— А я думаю, — заявил Бенни, — что ты просто мазохист. И когда ты причинишь себе достаточно боли, ты станешь таким же запредельным, как твой близнец. А тогда уж тебе ничто не помешает рвануть отсюда на далекую звезду. Вот и все. Ты просто готовишь почву для побега.
— Не исключено, — протянул Мастер задумчиво.
— Я пошутил, — объяснил Бенни.
Мастер озадаченно уставился на него, ритмично хлопая ресницами.
— Ты ее вылечи, ладно?
Бенни потряс головой, переключаясь.
— Да, конечно. Поверь, я сделаю все, что могу.
— Понимаешь, — сказал Мастер, прижимая руку к сердцу, — она ведь мне совершенно не нужна была. Просто ребята вели наблюдение за Штабом и сообщили — пришел журналист. Я дал команду ввести человека в курс дела. Глаза раскрыть, так сказать. А это оказалась она… Мне тогда и в голову прийти не могло, что ее Генерал и Саймон втянули в это дело именно из-за меня. И в итоге она из-за меня пережила такое… Ты уж постарайся, отец.
— Ну, ты еще женись на ней из чувства раскаяния, — буркнул Бенни, который терпеть не мог, когда его упрашивали. — То-то Карма обрадуется.
— Карма тоже натерпелась. Вот за кого я боялся прошлым вечером, так это за нее. Бедняжка совсем растерялась. Могла весь спектакль испортить. Сделала бы стойку, как на тварь… Слава богу, она просто Татьяну приняла за нового человека. А поутру-то, несчастная, совсем обалдела… Кстати, мне пора ее проведать, она же там одна сидит во дворе, в машине. Пошли вместе? Она тебя любит. Все время спрашивает, как у тебя дела.
— Пошли! — улыбнулся Бенни.
***
— Когда же ты повзрослеешь наконец! — стонал Доктор. Он ходил по кабинету, нервно потирая руки и поминутно хватаясь за графин с водой, чтобы сделать из горлышка жадный судорожный глоток. — Это черт знает что! Мне наплевать, как ты к себе относишься! Но нельзя же из-за своих эстетских замашек устраивать такое… такое… — Доктор навис над Мастером с несвойственной себе агрессией. Сидевший на краешке стола Бенни невольно им залюбовался. «Вот сейчас Доктор ведет себя вполне по-мужски. Не хитрит, не пудрит мозги, не прячет эмоции. Почаще бы так».
Развалившийся в кресле Мастер только улыбнулся. Он был на Базе уже третий час, успел несколько раз выскочить во двор к Карме, трижды связаться со Школой, выясняя, как там дела, позавтракать и обыграть Бенни в шахматы. С его лица исчезла нездоровая бледность, скованность движений прошла, это был прежний Мастер, спокойный, ироничный и уверенный в том, что всегда прав. Только опытный человек смог бы сейчас разглядеть, что этот парень буквально час назад вышел из тяжелейшего стресса.
— Это было очень личное, — в сотый раз повторил он.
— А-а! — Доктор махнул рукой и снова побежал к графину. Мастер озабоченно посмотрел ему вслед. Халат на Докторе был насквозь мокрый, и не только спереди, куда он щедро проливал воду. Бенни поежился и сложил руки на груди. Вместе с каплями пота с Доктора градом сыпался энергетический шлак, собиравшийся на полу в заметные только Бенни черные пятна, которые он люто ненавидел с раннего детства.
— Значит, так, — сказал Доктор, утирая рукавом мокрый подбородок. — С ней все будет в порядке. Более или менее. Но сейчас я ее отсюда не выпущу. Позвоню в сектор прикрытия, там выдумают что-нибудь. У нее родители есть?
— Ну… — Мастер задумался. — Во всяком случае, были.
— Ладно, — вздохнул Доктор. — Прикрытие разберется.
— Ее придется долго чинить? — спросил Мастер, болезненно скривившись.
— Да нет же! Энергетика на нуле, и больше ничего. Тут другое…
— Что еще? — Мастер весь подобрался и крепко сжал руками подлокотники кресла.
— Ты при оружии сейчас? — спросил Доктор невинным тоном.
Мастер смотрел на Доктора не больше секунды. Потом он закрыл глаза, и в наступившей тишине раздался отвратительный скрежет. Бенни сунулся было к Мастеру, но Доктор, отползая задом в угол, схватил его за рукав и удержал. Руки Мастера на подлокотниках белели, голова запрокинулась, лицо исказилось гримасой нечеловеческой боли. Он скрипнул зубами вновь, и скрип этот перешел в глухой стон.
Сенсы переглянулись. Правая щека Доктора мелко тряслась в судороге нервного тика. Бенни облизнул сухие губы и привычно взъерошил пятерней бороду. Тело Мастера расслаблялось, на лбу выступили капли пота, рот приоткрылся, и слышно было, как тяжело Мастер дышит. Бенни протянул руку, ухватил графин, увидел, что воды осталось на самом донышке, и двинулся было к двери, но Доктор снова вцепился в его рукав и не пустил. Бенни брезгливо поморщился.
