюша.
– Вы не правы, – возразил астронавт. – Так как у нас с вами наблюдается определенная близость, мне не представляет труда заглянуть в ваши мысли. Простите, Андрюша.
– В моих мыслях…
– Именно это примирило меня с собственной судьбой. Сегодня ночью я увидел ваш сон. Это был не сон – видение, вызванное вашими подсознательными желаниями…
– Я не хотел.
– Значит, вы помните эту смесь сна и ваших мечтаний?
– Да, – сказал Андрюша. – Мне снилось, что у меня есть дупликатор, что мы с Пегги…
– Пропустите этот момент.
– Что с помощью дупликатора я сделал себе новый паспорт – скопировал паспорт Кости. И мы имеем много денег, и мы уехали в Россию. Я учу детей в школе…
– Не надо рассказывать. Главное, чтобы вы вспомнили. Вы первый искренне полагали, что Земле нужно спасение. И что надо сделать так, чтобы я мог улететь и привести с собой помощь.
– Я и сейчас так думаю.
– И не уверены в этом… Вы были последним.
– Я никогда не настаивал на том, чтобы завладеть дупликатором, – сказал Мюллер.
Рон не ответил.
– Может быть, вас найдут, – сказал Андрюша. – Вас ищут…
– Вы не представляете себе размеров Вселенной, – сказал пришелец. – И ее неизведанности. Я еще одна песчинка, сгинувшая в ней без следа.
– Ваш прилет не прошел бесследно для Земли, – сказал Андрюша. – В наших сердцах останется понимание Галактики. Мы будем ждать новой встречи с существами высшего порядка, подобными вам, господин Рон. Теперь для нас звезды, видимые в небе, не мертвы и не абстрактны. Мы знаем, что на них – наши друзья.
– И если через десятилетие или полвека до нас долетит новый космический корабль, его встретит лучшая, чем сегодня, Земля. Мирная и гуманная. Я хочу в это верить, – сказал Мюллер.
Воцарилась тишина. Пришелец тяжело, прерывисто дышал. Андрюша подумал, что надо будет позвать Пегги – может, она напоит его чаем.
– Нам всем надо будет с вами проститься, – сказал Мюллер, борясь с желанием заплакать. – И выразить вам благодарность за все…
– За что?… Уходите. Они покорно вышли.
Почти стемнело, снова повалил снег. Он был мягкий, беззвучный, снежинки, достигнув воды, несколько мгновений, прежде чем растаять, белели на черной глади. Следы японца возле места, где он нырнул, засыпало снегом, и лишь шест, воткнутый им, указывал на могилу столь нужного всем прибора.
Костер горел ярко и сильно. Рои снежинок окружали его, как розовое зарево.
Сквозь стенку английской палатки желтым кругом проникал свет переносной лампы.
У костра были только Кузьмич и тунгус Илюша. Они мирно беседовали, как охотники на привале. Подняли головы, увидев, что подходят ученые, но Андрюша заметил, как рука казака легла на ложе карабина. Кузьмич не забывал, что где-то рядом бродит обезумевший маркиз.
– Не замерзли? – спросил Мюллер делано бодрым голосом. – Молодцы!
Может, он ждал, что казак отзовется: «Рады стараться», но для казака Мюллер не был настоящим начальником. У него здесь вообще начальников не было, даже молодой Колоколов не в счет.
Андрюша оглянулся – за завесой снега скрывался безмолвный космический корабль с умирающим астронавтом.
– Ты не замерз, Андрьюша? – спросила Пегги, когда он залез в свою палатку. Кроме них, в палатке никого не было.
– А где все остальные? – спросил Андрюша.
– Они у мисс Смит. Они читают дневники капитана Смита.
– Она их нашла?
– Пакет был в одежде, которую оставил китайский японец. А ты покушай. – Пегги протянула Андрюше очередной сандвич. Он был теплым от ее рук.
– Не хочется.
– Надо, обязательно надо, будешь здоровый, – сказала Пегги. В палатке было тесно, до верха затылком можно достать. Пегги быстро дышала, в полутьме были видны только белки глаз и ровные зубы.
– Спасибо, – сказал Андрюша и вложил бутерброд в руку Пегги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
