ЗАКЛЮЧЕНИЕ
К сожалению, все в этой жизни имеет свой конец, мой дорогой читатель. Наступил он и для моей кулинарной книги.
Перечитав ее заново, я испытал, если честно сказать, противоречивые чувства. Местами она мне даже нравилась, а местами показалась примитивной, скучной и какой-то тривиальной. Кроме того, многое в ней, безусловно, упущено. Очень мало (так, вскользь) рассказано о блинах, оладьях, пирогах, кулебяках, расстегаях и куличах. Почти ничего — о кушаньях из меда, сыра, творога, брынзы. Главы, посвященные кушаньям из рыбы и кушаньям из грибов (моим любимым кушаньям, кстати), вышли какими-то уж совсем кургузыми и даже несерьезными. И еще многое, многое другое.
Иногда мне казалось, что я слишком подробно и детально рассказываю о довольно простых, в общем-то, кулинарных приемах и технологиях, которые и так известны практически всем, кто заглядывает на кухню не только затем, чтобы узнать, что это там такое соблазнительное поспевает, распространяя по всему дому головокружительные ароматы?
А временами казалось, наоборот, что те кулинарные приемы и технологии, которые я считаю очевидными, не так уж и очевидны, и о них стоило бы рассказать здесь поподробнее.
Кроме того, жанр книги вышел каким-то неопределенным и даже сомнительным. Вся книга эклектична от начала до конца: то ли это действительно кулинарный трактат, то есть изложение авторских поварских идей, рецептов и технологий; то ли это рассказ о моих путешествиях, написанный лишь под неким особым «кулинарным» углом зрения; то ли вольный пересказ кулинарных книг разных времен и народов.
Впрочем, теперь рассуждать об этом поздно. Что сделано, то сделано. И, как говорят североамериканские индейцы, «недостойно мужчины жалеть о содеянном». И уж, конечно, переписывать эту свою книгу я вряд ли стану, памятуя, во-первых, о том, что «лучшее враг хорошего», а во-вторых, что книга — в сущности, живое существо, которое только варвар может корежить и уродовать, якобы «улучшая» его, но никак не автор (отец своего детища). А потому я бестрепетной рукой отдаю свое, хоть и несовершенное, но дорогое мне детище на твой суровый суд, мой дорогой читатель. Будь к нему строг, но справедлив! И полюби его, если сможешь!
А за сим, прощай!
Примечания
1
Справедливости ради замечу, что вертолетчики, вернувшись в Хатангу, обнаружили на летном поле забытый раззявой-поваром рюкзак с посудой и уже через неделю, пролетая на очередное задание, дали небольшого крюка и сели у ребят в лагере. Впрочем, тем и одной недели жизни без посуды за глаза хватило.
2
Вообще говоря, дарить нож или любое другое оружие считается у охотников плохой приметой: дареное оружие приносит несчастье. Поэтому его обычно не дарят, а пролают за чисто символическую иену. Например, за копейку.
3
В. Вакар придумал много разных удобных приспособлений: «вакар-сани» и «вакар-штаны», «вакар-хлеб» и «вакар-палатку» и т. п. Мало того, впоследствии, когда кто-то другой создавал какое-то простое, но эффективное приспособление или устройство, облегчающее жизнь человека в поле на Севере, этой приладе присваивалась приставка «вакар». Вот какую память оставил о себе этот замечательный человек!
4
Староверы знали секрет, как хранить хлеб, чтобы он не зачерствел за гол и не заплесневел. Я же его, к сожалению, не знаю до сих пор.
5
В Арктике Владимир Анатольевич Вакар ставил тесто для хлеба на жиже из-под тушенки. Его «вакар-хлеб» никогда не черствел и не мерз ни на каком морозе.
6
Тут можно вспомнить XXXII строфу из «Евгения Онегина», где описывается бал у Лариных:
Но целью взоров и сужденийВ то время жирный был пирог(К несчастью пересоленный).
И, кто знает, может быть, этот злосчастный пирог, испортивший настроение всем гостям, и был отчасти первопричиной ссоры Онегина с Ленским, их последующей дуэли и всех дальнейших несчастий.
7
Вообще говоря, квашня — это тяжелое, деревянное, слегка расширяющееся кверху ведро или небольшая деревянная очень устойчивая кадушка, в которой и заводят кислое тесто. Но в полевых и городских домашних условиях роль квашни может выполнять и глубокая миска, и даже эмалированная кастрюля. Слово «квашня» имеет и другой смысл: так часто называют порцию теста на одну выпечку хлеба.
8
Эту кулинарную технологию, как и некоторые другие, я в свое время позаимствовал из прекрасной книжки В. В. Похлебкина «Тайны хорошей кухни».
9
Катык — кисломолочный продукт, получаемый из охлажденного густого молока, заквашенного сметаной. Айран — это тот же катык, но разведенный холодной кипяченой или минеральной водой.
10
Вообще говоря, умение создать гамму ароматов — особенное мастерство в кулинарии. Блистательный эрудит и популяризатор кулинарии В. В. Похлебкин посвятил этому целую книгу.
11
Строгие кулинарные ортодоксы категорически не рекомендуют варить бульон из боровой дичи, поскольку получается он обычно горьковатым. Пикантная горчинка, как утверждают они, желанная в жарком, напрочь испортит бульон. Ну, не знаю, может, они и правы. Но я варил чудесные, крепкие и наваристые бульоны из боровой дичи, и та самая пикантная горчинка нисколько их не портила, а напротив, даже украшала.
12
Горох тоже бывает разным: горох-нут (или бараний горох), горох обыкновенный (русский, или желтый), Горох серый, или прибалтийский и пр.
13
Вообще говоря, балык — это приспинная часть рыбины, а прибрюшная ее часть — это теша. Мы же готовим всю рыбину целиком. Но уж коли принято называть ее балыком, не станем заниматься буквоедством.
14
Это изыски французской кухни, о которых я только читал да слышал от изощренных гурманов. Знаю лишь, что главным маэстро белой икры является Жан-Пьер Фаранк, сделавший себе на этом изысканном лакомстве имя. Он держит в Сен-Сюэгре улиточную ферму-теплицу, поставляющую в год до трехсот килограммов белой икры, притом, что одна виноградная улитка «несет» два раза в год по нескольку зернышек икры общим весом не более трех грамм. Не удивительно, что стоимость белой икры достигает 100 долларов за 100 грамм.
15
Эти лекарства нужны для приготовления икры длительного хранения.
16
Мне рассказывали знакомые альпинисты, что шерпы-носильщики в Гималаях специально старались попасть в русские экспедиции для того, чтобы попробовать знаменитую гречневую кашу, которую шерпы называли «blackrice» (черный рис).
17
Оказывается, Всероссийское общество народной трезвости пытались создать еще в самом начале XX века и даже попробовали пригласить в председатели Льва Николаевича Толстого. Но тот категорически отказался от этой чести:
— Общество для того, чтобы не пить вина?! Странно, зачем же создавать общество для того, чтобы чего-то не делать. Общества создаются для того, чтобы что-то делать. Не пейте вина, да и все тут!
