— Так вы об этом беспокоились, Арсений Геннадьевич, когда говорили про ведьм? — осторожно поинтересовалась Ольга. — Ну, помните, тогда… Думаете, это они?
— Шутишь, они там только на сейшнах тусуются да греко–ортодоксов проклинают, собственно на этом их деятельность ограничивается, помог им кто–то. Вот только кто?
— Мне этот… — Ольга помялась, — человек… Калистрат, говорил что–то про какое–то место, где прославляют зло, или как–то так…
— Лихославль… — Годилин внимательно посмотрел на нее, — Лихославль, — торжественно повторил он, пристально всматриваясь в окно.
— Вы уверены? — Ольга взяла с полки «Краткий топонимический словарь» В. Никонова 1966 года издания и прочитала: «Лихославль — город в Калининской области. Можно предположить личное имя Лихослав. Как и другие названия на «славль», возникло в период феодализма (большинство их‑XII век) по имени князя, основавшего город и владевшего им…»
Годилин презрительно хмыкнул.
— Выбрось ты эту гадость. Кто ее только принес… Так вот, Лихославль получил статус города уже после революции, в 1925 году. До этого времени там было всего лишь имение помещика Сулина, в котором проживали восемнадцать крестьян и двадцать три дворовых человека. Впервые «сельце Лихославль» упоминают в ревизских сказках начала XIX века. Да и никакого предания о князе Лихославе не существует, я бы знал.
— Но город, где прославляют лихо…
— «Лихо», Оленька, означает «плохо», «туго», «зло», но также имеет и второе значение. «Лихими» людьми могли назвать не обязательно злых или дурных, но и отчаянных храбрецов. Помнишь песню: «Каким ты был, таким ты и остался, орел степной, казак лихой»…?
— Убедили. Но тогда… может, это не Лихославль?
— Определенно он. Не так давно я читал в Интернете статью Кузьмина. Он писал, что в городе врачи–экстрасенсы отмечали особенную активность темных сил в городе, обилие пациентов с порчей и сглазом…[55]
— Значит, я поеду туда… — Ольга решительно ткнула в карту пальцем.
— Подожди. Сначала надо выяснить, кто создал этого монстра, — Годилин устало нажал на кнопку коммуникатора и попросил секретаршу принести круассаны и кофе.
— Вы точно уверены, что это не омские? — Ольга нахмурила тонкие брови.
— Не думаю. Поклонники новомодных теперь экзотических религий не увлекаются серьезными практиками. Тут поработал кто–то опытный. Не знаю, кто он, но думаю, что какой–нибудь полуглухой старикашка–колдун, который сидит в деревне за печкой и ворожит для собственного развлечения долгими зимними вечерами. Настоящую силу никто не выставляет напоказ…
Секретарша принесла поднос с чашками и шмыгнула из кабинета.
— Все равно, стоит поговорить с омичами, хотя, после моих похождений они могли на меня… ну, — Ольга замялась, — обидеться, так сказать.
— Аааа, твоя ссора с Анжеем, — Годилин улыбнулся, — думаю, с ним и его компанией инцидент мы замнем.
— Думаете, с ним можно договориться? — засомневалась Ольга. — Он жутко вредный…
— Со всеми можно договориться. К тому же сейчас у него проблемы с милицией, да и есть у него одна слабость: уж очень он охоч до всего заграничного. Так что за пару ящиков европейских фирменных шмоток и алкоголя из дьюти–фри можно будет выяснить кое–какую информацию…
— Откуда вы все это знаете? — Ольга удивленно вскинула брови.
— Моя жена с ним раньше общалась, она там когда–то жила, — тут же пояснил Годилин, — а эта совковая привычка мыслить, что все заграничное лучше своего… Ну да, обычная жертва совка, он, как и я, в общем–то, и ты… Разве не помнишь, как во времена дефицита скупали у спекулянтов американские джинсы, — он улыбнулся, — это уже привычка, никуда не денешься.
— Ваша жена…Светлана, — Ольга задумалась, — так ваша жена Светлана Широкова! Ого! — Ольга искренне удивилась. — Так я ее знаю, выходит…
— Теперь она Светлана Годилина, — гордо подчеркнул Арсений Геннадьевич.
— Так вы у нее спросите про монстра, может, она что знает! Она же этим колдовством увлекалась вроде, и с Анжеем и его компанией раньше общалась, — оживилась Ольга.
— Она не знает, даже предположить не может, — Арсений Геннадьевич задумчиво отхлебнул кофе, — давно не ездила в Омск, хотя подруги писали ей, что Анжей связался с каким–то культистом из Подмосковья, но все это больше похоже на слухи…
— Ладно, разберемся, все равно зло засело где–то рядом, и я его найду! — Ольга взяла со стола чашку и круассан. — Так… Только кофе сначала попью и в этот, как его, махну, Лихославль!
