– Ах ты, сука! – прорычал Владимир, которому, как ни крути, было сложнее, чем мне – запястья-то в наручниках. И хоть он был не в пример сильнее меня, свобода запястий сработала на меня, и я оказалась хоть и в его объятиях, зато с пистолетом в руке. Так мы и лежали, друг напротив друга, задыхающиеся, покрытые летней пылью вперемешку с росой, яростно смотрящие друг на друга, страстно желающие друг другу пропасть в аду. М-м-м, как сексуально!
– Вот это был наш с тобой самый искренний секс, дорогой! – пробормотала я, держа дуло пистолета упертым прямо ему в грудь. – А теперь, если ты не хочешь, чтобы я разбила тебе сердце, медленно поднимайся, убирай от меня свои поганые руки и поворачивайся лицом к стене.
– С-сука…
– Да-да, это я уже поняла! – кивнула я.
Николай вылетел на улицу через секунду и замер в оцепенении. Бьюсь об заклад, не это он ожидал увидеть. Владимир стоял, держа руки за головой, лицом к стене дома. Картина маслом.
– Видишь? – спросила я его, ехидно улыбаясь.
Николай вынул из моих дрожащих рук пистолет, обнял меня, прижал к себе, и мы вместе осели на землю.
– Нет, ну какая падла. Тренировался, видать! – подытожил он с завидной смекалкой.
Я рассмеялась.
Дальше были долгие часы тяжелой работы. Владимир, надежно привязанный за руки и за ноги к колонне его собственного (то есть арендованного) дома, то рыдал, то злился, то умолял нас отпустить его, предлагая разнообразные варианты и заоблачные золотые горы. Говорил, что ему в полицию не с руки, прямо никак нельзя. Отпечатки, мол, сдавать ему не стоит – вредно для здоровья. Могут начаться обострения.
– Что, ищут тебя? Их разыскивает полиция? – хмыкнул Коля, вызванивая своего знакомого следователя. – Теперь не отвертишься.
– Хочешь, я тебе два миллиона заплачу? Прямо сегодня? А? Два миллиона? Три! – выл Владимир. – Можешь не выпускать меня, пока их не получишь.
– Что, ты прям так возьмешь и поверишь моему слову?
– Да! Я поверю.
– Интересно, что же за ним такое числится? – Коля почесал за ухом и продолжил вызванивать знакомого.
Владимира забрали только к утру, несколько попеняв Николаю на состояние, в котором арестованный был им передан. Не могу утверждать, что после моего триумфального освобождения состояние Владимира не ухудшилось. Николай и остальные, пока связывали его, немного переборщили – сбрасывали эмоции. Но я не стала их останавливать в этот раз. Следы наручников несколько охладили мой гуманитарный пыл. И потом – ведь не убили же, в самом деле?
– Это ж какое-то месиво. А нам зашивать?
– Он пытался взять мою жену в заложницы, – пояснил Николай. – Вы же видите, в каком она состоянии.
Я, конечно, подумала, что царапины от крыжовника на моих руках и большой синяк на бедре, оставшийся после падения на бархотки, – не совсем результат нашей схватки с Владимиром. Но потом я решила – что за черт? – из-за кого же я лазила по заборам и падала с балкона. Так что будет только справедливо, если он ответит за это. И я не стала перечить врачам, которых Николай призвал снять с меня побои, – они записали все.
Глава 20
Я не подарок – я сюрприз
– Я просто не могу поверить! – воскликнула Алина, глядя на меня с таким искренним изумлением, что мне даже стало смешно. – Владимир? Не может быть!
– Больше того, выяснилось, что так называемая банда Владимира замешана как минимум еще в пяти подобных ограблениях в элитных поселках. Он одновременно жил в нескольких местах, представляешь, – поделилась я с подругой информацией, которую Николаю под грифом абсолютной секретности передал его знакомый следователь из Юго-Восточного округа.
– Бывает же! – покачала головой Алина.
Она была какой-то странно рассеянной сегодня. Мы сидели в моей гостиной, по которой я так скучала в последние недели. Лето закончилось, пришел сентябрь, но этого еще не чувствовалось, и разноцветные краски на моих клумбах еще даже не начали угасать. Листья деревьев стали немного светлее и запылились, зелень пожухла… Но мир все еще оставался совершенно прекрасным, и до дождливой ветреной осени было очень далеко. Бальзаковский возраст бывает и у природы.
– И не говори. А с виду такой приличный человек. Вот и верь после этого приличным с виду людям. Прямо сразу надо брать отпечатки пальцев и нести в полицию на проверку, – рассмеялась я.
– А знаешь, как он был прекрасен, когда приехал за тобой? О, это была картина! Ты уже была совершенно никакая, то есть не просто выпившая, а уже утратила способность ходить на своих четырех.
– На своих двоих? – поправила я ее, чувствуя себя немного оскорбленной в лучших чувствах.
– На своих двоих ты перестала ходить уже за час до этого, – как ни в чем не бывало отмахнулась от меня Алина. – Он позвонил тебе, а ты принялась кричать, что достали тебя демоны, а потом швырнула телефоном в музыкантов. Я еле уговорила их не выводить нас, ужас.
– Я не помню! – нахмурилась я.
– Не удивлена нисколько, – хмыкнула подруга. – Он звонил и звонил, и звонил снова, так что я решила ответить за тебя и объяснить человеку, что ты, так сказать, вне зоны действия сетей. А он как начал волноваться, кричать, требовать, чтобы я сказала, где ты и что с тобой. Стал спрашивать, не сделал ли с тобой чего твой ужасный муж.
– Даже так? – улыбнулась я. – Вошел в образ, да так, что прямо не смог выйти! Лицедей чертов!
– Я поверила. Он был такой искренний, такой напуганный…
– И такой красивый, да?
– А ты, моя дорогая Олечка, мне ведь ни словом не обмолвилась, что у тебя роман с соседом. Нет, какая ты все-таки скрытная – мама дорогая! В общем, он приехал – красивый, как бог, в костюме, в белоснежной рубашке, не застегнутой…
– На три верхние пуговицы, что даже немного видна его грудь, да? – перебила ее я. Мы переглянулись и расхохотались.
– Его накачанная грудь! Черт, даже теперь, когда я знаю, кто он на самом деле, не могу ничего поделать – так бы и съела. М-м-м, какие мужики пропадают, а? Он влетел и бросился к тебе. Между прочим, он был просто идеален. Заплатил за ужин, а он у нас с тобой был, как ты помнишь, не маленький. Прощупал твой пульс.
– Даже так? Испугался, что его будущая жертва помрет? Смерть от коньяка! – хмыкнула я. – Непорядочек, не по плану.
– Он вынес тебя на руках. Оставил мне свою визитку, попросил звонить, если что. Сказал, что не простит себе никогда, что проспал и дал тебе уехать. Я буквально была в истерике. Такая любовь! Он так благодарил меня, что я тебя забрала. Сказал, что обязательно позаботится о тебе.
– Какой мужчина! – причмокнула я. – А какой трудолюбивый. Помнишь, он вечно в командировки уезжал. То в Мюнхен, то еще черт-те куда. В общем, оказалось, что, когда он для нас тут уезжал в командировку, на самом деле он переезжал в Княжеское Озеро и куда-то еще, попеременно. Я забыла название второго поселка. Что-то вроде «Бенилюкс».
