— До чего же своенравный мальчишка! — сказал Гиппиас. — Мы уже почти приехали.
Не прошло и минуты, как верный Берри, посланный баронетом в город раньше, чтобы все для них приготовить, открыл дверцу кеба и поклонился.
— А что же мастер Ричард, сэр? Куда же он делся? — осторожно спросил Берри.
— Там, позади, с багажом, дурень этакий! — ворчливо ответил Гиппиас, в то время как Берри помогал ему выйти из кеба. — А что, завтрак готов?
— Завтрак приготовили точно к двум и уже четверть часа, как он вас ждет. Эй, стой! — крикнул Берри возчику второго кеба с целой пирамидой чемоданов и мешков, который остановился шагах в тридцати от них. При звуках его голоса вся эта махина демонстративно развернулась и проследовала в противоположном направлении.
ГЛАВА XXVI
повествует о стремительных действиях героя
Когда пробило двенадцать — а Риптон Томсон привык в эту минуту сверять свои золотые часы и вдыхать аромат свободы и приближения обеда, — в конторе, где он сидел, послышались тяжелые шаги, и ввалившийся туда угрюмого вида парень, лицо которого показалось ему знакомым, сунул ему в руку письмо, взглядом своим призывая его это письмо прочесть и хранить молчание. Встревоженный Риптон повиновался. Содержание письма, как видно, его успокоило; он взялся за шляпу и попросил мистера Бизли передать отцу, что у него неотложные дела в Уэст-Энде и что он встретит его на станции. Усердный мистер Бизли не замедлил сообщить это известие Томсону-старшему, и, выглянув вместе из окна, они увидели у подъезда заполненный поклажею кеб, в который и сел Риптон, а вслед за ним еще кто-то в одежде грума. Была суббота — день, который Риптон, прерывая свои занятия юриспруденцией, великодушно проводил в кругу семьи, и мистеру Томсону бывало приятно идти на станцию об руку с сыном; однако третий стакан портвейна, который всякий раз считался вторым, и мысль о том, что появление грума может означать, что отпрыск его завел новые аристократические знакомства, удержали мистера Томсона от всякого вмешательства в его дела, и таким образом Риптон получил возможность спокойно уехать.
Сидя в кебе, будущий адвокат принялся изучать полученное письмо. В нем была четкость имперского приказа.
«Милый Риптон, ты должен немедленно найти квартиру для дамы. Никому ни слова. Как только найдешь, приезжай вместе с Томом».
Р. Д. Ф.
«Квартиру для дамы! Но какая же это должна быть квартира? — рассуждал Риптон вслух. — И где мне искать эту квартиру? И кто эта дама?..»
— Послушай, — обратился он к таинственному гонцу, — выходит, что ты — Том Бейквел, не так ли, Том?
Гонец ухмыльнулся в знак того, что это действительно он.
— А скирду ты помнишь, Том? Ха-ха! Счастье еще, что мы вышли тогда сухими из воды. Всех нас преспокойно могли отправить на каторгу. Я-то уж во всяком случае мог бы тебя теперь упечь. С опытным законником лучше не иметь дела. Теперь скажи-ка мне, — и, окончив свои хвастливые речи, Риптон принялся допрашивать посыльного: — кто эта дама?
— Подождали бы вы спрашивать, пока мастера Ричарда не повидаете, сэр, — ответил Том, снова напуская на себя мрачный вид.
— Ну ладно, — согласился Риптон. — А она что, молодая, Том?
Том буркнул, что старой ее никак не назовешь.
— Она что, красивая, Том?
— Вкусы у людей разные, — заметил тот.
— А откуда же это она сейчас приезжает? — спросил Риптон дружелюбно и вместе с тем настороженно.
— Из-за города, сэр.
— Какая-нибудь близкая знакомая Феверелов? Родственница?
Риптон рассчитывал прочесть ответ на этот хитрый вопрос на лице своего спутника. Однако ни один мускул на этом лице не дрогнул.
— Ах, вот оно что! — Риптон перевел дыхание и уставился на эту каменную маску. — Хорошую же ты школу прошел, Том! Ну как мастер Ричард? Здоров? Дома все в порядке?
— Приехал сегодня утром в город вместе с дядюшкой, — ответил Том. — Благодарю вас, сэр, в Рейнеме все здоровы.
— Ага! — вскричал Риптон, недоумевая еще больше прежнего. — Теперь я понимаю. Вы все приехали сюда сегодня, и это ваши вещи. Так, так! А мастер Ричард просит подыскать квартиру для дамы. Тут, верно, вкралась ошибка, он писал второпях. Ему, должно быть, нужна квартира для вас всех… не так ли?
— Что до меня, то я знать не знаю, что именно ему надобно, — сказал Том. — Вы лучше посмотрели бы, что там в письме сказано, сэр.
Риптон еще раз обратился к пресловутому посланию.
