— Ты замерзла?
— Да, — ответила я и закашлялась.
Алекс плотнее застегнул куртку на мне. Я сама об этом даже не подумала.
— Пойдем, провожу тебя до дома. Тебе надо в тепло.
— Зайдешь? — машинально спросила я.
— Нет, — ответил он и добавил, — ты должна подумать. Если тебе действительно захочется со мной улететь, то позвони. Я буду ждать.
Я была благодарна ему за его чуткость. Слишком многое он мне прощает!
— Алекс, — сказала я, когда мы подошли к подъезду, — ты можешь мне помочь?
— Конечно, — просто ответил он.
Я сняла с себя цепочку, на которой висела янтарная фигурка и передала ее Алексу.
— Это причина всех наших бед. Именно ее искал Отступник. Надо отнести ее Дэвиду. Хорошо?
Он внимательно рассматривал камень, лежащий на его ладони.
— Неужели, из-за этой безделушки так много всего случилось. Мой дед тоже умер из-за нее?
— Наверно, — ответила я.
— Как все несправедливо, — он грустно усмехнулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Ты точно хочешь, чтобы я ее отдал?
— Да. Так мне будет спокойнее. Никто не должен больше пострадать.
— Хорошо, я сделаю это завтра утром, — пообещал он.
— Как скажешь, — ответила я.
На этом мы с ним попрощались. Я пошла домой. На сердце у меня было тяжело.
Вечером позвонила Светлана, спросила, когда ей приходить.
— Ты не забыла, у нас сегодня намечалась холостяцкая вечеринка. Все еще в силе?
— Похоже, что да, — буркнула я в трубку.
— Тогда скоро буду.
Конечно 'вечеринка' — это было не совсем то название. Светлана притащила с собой огромный торт и потребовала поставить большой чайник на плиту.
— Что мы отмечаем? — удивленно спросила мама.
— Торжество матриархата! — с пафосом объявила она.
Я не выдержала и засмеялась. Светлана пришла, и наш молчаливый дом стал немного радостней. Мы облопались тортом и выпили целую кучу чашек с чаем. Светлана с мамой говорили о всяких пустяках, стараясь не вспоминать о моих неприятностях. Я была так им благодарна за это! Даже время пролетело в тот вечер незаметно. Как хорошо, что она останется сегодня ночевать. Было уже часов одиннадцать, когда, наконец, мама решила немного прояснить ситуацию.
— Ну что Алекс? — спросила она. — Ты говорила с ним?
— Да, мы встречались сегодня днем.
— Ну и что ты ему сказала? — она напряглась.
Похоже, ей очень хотелось, чтобы у нас с ним все было по-прежнему. Как странно, еще несколько месяцев назад они с отцом хором осуждали мою привязанность к нему. Вот как, оказывается, бывает.
— Я сказала, что не могу быть с ним нечестной. Он сам давно догадался о моих чувствах к Дэвиду. Наверно, такие вещи трудно скрыть.
— И что, он так просто готов уступить? — удивилась Светлана.
— Нет, он зачем-то хочет все начать сначала.
— Ты должна попробовать.
— Мама! — я ударила ладонью по столу. — Почему ты так этого хочешь?
— Я уже сказала: Дэвид тебе совсем не пара. Посмотри хотя бы на его машину, он нам не ровня.
— Не говори мне ничего о нем, — сквозь зубы процедила я, — ты его не знаешь!
— Ну, прости, просто я вижу, как ты из-за него убиваешься, — мама, казалось, была искренне расстроена.
Я смягчилась.
— Алекс завтра улетает в Швецию, — примирительным тоном сказала я.
— Он тебя звал с собой? — спросила Светлана.
— Да, звал, — ответила я.
Наступила тишина, никто не решался спросить, каков был мой ответ. Я не стала делать из этого тайну.
— Я ответила, что если надумаю, то позвоню ему. Он будет ждать. Правда, мне не понятно, как я смогу поехать. Ведь у меня нет визы?
Загранпаспорт у меня уже к тому времени был. Год назад после моего участия в московском слете студентов меня отобрали в состав российской делегации для поездки на европейскую конференцию, которая должна была проходить во Франции. Но в итоге у организаторов что-то не срослось, и мы остались дома. А паспорт лежал, как напоминание о возможном, но не получившемся путешествии за границу.
— Не думаю, что для Алекса это проблема, — не согласилась Светлана.
Мама встала.
— Ладно, я больше не хочу ни во что вмешиваться. Ты достаточно взрослая, чтобы выбирать сама. Спокойной ночи.
Мысль, о том, что я могу улететь с ним, была для нее не очень приятной. Хотя было видно, что она согласилась бы на это, чтобы только я осталась с ним.
Мы со Светланой остались одни на кухне. Ощущения праздника больше не было.
— У тебя всего одна ночь, чтобы решить, — проговорила Светлана.
— Я не уверена, что вообще стоит думать об этом, — ответила я.
— Саша, ответь мне, ты любишь Дэвида?
— Да.
— А ты сможешь быть с ним.
— Никогда, — после нашего сегодняшнего разговора путей для отступления у меня не было. Но это было к лучшему.
— Тогда ты должна согласиться с Алексом и попробовать все начать сначала. Если не получится, всегда можно уйти.
— Света, — я с упреком взглянула на нее, — пойми, я не могу быть такой эгоисткой. Сначала дать ему надежду, а потом отнять ее. Он же живой человек, к тому же, и так многое мне прощает.
— Но ведь еще пару недель назад ты была уверена, что любишь Алекса. Неужели от этого совсем ничего не осталось?
Я задумалась.
— Не знаю… Наверно…
Я вспомнила, как проводила дни и ночи у его больничной койки, везла его на Алтай, гонясь за последней надеждой. Куда все это делось? Однажды появился Дэвид, и все изменилось. Как нечестно!
— Подумай, подруга, — Светлана мягко накрыла мою руку своей ладонью. — Я, конечно, не тот человек, чтобы тебе советовать. Я намного проще отношусь к разрыву с парнями. Но ты — совсем другое дело. Если ты сейчас его бросишь, то не простишь себя никогда.
Я знала, что она была права. Мысль, что мое решение разобьет сердце человеку, который меня искренне любит, ради другого, который совсем того не стоит, приводила меня в отчаяние. Я и так причинила ему много боли своим предательством, и теперь настало время, чтобы отплатить ему добром за его терпение.
— Хорошо, подумаю, — пообещала я. — У меня вся ночь впереди.
— Пойми, я ни к чему тебя не призываю, — пояснила Света, — только хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Спасибо, я знаю.
Мы еще долго болтали с ней, сидя у окна. Разговаривали о том, как странно иногда распоряжается судьба нашими чувствами. Чем больше мы говорили, тем больше я понимала, что должна согласиться на предложение Алекса и улететь с ним. К тому же, звал он совсем ненадолго. Всего на пару дней. Поэтому мое согласие — скорее лишь символическое 'Да' нашим дальнейшим отношения. Мой экзамен по начертательной геометрии был назначен на пятницу на 2 часа дня. Готовиться к нему мне не нужно. Я точно уверена, что сдам его. Поэтому мы успеем прилететь к этому времени обратно в Питер. Но главное было то, что я хотела сейчас уехать, чтобы быть подальше от этого города, который теперь всегда будет напоминать мне о Дэвиде. Наконец, я утомила Светлану своими бесконечными рассуждениями, и она запросилась спать. Мама еще с вечера постелила ей в зале, и теперь она, зевая, прошлепала туда.