Мастер открыл глаза и обвел комнату совершенно пустым взглядом. Потом он захрипел, мучительно закашлялся, врезал кулаком по подлокотнику и глухо выдавил длинную фразу на английском, в которой Бенни ухватил только смысл, который его обрадовал, потому что, судя по смыслу, Мастер был вполне здоров. Просто трусливый Доктор своей попыткой забрать у Мастера оружие натолкнул его на какую-то жуткую мысль, и парню стало по-настоящему больно. А он сегодня и так натерпелся дальше некуда. И не выдержал наконец. Бенни вырвал локоть из рук Доктора и протянул Мастеру графин. Тот мгновенно проглотил остатки воды и поставил графин на пол рядом с креслом. Сунул руку за пояс, вытащил «ТТ» и, щелкнув предохранителем, швырнул его на стол. Потом Мастер поднял глаза на Бенни. Сенс вопросительно двинул подбородком. Мастер в ответ прищурил глаза, сморщил нос и растянул уголки рта в глумливую ухмылку. И объяснил:
— Она беременна.
Бенни с размаху уселся на стол. Доктор тяжело протопал мимо, упал в свое рабочее кресло и принялся массировать пальцами виски. У Мастера неприятно дергалось лицо. Он вытащил сигареты и добавил:
— Но это не главное.
Доктор, не отнимая рук от головы, повернулся к Мастеру. Тот весь извивался, дергая головой, как будто ему что-то попало за воротник, и шевеля запястьями в манжетах.
— Ну давай, не тяни! — пролаял он Доктору. — У нас мало времени! Мне нужно знать, кто, когда и как! Ч-черт, я уже знаю, только верить не хочется!
— У плода какая-то аномалия, — тихо сказал Доктор. — Он не поврежден, но странно развивается…
— Да плевать! — взорвался Мастер. — Ты узнал, как это было?
Бенни смотрел на Мастера, непроизвольно открыв рот. Мастер фыркнул и ткнул сенсу в зубы зажженную сигарету. Бенни машинально закусил фильтр и глубоко затянулся.
— Тот, кто принес ей кляксу, — объяснил ему Мастер, для вящей убедительности дирижируя себе руками, — был не настоящей тварью, а просто зомбированным человеком. А ты знаешь, и я знаю, что эти несчастные не могут справляться с животными инстинктами. И ведут себя как звери, в чем я лишний раз убедился прошлой ночью, — при этих словах Мастера сенса всего передернуло.
Мастер сделал жест, будто умывает руки.
— Я даже не уверен, что это можно назвать изнасилованием, — сказал он. — Это что-то страшное, она вся в синяках. Но она уже была в коме, она была, если можно так выразиться, под кляксой. И потом совершенно осознанно не хотела идти ко мне, пока не пройдут синяки, царапины, укусы… Что мне теперь, застрелиться? При чем здесь я? Мы уже ничего не можем изменить. Значит, нечего хныкать. И я хочу знать все, что тебе удалось выяснить, — обернулся он к Доктору.
— Она его не разглядела, — вздохнул Доктор. — И, кстати, он был не один. С ним было две твари. Ждали ее на лестнице, у квартиры…
— Редкие экземпляры. — Мастер пожевал губу. — Шестой этаж.
— Очень высоко для них, — согласился Бенни. Он уже пришел в себя, но все еще избегал смотреть на Мастера. Бешеные скачки эмоций, которые тот совершенно безболезненно пережил на глазах Бенни за последние несколько часов, начали сенса пугать. Ему вдруг захотелось домой, подальше от кабинета, куда мог в любую секунду заглянуть еще один нечеловек по прозвищу Стальное Сердце.
— Одна тварь выскочила перед ней, а вторая схватила сзади за локти, — продолжал Доктор. — Стандартный ход, когда они работают в паре, да? Через пять-шесть секунд она потеряла сознание, и твари тут же ушли. А человек взял у нее ключи, затащил ее в квартиру, уложил на кровать и сунул кляксу под затылок. Какая жалость, что ты заглушил эту кляксу! Прости меня, пожалуйста! — Доктор посмотрел на Мастера умоляюще. — Я старый дурак, я не должен был просить тебя отдать оружие. Ты очень умный мальчик. Ты всегда на десять ходов впереди. Но, когда тебя что-то задевает лично, ты перестаешь думать и начинаешь все крушить на своем пути. Эти кляксы — удивительно тонкие штуки, произведения искусства. Нельзя их глушить! Мы могли бы столько всего узнать…
— У Генерала отнимем, — отмахнулся Мастер. — А дальше?
— А дальше — все, как ты сказал. Она лежала в шоке, а он ее… Сам понимаешь, в этом секторе ощущения смазаны. Не отпечаталось ни его лицо… да ничего! Только боль. Все, что я разглядел в ее памяти об этом чудовище, — это то, что он мучал ее почти до рассвета. Была обильная эякуляция минимум пять раз. Сомневаюсь, что это поможет его опознать… — Доктор, видимо, хотел пошутить, но вместо этого окончательно скис и прикрыл глаза ладонью. — Ох… Я как в дерьме по уши искупался, ребята…