— «Квартиру для дамы, а потом приезжай вместе с Томом. Никому ни слова». Послушай! Выглядит все так, как будто… Но ведь ему же никогда не было до них дела. Не хочешь же ты сказать, Том, что он собирается с кем-то бежать?
Том только повторил свой первый ответ:
— Погодили бы, пока с мастером Ричардом повидаетесь, сэр.
— Черт побери! — вскричал Риптон. — Таких неподатливых свидетелей, как ты, я еще не видывал! Не хотел бы я тебя допрашивать. Ваши деревенские заткнут за пояс иных городских. Честное слово!
Том выслушал эту похвалу, продолжая упорно молчать, а Риптон, видя, что больше ему от него все равно ничего не добиться, принялся думать о том, как исполнить предписание своего друга; прежде всего он сообразил, что только что приехавшей из сельской местности даме следовало бы поселиться неподалеку от парков, туда-то он и велел кебмену их везти. Так вот, не ведая о своем высоком предназначении, Риптон стал действовать заодно с героем — выполнять отведенную ему в новой комедии роль.
Как бы там ни было, но верно следующее: избранникам своим судьба зачастую посылает некие предзнаменования, дабы они могли приготовиться к исполнению отведенной им роли и успели набраться мужества для встречи с героем в самые ответственные минуты его жизни — поддержать его в исполнении заданного или приостановить его в его продвижении, если только у них хватит на это сил. Так вот, миссис Элизабет Берри, дородная и почтенная владелица меблированных комнат на окраине Кенсингтона, женщина, сидевшая в этот мартовский вечер у камина и клонившаяся к дремоте, обратила вдруг внимание на то, что огонь в камине вопреки тому, как то бывает обычно, устремлялся весь в одну сторону, — это означало, что в доме быть свадьбе. Кто скажет, почему это так? Приметы столь же неисповедимы, как и герои. Может быть, в таких случаях огню и не положено иначе себя вести. Достаточно того, что названная примета существует и что она торжественно предупредила эту благочестивую женщину о том, что будет. Миссис Берри была известна в своем кругу как заядлая противница всякого супружества, которое в ее глазах было не чем иным, как ловушкой. Но это не означало, однако, что ей не нравились свадьбы. Поэтому она, выжидая, внимательно следила за тем, как одна щека Гименея зарделась пламенем, и ее охватило радостное волнение, когда она увидела, как нагруженный множеством вещей кеб подъехал к ее садику и как вышедший из него молодой господин сверил номер дома с тем, что был указан в объявлении. Господин этот искал квартиру для некой дамы. Предоставить такую квартиру, а сверх того еще и одарить его приветливою улыбкой миссис Берри, разумеется, могла; тем более что растерявшийся Риптон позабыл спросить ее об условиях, отчего ее сердце хозяйки возликовало, и она сочла, что он и есть счастливый жених. Однако стоило ей оглядеть его своим опытным в подобных делах женским взглядом, как она умерила свой восторг. Незнакомец ни с какой стороны не походил на жениха; в нем не было ни малейшей озабоченности; не было и того суетливого возбуждения, заставляющего человека в такие минуты непременно что-то крутить в руках. Во всяком случае, это не был тот жених, появление которого обычно возвещают приметы. Заверив его, что через час квартира для дамы будет готова, миссис Берри в подкрепление сказанного дала ему свою визитную карточку, любезно проводила до кеба и долго еще посылала ему вслед свои улыбки.
Примечательный экипаж, протянувший эту нить интриги по улицам Лондона, завершил теперь спокойно свой путь. Риптон подъехал к одной из гостиниц Вестминстера. Не успел он взбежать по лестнице, как наверху отворилась дверь, и товарищ его юношеских приключений кинулся ему навстречу. Ричарду некогда было проявлять дружеские чувства.
— Ну как, ты все сделал? — было единственным, о чем он спросил. Вместо ответа Риптон протянул ему визитную карточку миссис Берри. Ричард схватил ее и тут же скрылся, оставив приятеля одного. Спустя пять минут Риптон услыхал наверху нежный шелест женского платья. Ричард шел впереди и вел за собою девушку в черном шелковом плаще и маленькой черной соломенной шляпке; она была молода, в этом не могло быть сомнений, хотя она так плотно прижимала к лицу вуаль, что почти не было возможности его разглядеть; во всей ее тонкой девичьей фигуре было что-то приятное и естественное. Какая-то таинственная тихость и легкость ее движений пробудили в разом поглупевшем юноше нечто подобное тем чувствам, которые рыцарь минувших времен испытывал к своей даме. Он понял, что дорого бы дал за то, чтобы она хотя бы слегка отдернула прикрывавшую ее вуаль. Он заметил, что она вся дрожит, может быть, даже плачет. Она льнула к тому, кто отныне распоряжался ее судьбой. Ни тот, ни другая не проронили ни слова. Когда она проходила мимо Риптона, склонив головку, он успел заметить ее пышные волосы и тонкую шею; золотистые локоны, выбиваясь из-под шляпы, ниспадали ей на спину. Она выглядела как жертва, которую ведут на заклание.
