– Как ты узнал о деньгах? – спросил Николай. – И давай без шуток, если не хочешь остаться без почки. Кто тебе сказал? Я знаю, что это был кто-то из моих людей – кто именно? Степанов?
– Да! Степанов! – крикнул Владимир.
– Откуда ты его знаешь?
– Мы с ним вместе росли! – ответил Владимир.
– Отлично! – удовлетворенно кивнул Николай. – Все-таки Степанов. Рассказывай, куда вы дели мои ружья.
– Он их спрятал. Мы поделили все так, что я забрал деньги, а он – ружья. Я не знаю, куда он их дел! – Владимир был сама откровенность.
Николай тяжело вздохнул и опустился на стул рядом с Владимиром, закрыв его от меня. Он выглядел усталым. Его руки тоже были в крови. Я вздохнула, встала и сделала шаг вперед. Потом еще один, и оказалась в зоне видимости моего мужа. Его охранники стояли, глядя на меня безумными глазами. Команда людей, потерявших разум при виде крови. Зов предков-убийц превратил их всех в зверей.
– Что… ты… тут… делаешь? – отчеканил Николай с перекошенным от ярости лицом.
– Он вам врет! – сказала я, холодно улыбнувшись. – А вы, как идиоты, развесили уши.
– Что? – вытаращился на меня супруг.
– Ты – первый идиот, между прочим. Ну, смотри! – Я взмахнула рукой и приблизилась к центру драмы. Николай схватил меня за руку, но я резко дернула ее и посмотрела на него так, что он отошел назад. Я подошла еще ближе.
– Ты меня слышишь? – спросила я Владимира. – Отвечай, или они снова будут тебя бить.
– Слышу, – пробормотал Владимир.
– Как выглядит Степанов? – спросила я у Владимира. – Отвечай, потому что я не думаю, что ты хоть раз его видел. Не знаю, зачем ты его подставляешь, но ты никогда с ним не встречался, так ведь?
– Не так! – крикнул Владимир, но тон его был отчаянным, залихватским. Он играл из последних сил.
– Как внешне выглядит Степанов, с которым, как ты говоришь, ты вместе вырос? – продолжала я.
– Как мужик, – голос Владимира изменился.
Николай переглянулся с кем-то из своих людей, потом посмотрел на меня.
– Какого он роста? – спросила я.
– Среднего, – неуверенно предположил Владимир.
Я глянула на Николая, тот пожал плечами. Средний рост – крайне общее понятие.
– Какого цвета у него волосы?
– Брюнет, – наугад брякнул он.
Николай замотал головой. Я задумалась.
– Как его зовут? – спросила я, вычислив уязвимое место. Владимир молчал. Тогда Николай замахнулся и ударил его в грудь ногой.
– Отвечай, тварь. Брюнет, говоришь?! Он вообще лысый, слышишь, подонок? Как его зовут? Чего молчишь?
Владимир словно бы отключился.
– Прекрати! – крикнула я. – Твои методы мы все знаем. Теперь позволь мне. – Я подошла еще ближе к Николаю, который, кажется, просто онемел от такой моей наглости. Я положила свою ладонь на его плечо, а другой прикоснулась к его руке.
– Дай мне! – прошептала я.
– Что?
– Дай мне это! – Я кивнула на пистолет и ухватила его рукоятку. Железное чудовище аккуратно легло в мою ладонь. Железо было теплым, согретым руками моего мужа. Пистолет был тяжелым. Несколько секунд ушло на то, чтобы приспособиться к этой тяжести. Потом я выпрямилась и посмотрела на Николая.
Глава 19
Время убивать
Это было странное чувство – обрести власть, пусть даже всего на несколько минут в целой жизни. Мои руки дрожали, запястье выгибалось под тяжестью пистолета, я чувствовала взгляды, прикованные ко мне, и знала, что любое неверное движение может сейчас закончиться трагически. Не знаю, по правде говоря, когда мне было страшнее – лежать связанной с мешком на голове или держать человека с мешком на голове на прицеле. Женщина не должна никогда и никого держать на прицеле. Женщина не должна делать абортов, не должна молча глотать слезы, не должна чувствовать себя пустым местом. Много чего женщина не должна. Я посмотрела на Николая и спросила, чего он хочет больше всего.
