– Гена, главное, теперь сосредоточиться, – серьезно посмотрел на Крецула Виктор. – Постарайся вспомнить, как выглядел этот мужик.
– Выглядел? – Качку снова пришлось напрягать свой мозг, запуская имеющиеся извилины. – Обычно выглядел, крепкий такой, но явно не качок. Пальто демисезонное, брюки, туфли на толстой подошве. Да, он еще без шапки был, коротко стриженный, – к большому удивлению Эпова, стал подробно перечислять Молдаван.
– А лицо какое? – попытался настроить его на детали Эпов.
– Да обычное, но не из этих, черных. Точно…
Докопаться до чего-то более конкретного вряд ли бы получилось, поэтому Виктор ограничился классическим вопросом сыска: – Лет ему хоть сколько?
– На вид лет сорок, ну, год другой плюс-минус, – важно ответил качок, подняв здоровенную пятерню, он со скрежетом почесал лоб и тут же широко улыбнулся. – А-а, вот еще, на левой руке у него была черная перчатка, а на правой не было. Думаю, левая – протез.
– Уф-ф, – одновременно с облегчением выдохнули оба бывших милиционера, а Эпов вслух произнес: – Хоть какая-то конкретика. Ладно, Гена, ты оставайся в машине, а мы пойдем поищем нашего тайного героя.
Перейдя дорогу, Виктор и Дунков приблизились к особняку лицея. На входе их встретил мордатый охранник в зелено-коричневом камуфляже с нашивкой частного охранного предприятия.
– Куда прешь? – преградил путь держиморда, видимо считая себя главным в данном учебном заведении. Но для Эпова он был не более чем атрибутом, вроде турникета в метро. Чтобы пройти, нужно выполнить определенное действие.
Продемонстрировав в открытом виде удостоверение старшего оперуполномоченного РУБОПа, которое умудрился сохранить после ареста, Виктор бесстрастным тоном спросил: – Руководство на месте?
– Директор отъехал, а завучка у себя, – отчеканил охранник, вытянувшись едва ли не по стойке «смирно».
– Как пройти?
– Поднимитесь на второй этаж, потом налево, там учительская и ее кабинет.
Лицей изнутри мало чем отличался от обычной средней школы. Стены ядовитого казенного цвета, коридор освещали тусклым светом матовые шары плафонов. На стенах наглядные стенды.
Завучем оказалась моложавая, полнотелая женщина в темно-синем костюме с короткой прической красно-медных волос. Удостоверение борца с организованной преступностью произвело такое же впечатление, как и на охранника.
– Тамара Михайловна, – тихо представилась, ее лицо густо покрылось багровыми пятнами, завуч стала заикаться, – Что-то, что-то… замешан кто-то из наших уче… учеников?
«Не хватало еще, чтобы она в обморок грохнулась, жаба», – глядя на женщину в упор, с раздражением подумал Виктор. Заметив на рабочем столе пепельницу из дешевого стекла, чтобы разрядить обстановку, спросил:
– У вас курить можно?
– Да, да, конечно, – пепельница тут же перекочевала на другой конец стола. Эпов неспешно закурил, все это было своего рода «разогревом» психики допрашиваемого, дававшее время настроиться на рабочий лад.
– Да вы не волнуйтесь, Тамара Михайловна, – стряхнув пепел с кончика сигареты, мягко заговорил мнимый милиционер. – Никто из ваших учеников ни в чем не замешан. По крайней мере нам ничего не известно. Вопрос в другом, вчера недалеко от вашего лицея была совершена попытка разбойного нападения. Преступникам, правда, ничего не обломилось, жертве пришел на помощь прохожий и проучил негодяев. Теперь мы его разыскиваем, как свидетеля.
– Ну а мы здесь при чем? – облегченно выдохнула завуч, почувствовав, как с души свалился не камень, а глыба.
– У нашего героя была конкретная особая примета, вместо кисти левой руки протез, – негромко произнес Виктор Эпов, вминая окурок в дно пепельницы, потом вопросительно посмотрел в глаза женщины.
– А-а, – тихо произнесла Тамара Михайловна. – С таким увечьем есть у нас преподаватель. Игорь Александрович Волин, он ведет начальную военную подготовку. Бесполезный предмет, так сказать пережиток «совка», но наш директор, Георгий Иванович, сам в прошлом полковник погранвойск, считает его не менее важным для мальчиков, чем экономика.
Последнюю реплику «милиционер» пропустил мимо ушей, лишь скосил взгляд на стоящего сбоку Сергея Дункова, в оперативной работе попадание в «десятку» с первого раза происходит крайне редко.
– А что конкретно вы можете рассказать об этом человеке?
