— Вкусная.
Его взгляд стал тяжелее. И от этого взгляда уже у неё всё заныло от желания. Бутон раскрылся и требовал, чтобы с него собрали сладостный нектар. Чувствуя, что теряет контроль над ситуацией, она сдвинулась назад и напоролась попой на самый яркий индикатор мужского готовности идти до конца. Самый искренний комплимент, которое способно дать тело.
— Ёшкин кот, что я творю! — испуганно пролепетала Вел, никак не рассчитывая, что её так лихо занесёт на поворотах. Они практически сошлись в лобовом столкновении.
Она соскользнула с него и спрыгнула с кровати, но в процессе нечаянно встала на край полотенца коленом. И вот теперь точно продемонстрировала всё, что хотела и не хотела, представ перед ним в конце концов в чём мать родила.
Собственная нагота раньше её никогда не смущала: оборотни иначе относились к виду обнаженного тела. Но по какой-то загадочной причине, сейчас Вел не могла ощущать себя так же невозмутимо, как и раньше. Она покраснела до кончиков ушей и нагнулась за предавшим её куском махровой тряпки.
Одновременно с ней Марсель рывком поднялся, переходя в сидячее положение, и закрыл лицо ладонями. Зачем бы он это не сделал — Вел была ему благодарна, потому что так хотя бы руки меньше тряслись, пока она снова завязывала на себе полотенце.
Уже в дверном проёме, ведущем в соседнюю спальню, она на миг обернулась и кинула на него последний быстрый взгляд. Марсель продолжал сидеть всё в той же позе, но ладони, сложенные лодочкой, опустил до переносицы, и теперь смотрел в её сторону подобно хищнику, который добровольно давал уйти своей добыче.
Одевалась она автоматически, поэтому вполне закономерно перепутала всё, что было можно: футболку надела наизнанку, у штанов перепутала зад и перед, даже кроссовки умудрилась натянуть на не те ноги. Переоделась и села, устремив озадаченный взгляд в стену напротив.
— Я чуть не изнасиловала вампира, — пробубнила она и нервно хихикнула. — Ума, как у сушеной корюшки!.. Вот это я встряла…
Через полчаса в номер доставили еду. Марсель ей заказал два стейка с кровью и скромную порцию салата, а себе — синтетическую кровь. Ели они порознь. Каждый в своей комнате и в полной тишине. За два отведенных под отдых часа никто так и не попытался заговорить.
Однако вечно избегать они друг друга не могли. Вел чувствовала необходимость объясниться. Как-то попытаться замять ситуацию. Но сколько бы не думала, нужных слов подобрать не получалось. Не скажет же она: «Извини, что накинулась на тебя. Меня закусило, что ты назвал меня страшной, поэтому я решила на деле доказать обратное. По ходу дела мне по мозгам вдарили гормоны и я потеряла берега». Нет, как раз это сказать — самое простое решение. Вот только Вел не была уверена, что оно подействует так, как надо — не усугубит и без того паршивую ситуацию. Оттого она в мрачном молчании шла за ним по коридору.
— Чего такие тихие? Всё-таки подрались? — усмехнулся детектив Грос спустя десять минут, после того, как они сели в служебный автомобиль — стандартный полицейский микроавтобус с параллельно расположенными сиденьями и небольшой клеткой в его задней части — и теперь катились в сторону морга.
— Вроде того, — холодно отозвался Марсель.
— А-а, — понятливо протянул он с тонкой улыбкой.
Что-то заподозрил? Да, их поведение сейчас можно было назвать «нетипичным», но неужели всё настолько очевидно? Со старшим детективом шутки плохи, он как самая хитрая куница — всех видел насквозь. Нельзя позволить, чтобы он добрался до сути. Нужно срочно что-то сказать, что отвлечёт его внимание.
«Это обычная провокация, не реагируй на неё», — в голове прозвучал голос Марселя, перепугав Вел хуже кошки сиганувшей с дерева на шевелюру.
«Мать моя волчица!» — чуть не вырвалось у неё в слух. А взгляд тут же отыскал его непроницаемое лицо, которое как ни в чём не бывало продолжало смотреть с угрюмой отрешённостью в окно.
«У этого канала связи нет встроенного переводчика. Поэтому, если хочешь что-то мне сказать, то формулируй мысли на саларунском».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Но ты же пил мою кровь!»