— С Лихославлем лучше не торопись! Сначала отсидись в Твери, осмотрись что и как! — поднял палец вверх предусмотрительный Годилин.
Глава 19. Легенда о Воинах
Лихославль, частный сектор.
Конь Калистрата грозно заржал и взвился на дыбы, из темной придорожной травы на богатыря смотрело что–то… Существо было небольшое, оно не сводило своих красных как ягоды рябины глаз с война и, самое странное, оно глухо и гортанно ворчало, мешая этот злобный рык со словами какой–то загадочной песни, выделывая при этом непрерывные па странного танца. Несколько секунд страшное существо исполняло свой богомерзкий балет, но стоило только богатырю двинуть могучей рукой в сторону меча, как ловкая тварь кинулась, одним стремительным прыжком и, растянув невероятную для столь некрупного создания пасть, в адском оскале вцепилась в меч Калистрата. Вековая булатная сталь, крушившая железные доспехи врагов и камни темных крепостей, затрещала как хрупкое стекло, крошась и рассыпаясь на куски. Богатырь замахнулся могучей рукой на монстра, но тот в мгновение ока перестал терзать оружие и кинулся наутек, семеня сухими и тощими, похожими на куриные лапы, ногами.
Пока преследователь летел галопом по узким улицам Лихославля, монстр черной тенью скользнул в сторону пустыря и исчез под корявым низким забором небольшого частного дома. Конь встал как вкопанный, словно наткнувшись на невидимую стену, и неведомая сила, изменяя пространство и время, в одну секунду перекинула витязя в другой конец города…
Все остальные попытки Калистрата подойти к дому также не увенчались успехом. Привязав коня на опушке леса, он печально рассматривал свой меч, изломанный острыми зубами демонического плясуна. «Неужели я так слаб? Неужели Зло настолько сильно?»
Погруженный в думы брел Калистрат по городу, коня вел в поводу. Тот, понуро опустив голову, медленно перебирал могучими ногами, оставляя в дорожной пыли следы полумесяцев–подков. Тревожные мысли роились в голове богатыря. Неужели он ослаб, неужели бессилен? Как же может он, защитник мира от зла, не суметь свершить свой подвиг? Где искать ответ?
Глаза богатыря просияли: решение пришло. Надо идти в храм, только там, в молитве, сможет он получить ответ и силы бороться дальше.
— Подожди, друг, ненадолго с тобой расстаемся… — с этими словами он отпустил коня, который чудесным образом исчез, растворившись в воздухе.
Теперь путь храброго воина лежал в древний Торжок, город с многовековой историей, славный своими святыми местами. Решив сперва двинуться древним торговым путем — старой дорогой, почти забытой, угадать которую можно было только по оставшимся каменным мостам, он все же передумал. Силы зла наверняка будут ждать его там, а он остался без меча. Придется путешествовать как это делают люди.
Когда Калистрат оказался на вокзале, он был удивлен. Привыкший скитаться тайными тропами, богатырь старался не появляться среди обычных людей. Все выдавало его, привлекало внимание — и могучее не по возрасту тело, и окладистая борода, и одежда… Тревожась, что привлечет лишнее внимание, Калистрат шагнул на платформу и тут же попал в пеструю веселую толпу ролевиков. Среди них он легко затерялся, и даже сердитые дачники, старающиеся держаться подальше от пестрой компании на него особо не пялились.
— Слушай, дед! Классный прикид! — похвалила его какая–то девушка в зеленом костюме и накладных ушах эльфа. — Ты, наверное, с Вороном приехал?
— Сама ты с Вороном, — перебил ее невысокий парнишка, в одних шортах и босиком, — он с магами приехал наверняка, а Ворон к оркам пошел.
— Много, ты, Хоббит, понимаешь! — вмешался кто–то третий. — Он вообще рекон, походу…
Подошел поезд, и ролевики повалили в вагоны, моментально заняв все свободное пространство рюкзаками, деревянными мечами, доспехами и щитами. В их веселой компании богатырь доехал до Торжка и отправился в Храм.
Калистрат помнил дорогу — маленькая тихая улица, что уводит на высокий берег Тверцы. Маленькая Вознесенская церковь, собранная без единого гвоздя из деревянных бревен.
Дверь оказалась не заперта. Богатырь вошел. Внутри пахло ладаном и лесом, воздух был на удивление чист. С реки в открытые окна задувал свежий ветер, и теплый солнечный свет разливался по ликам на стенах.
