описывал Иртыш в пасторальном духе: «От Тары до Тобольски есть несколько небольших городов, а также много деревень, населенных тартарами-магометанами. Страна изобилует зерном, скотом и хорошими пастбищами»799. После смерти Петра, когда Россия неидеально врастала в свою «западную судьбу», которую ей вроде как завещал Петр, была организована Великая Северная экспедиция (она же Вторая Камчатская экспедиция, 1734–1743 годы). Если знание – это обладание, то Российская империя стремилась подтвердить этой экспедицией свои притязания на Евразию. Миллер, принимавший участие в этой экспедиции, провел целое десятилетие, собирая данные по истории и географии Сибири. Его описание Иртыша еще более лестное, чем у Белла, что примечательно, особенно если знать, что Миллер всей душой мечтал быть освобожденным от своих сибирских дел и вернуться в город800: «Хоть мы и путешествовали по бесплодным краям, я честно могу сказать, что места вдоль Иртыша – одни из самых приятных в Сибири. Позже мы путешествовали вблизи китайской границы, где было так же прекрасно… Мы вошли в рай, наполненный неизвестными цветущими растениями, редкими азиатскими животными; в античный музей со старыми языческими могилами, хранящими всевозможные диковинки»801. Подобных излияний можно ждать от образованного представителя элиты эпохи Просвещения, в котором воспитали чувство возвышенного, но и более практичный рассказ Спафария тоже время от времени упоминает красоту гор, лесов и озер802. Подобные наблюдения подрывают идею бесплодности и недоступности Сибири.
Ил. 8. Вехи на реке Иртыш: озеро Ямыш. Источник: Leo Bagrow Collection. Ремезов С. У. Хорографическая книга. Л. 97. MS 72 (6). Любезно предоставлено Библиотекой Хоутон в Гарвардском университете
Озеро Ямыш – вмятина в степи примерно на полпути от истоков Иртыша до его впадения в Обь. Само озеро находилось чуть более чем в трех милях [4,5 км] к востоку от реки, поэтому с самой реки его видно не было, но оно распространяло на расстоянии необъяснимый запах фиалок и выглядело розовым; этот розовый цвет, по словам Миллера, отражался в небе над озером. Любая из этих черт могла привлечь прохожего или проезжего к соляным сокровищам, хранившимся на дне озера. Мы не можем назвать дату «открытия» Ямыш-озера. Археологические данные показывают, что товары перевозились через всю Евразию по речной системе Иртыш – Кама уже в VI веке до нашей эры, когда Римская республика только формировалась803. И, быть может, задолго до этой даты геологические силы поместили туда хлорид натрия, сформировавший уникальный коктейль, благодаря которому озеро, окруженное со всех сторон сушей, стало соляной сокровищницей. С древнейших времен различные сибирские народы посещали это соленое озеро и уносили с собой драгоценную соль, позволявшую им сохранить в целости рыбу и дичь. В тринадцатом столетии озеро Ямыш появляется на китайских картах804. Сам тюркский корень названия, ям – слово, которое у тюрок позаимствовали русские, – указывает, что Ямыш-озеро, вероятно, было одной из станций на монгольских почтовых дорогах много столетий тому назад805. До того как озеро начало поставлять соль в Тобольск, оно поставляло ее в сибирскую столицу Искер. Ямыш-озеро занимало важное место на самой первой русской карте Сибири, карте Годунова, нарисованной в 1667 году (см. ил. 5). Семен Ремезов уделил ему большое внимание в своей картографической книге набросков конца XVII века, изобразив военный лагерь и сбор соли из озера малинового цвета (ил. 8).
Соленое озеро стало не только станцией на пути, но и местом обмена. Торговые караваны, спускавшиеся по Иртышу, могли сделать запас воды в пресном родниковом озере вблизи Ямыша, прежде чем покинуть степь и отправиться в сибирские леса за пушниной. Кочевники приводили сюда скот и рабов, чтобы обменивать их на товары, которые привозили купеческие караваны. Благодаря этой встрече купцов и кочевников возник рынок, оставивший свои собственные эфемерные следы. Один рассказ XVII века описывает озеро Ямыш как рынок, на котором люди раз в году собираются тысячами, торгуют, а затем исчезают, оставляя берега Ямыш-озера такими же пустынными, как прежде806. Когда эта ярмарка возникла, мы не можем сказать, – русские купцы, ездившие по Иртышу в середине XVI века, знали о ней807, – но мы можем сказать, что в XVII веке она существенно выросла.
ТОРГОВЛЯ И КОНФЛИКТ В СТЕПНОМ ПОГРАНИЧЬЕ
Ко второй половине XVII столетия Россия на удивление оправилась – после нескольких кризисных десятилетий династия Романовых утвердила свою легитимность, укрепила государство и расширила свою власть. Разумеется, им приходилось переживать суровые бури – например, восстание 1648 года. Но последовавшее за этим Соборное уложение способствовало установлению стабильности. Параллельно с укреплением власти в центре Россия расширяла свои притязания на восточных окраинах. Спафарий, путешествовавший в последние годы правления царя Алексея Михайловича, рассказывал, что татары Барабинской степи прежде платили дань калмыцкому тайше Аблаю, теперь же – только русскому царю808.
Строительство Российской империи было долгим и медленным процессом, как продемонстрировал Мэтью Романьелло в своем замечательном исследовании, посвященном Казани809. Впечатляющая скорость, с которой русские достигли тихоокеанского берега, впервые перезимовав там уже в 1639 году, может затмить собою тот факт, что строительство империи в Южной Сибири было в высшей степени медленным предприятием. Низовья Оби – Иртыша (в северной Сибири) находились под российским контролем уже в 1610‐х годах810, но степные земли, через которые текут эти реки после того, как берут свой исток в Алтайских горах, оставались спорными на протяжении более чем столетия. Самое южное поселение, Тара, было основано в 1594 году, но оставалось в уязвимом положении на краю Российской империи до самого XVIII века. Омск, первый русский город, вынесенный дальше в степь, был основан лишь в 1716 году811. Тюмень была основана в 1586 году, но в 1652 году служилые люди отказались идти за ревенем по реке Исети, которая находится недалеко к югу от Тюмени, потому что там правили калмыки812. Может быть, татары Барабинской степи в 1670‐х годах и платили дань одному лишь русскому царю, но много десятилетий должно было еще миновать, прежде чем купцы смогли спокойно предпринимать месячное путешествие от Тары до Томска через Барабинскую степь813. Как мы расскажем ниже, прошло столетие от того момента, как Россия впервые проявила интерес к тому, чтобы завладеть озером Ямыш, находящимся на юге Барабинской степи, и до того, как она успешно создала на озере крепость.
Почему на это ушло так много времени? Потому что кочевники, господствовавшие в южных степях Евразийской