– Ты хочешь денег, Коля? Или справедливости? Возмездия? Искупления? Мести?
– Оля, отдай мне пистолет, – попросил Николай, протянув ко мне руку.
Я покачала головой.
– Открой ему лицо, – приказала я.
Никто не пошевелился. Тогда я подняла руку с пистолетом и навела на одного из Николаевых архаровцев. Кивнула ему, и он сделал шаг вперед.
– Что? Ты с ума сошла?
– Сними мешок.
– Ты будешь его защищать? – позеленел он. – После всего того, что он сделал?
– Я хочу, чтобы мы все остались людьми. Вы все творите такое, после чего страшно жить, – сказала я настолько твердо, насколько смогла.
Охранник подошел и сдернул мешок. Смотреть на Владимира было страшно. Те полчаса, что меня не было, не прошли даром, и на его красивом лице не осталось живого места. Я закрыла глаза на секунду, стараясь подавить приступ тошноты. Сейчас не время, не время, Оля. Открыла глаза, одной рукой подтащила пустой стул поближе к себе, села и посмотрела на Владимира. Он прищурился на свет, бросил взгляд на Николая – его голубые глаза полыхали ненавистью.
– Оля-Оля-Оля. Дорогая моя Олечка. Я никогда не любил тебя, к сожалению, – пробормотал он и сплюнул кровь.
– Я знаю, – кивнула я.
– Я старался, как мог. Но просто не мог. Ты не в моем вкусе, вот и все. Думаю, что ты это чувствовала, да?
– О, да! – рассмеялась я. – Забавно. И ты тоже не в моем. Ты слишком… красивый. Как с рекламы. Если бы ты выбрал Алину, все было бы иначе, – добавила я.
Николай и его братва смотрели на нас с нескрываемым изумлением. Владимир облизнул губы и простонал.
– Больно?
– Да. Ты должна знать, что я и зла тебе не желал.
– Не думаю, что это имеет какое-то значение. Я одного не понимаю. Ты нас ограбил, это хотя бы объяснимо. Но зачем, скажи, – спросила я и сжала пистолет крепче, – зачем я тебе понадобилась? К чему вся эта неземная страсть, я должна знать!
– У него спроси. Он знает, – вдруг сказал Владимир, повернувшись к Николаю. – Вот пусть он и скажет. Твой хороший муж – не думаю, что он тебе расскажет.
– Заткнись! Ничего я не знаю! – крикнул Николай.
– Классный ты мужик, Николай, а? Жена у тебя живет, как в армии служит. Сказал, чтобы отжималась, – она отжимается, да? Хорошо воспитал. Она же боится с тобой даже заговорить – ты ничего никогда не хочешь знать. Но это неважно. Важно то, что у тебя всегда есть план «Б», да? На все случаи жизни.
– Какой бы я ни был муж, ты бросил ее замерзать в ледяном доме! Забыл?
– Это да, не поспоришь. Не забыл. Только откуда мне было знать, что дом ваш замерзнет?
– Без электричества? Не придуривайся, скотина! – возмутился Николай.
– Эх, да. Ты прав, мне просто было плевать. Я плохой, а ты хороший. Э-э, постой-ка. Ты тоже ведь не очень-то хороший. У тебя ведь есть десять миллионов долларов в одном из банков Австрии. Слышишь, Оля? – Владимир посмотрел на меня и, как смог, усмехнулся. – Он ведь тебе никогда о них не говорил, твой герой. Да, Оля? Он тебя всегда пилил, мол, что денег мало, денег нет, не трать, не бери, не покупай, да? Мужья!
