– И все равно поганое нутро не делает ее убийцей.
– А если предположить, что Дарья что-то такое выяснила о ней, о чем никто не должен узнать?
– Например?
– Ты мне скажи. Она же к тебе приезжала восемь дней назад.
– Кто? – захлопала глазами Ада. Николя так ее загрузил, что она стала притормаживать.
– Хромова. Покойница.
– Не приезжала она ко мне.
– Мать Дарьи привозила ее сюда. Высадила и уехала. Дашка сказала, хочет с тобой о чем-то серьезном поговорить. О чем?
– Не видела я ее с тех пор, как она с Артуром связалась. Я уехала в Питер, а когда вернулась, ее уже в Сочи не было. В ссылку отец отправил.
– Была Дашка тут, – послышался голос тети Лары. Она стояла в дверях с подносом, на нем чай и оладьи. – Приехала с тобой поговорить. Не знала, что у тебя теперь своя квартира и ты обычно там. Просила адрес, я не дала.
– Почему? – задал вопрос Николя.
– Она с женихом моей племянницы спала, предательница, – сердито проговорила тетка. – Не о чем Аделаиде с ней разговаривать. Как наглости хватило заявиться!
– Значит, действительно что-то важное обсудить хотела, раз не побоялась в глаза мне посмотреть после такого.
– Если б сильно хотела, через вашу третью, Сороку, нашла бы тебя.
– Я вскоре улетела в Стамбул.
Лара подошла к столу, за которым они сидели, поставила на него поднос.
– Ешьте, пейте и выметайтесь отсюда. Нечего в детском саду ауру разговорами об убийствах портить.
Выдав это, тетка удалилась.
– Суровая женщина, – пробормотал Николя и принялся за оладьи. – Какая вкуснятина, – причмокнул он. – А моя жена готовит отвратительно. Ем, чтоб ни обижать.
– Может, у тебя проблемы с желудком из-за этого? И нервы тут не при чем?
– Сама говорила, все беды от них. – Он слопал оба оладушка. Облизнулся. Ада сжалилась над ним и отдала один свой. – Хочу Сороку на допрос к следователю вызвать. Пинжиев в нашем городе человек новый, считай, беспристрастный. Посмотрим, что скажет о ней.
– Если Машка такая, какой ты ее себе представляешь, она и вашему Пинжиеву голову задурит.
– Я ловушки подготовлю.
– Коль, не она это. Угомонись.
– Да, надо. Хотя бы потому, что я об этом с тобой вообще говорить не должен. Так что прошу, держи рот на замке. – Она жестом показала, что запирает его на ключ. – Надо ехать в отделение. Какая тут маршрутка поблизости останавливается?
– Ты на общественном транспорте передвигаешься?
– Бывает. А куда деваться? Моя колымага в ремонте, а служебные все на выездах.
– Давай я тебя подвезу.
– Буду благодарен. Хочешь, посуду на кухню унесу? – И, не дожидаясь ответа, стал собирать тарелки.
Через пять минут они загрузились в машину. Николя осмотрел салон и констатировал:
– На старье ездишь. Я думал, это твоего бати тачка.
– У него как раз машина новая. А мне и эта сойдет.
– Ты очень изменилась, Ада.
– Сама это отметила сегодня, когда достала из шкафа платье за полторы тысячи евро и подумала, какой же дурой была. Отдала такие деньги за бирку с фирменным логотипом. Ткани там всего три метра, и это не шелк ручной работы, а обычный шифон. Пакистанцы его по сто евро за рулон продают всем этим модным домам.
Она послушала себя со стороны и мысленно хохотнула: «Я попала под дурное влияние Правдина! Еще пара вечеров с ним, и начну покупать футболки по пятьсот рублей и шорты в секонд-хенде…»
Они доехали до отделения. Ада вышла вместе с Николя из машины. Решила проверить багажник. Там что-то гремело.
Открыв его, девушка покачала головой. Все переворошил Дмитрий Правдин, пока искал коньяк. Мог бы и поаккуратнее…
Мысль оборвалась, когда Ада наткнулась на незнакомый пакет, из которого сыпалась земля. А еще пахло чем-то горелым. Это что еще за фигня? Осторожно подцепив край, она заглянула внутрь. Головешки, огарок церковной свечи… Земля, грязная, темная. И фотография. Тоже обгорелая. На ней Дашка. И лицо ее проткнуто обугленной булавкой.
Ада отшатнулась. Откуда в ее багажнике эта пакость?
Тут вспомнились странные вопросы Димы. Он задавал их после того, как вернулся на пляж с бутылкой. Она не понимала, почему он интересуется, верит она в черную магию или нет, а теперь все встало на свои места. Он нашел этот омерзительный пакет и заглянул в него.
Нужно позвонить ему, узнать, так ли это. Она вытащила телефон, стала листать книжку, но… В ней не было Правдина. Они так и не обменялись номерами.
Подавив в себе желание выкинуть гадкий черный пакет, Ада закрыла багажник. Нужно разобраться, кто его подкинул. На ум шло только одно имя, точнее, прозвище – Сорока. Если верить Николя, она и не на такое способна.
Ада подошла к водительской дверке, собралась открыть ее и замерла.
Из машины, что припарковалась по соседству, выбрался Артур.
Они встретились взглядами.
«Люблю, – простонала мысленно Ада. – Не хочу новой жизни с другим… Только с ним!»
Из авто (это был черный «Мерседес», отполированный до слепящего блеска) показался мужчина в костюме. Плюгавый, сутулый, но очень дорого одетый. На длинном носу очки в золотой оправе. А на манжетах запонки. В руке роскошный кейс. Такими адвокатов показывают в гангстерских фильмах, Ада не думала, что они и в реальности могут так выглядеть.
– Артур, не стоим, топаем. Мы уже опаздываем на две минуты. Это нехорошо.
Но тот стоял, не топал. И смотрел на Аду.
Глаза растерянные.
– Господин Мурадян, поторопитесь! – прикрикнул на него адвокат.
Артур пошел за ним, но взгляда от Ады не отрывал. В итоге врезался носком в поребрик, чуть не