«Пары капель недостаточно, чтобы я начал свободно говорить на ирашском языке, — терпеливо пояснил он. И Вел отчётливо почувствовала, что за внешним спокойствием таился настоящий ураган. Необычные ощущения — слышать чужие эмоции. А стоило попытаться их повнимательнее разглядеть, как наткнулась на невидимую стену. — Не лезь глубже. Пожалуйста».
«Ты чувствуешь, где я вошкаюсь?!»
— Вы же в курсе, что у фенека всё на лице написано? — ехидно уточнил старший детектив.
Марсель устало прикрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. А она испуганно огляделась по сторонам. Сидящий напротив капитан Бак со сдержанным интересом смотрел на них. Его кустистые брови не сошлись на переносице, а значит выговором дело не закончится. В противовес ему, рядом сидящий детектив Грос, не скрываясь, наслаждался зрелищем. В такие моменты он ужасно напоминал одного двуличного упыря.
Закон подлости сработал идеально: стоило мимоходом вспомнить Аллена Оккели — именно он и остался в итоге их встречать, чтобы просветить в детали дела. Остальные члены группы криминалистов уже улетели обратно в Уларк с собранными на месте преступления материалами.
— Вы поселились в «Красной поляне»? Говорят, что это единственный приличный отель в Пледоксе, — шагая впереди них по коридору, завёл светскую беседу Аллен.
— Было искушение снять номер в придорожном мотеле, но у нас же в стажерах королевские особы, — охотно поддержал трёп старший детектив, не забыв при этом метнуть шпильку.
Быстро спелись птички.
— С первоначальных данных у нас ничего не изменилось? — одёрнул их капитан Бак, переводя разговор в рабочее русло.
— Изменилось. Обнаружили третье тело.
Аллен распахнул перед ними дверь, и они зашли в прохладное помещение, которое с порога оглушало удушливым запахом смерти вперемешку с химией, консервирующей останки. Вел не хотела показать слабости, поэтому запретила себе хвататься за нос. Тем не менее дышать старалась больше через рот, как ей казалось, незаметно для других.
— Три тела за раз? Его аппетиты растут.
— Думаю, Валери лучше подождать нас снаружи, — предложил мерзкий упырь, все ещё стоя у открытой двери.
— Я в состоянии здесь быть, — огрызнулась она, посмотрев с вызовом в равнодушные красные глазёнки.
Он ничего не ответил. Неторопливо надел латексные перчатки и достал из кармана платок в пакете, что протянул ей. Неуверенно забрав у него подозрительный лоскуток, Вел поднесла его к носу и сразу учуяла обильную пропитку из успокаивающих трав.
— Тебе пригодится, — коротко прокомментировал Аллен и прошёл мимо, к стенке с холодильными камерами. Ухватился за ручку и распахнул маленький квадратик, из которого пахнуло мертвечиной. — Предлагаю начать с последнего тела, потому как это нестандартная жертва для Воспитателя.
Когда он выкатил стеллаж, то первым, что бросилось в глаза — крохотность фигурки под простыней. Будто на металлическом поддоне лежала лишь половина туловища, или того меньше. Силуэт не тянул даже на половину человеческого тела миниатюрной женщины.
— Жертву уже опознали по стоматологической карте. Это девятилетняя Онниль Ладроу, пропавшая сутки назад по пути в школу, — Аллен откинул белоснежную ткань и Вел почувствовала удар, словно от обрушившегося ей на грудь молота, вдребезги раздробившего рёбра.
Воздух вышибло из лёгких. Она задыхалась от боли и жалости, смотря на полую оболочку, оставшуюся от лисёнка. Это была совсем маленькая кроха — в волчьем королевстве дети с десяти лет начинали ходить в школу. Ей всё ещё полагалось беззаботно резвиться в кругу малышни: играть в салочки на открытом поле с высокой по пояс травой, лазить по ветвистым деревьям и строить замки из песка на берегу речки.
Слёзы размыли страшную картину, стоявшую перед глазами, а из нутра Вел рвался горестный скулёж. Чем усерднее она пыталась его оборвать, тем громче выла её сопротивляющаяся глотка. Сердце попросту не могло не оплакать ужасную участь несчастного кутёнка.