– Ну, в нашем лицее он работает с сентября этого года. Выходит, чуть больше двух месяцев. Как я уже говорила, пригласил его наш директор. За этот период ничем особо не отметился, не отличился. Пожалуй, угрюмый слишком. Коллектив у нас в основном женский, причем большинство молодые, а он вообще на них не обращает внимания. Может, последствия войны.
– Какой войны? – тут же «сделал стойку» Эпов.
– Игорь Александрович воевал в Чечне, там же получил увечье. Между прочим, удостоен звания Герой России.
«Теперь понятно, чего его понесло в чужие разборки. Рэмбо, твою мать!» – не на шутку разозлился Эпов, не любил он этих доморощенных героев. Такие и в милиции, и среди бандитов есть, и, как правило, именно они и ломают любую оперативную комбинацию, над которой корпел добрый десяток большезвездных мозгов, причем не один день.
Слушать далее об инвалиде-герое у Виктора пропало всякое желание, теперь он хотел только одного: побыстрее закончить «предварительные ласки» и перейти к непосредственному общению с южноафриканским бизнесменом.
– Скажите, Тамара Михайловна, а Волин сегодня на работе? – Эпов бесцеремонно перебил женщину, оказавшуюся неожиданно словоохотливой.
– Нет, он выходной до понедельника.
– Адрес, телефон у него есть?
– Телефона, я точно знаю, нет. А проживает Игорь Александрович за городом. Название станции такое смешное, Бухалово, даже если захочешь забыть, не получится. Подробнее адрес вы можете узнать на первом этаже у секретарши директора. Я ей сейчас позвоню.
– Отлично. – Виктор позволил себе вполне доброжелательную улыбку и, не прощаясь, покинул кабинет. Сергей Дунков на мгновение задержался и, негромко прокашлявшись, взял руку женщины и слегка коснулся губами. – Надеюсь, Тамара Михайловна, не стоит вас предупреждать, что разглашение этого разговора может плохо отразиться на репутации вашего учебного заведения.
– Я поняла, – клятвенно заверила его завуч.
– Тогда всего хорошего.
– До свидания. – Едва дождавшись, когда закроется дверь, Тамара Михайловна дрожащими руками достала из ящика стола початую пачку ментолового «Море», несколько раз щелкнула зажигалкой, судорожно затягиваясь. Освежающий вкус мяты вернул женщине самообладание, с ненавистью глядя на дверь, она неожиданно процедила: – Козлы…
Покинув здание лицея, Виктор посмотрел на листок с адресом преподавателя НВП.
– Классический пример «сумасшедшей старухи», – бывший опер РУБОПа вставил термин из лексикона телохранителей, обозначающий непредвиденную ситуацию, созданную дилетантом, действия которого не способны просчитать даже профессионалы.
– Да уж, – со вздохом согласился со старшим Маклауд, сунув руки в карманы куртки. – Просчитать до совершения невозможно, зато раскрывается без особого труда. Что дальше делаем?
– Поедем, посмотрим, как живет наш герой. – Виктор еще раз посмотрел на бумажку, затем смял и небрежно сунул в карман.
– Звони нашим башибузукам, пусть выбираются из берлоги и едут в Бухалово. Да, и еще, напомни, чтобы стволы взяли. Черт его знает, чего ожидать от этого Аники-воина.
– Как говорится, куй железо, пока горячо, – понимающе усмехнулся Маклауд…
Через два часа вся бригада в полном сборе встретилась на железнодорожной станции Бухалово. Машины, чтобы не бросались в глаза, поставили в стороне от дороги, вдоль лесополосы.
Эпов придирчиво оглядел свое воинство, решая, кого послать в разведку. «Гвардейцы Контуженого отметаются полностью, их разукрашенные физиономии красным цветом светофора предупреждают об опасности. Тем более населенный пункт небольшой и каждый чужак – как блоха на лысине».
– Так, Панчер и Рыжий, съездите в «адрес» и киньте глаз, есть кто дома. Но не останавливайтесь и даже не тормозите. Понятно?
– Сечем фишку, шеф, – хмыкнул Панчер, сложив пальцы в «замок», с хрустом разорвал его.
Боксеры вернулись через сорок минут, доклад был коротким и лаконичным:
– Хозяин дома и у него гость.
– Как стемнеет, будем брать, – подвел итог Виктор Эпов, положив руку на автомат, который ему привез Кабан…
Вспомнить все
Сено было прошлогодним, запаха трав вовсе не осталось, зато слежавшееся за год оно прело, выделяя тепло. Зарывшись с головой, чувствуешь себя уютно, а стук вагонных колес приятно убаюкивает.
Только вот сон не шел к Турпалу Нуербекову, периодически он поворачивал голову и смотрел в ту сторону, где находились Сермяжный и Ковалев, заключив в объятия свои автоматы, как любимых женщин, они спали, что называется, без задних ног.
