лучше наркоманов, живущие в своем темном мире водных интриг.
Иногда я ездил на рыбалку, но всегда отпускал рыбу и брал с собой книгу.
– Ферг, ты изучил его снаряжение?
– Да, – он посмотрел на Ала, что-то подтверждая, и они оба серьезно кивнули. – Желтые и королевские мушки, адамс парашют, кэхилл, и несколько простых, в основном серых.
– Что может быть лучше королевских мушек. Есть идеи, куда мог поехать Джордж?
– Да. – Я подождал. – Медоу-Ларк, запад Тенслип-Крик, Медисин-Лодж, Крэйзи-Вумен, может, даже север Паудера.
– Ну, это снижает круг поиска где-то до восьмисот квадратных километров. Как думаешь, сколько у тебя это займет?
Ферг понуро посмотрел на западное небо.
– Немало…
Я проследил за его взглядом до темных линий облаков, сходящихся над горами Бигхорн и хребтом Уинд-Ривер. Это был знак окончания осени. Те, кто жили тут достаточно долго, могли это чувствовать. Затрепетали последние листья на осинах, и вокруг прямо чувствовалось барометрическое течение, пока собиралась буря. Облака казались плоскими и суровыми и тянулись вдаль; от этого у меня заболели глаза. У меня и так хватало проблем с расследованием убийств, куда еще бушующая метель над головой. Когда Ферг направился к машине, я наклонился к нему.
– У тебя в машине есть винтовка?
Он замер как вкопанный и повернулся ко мне.
– Что?
Я посмотрел на Ала, который внезапно начал с интересом наблюдать за работой разведки.
– У тебя в машине есть винтовка?
– Э-э, нет.
– Возьми 243 Вик. Если мы не знаем, где Джордж Эспер, это еще не значит, что никто не знает.
Поездка с горы была не такой уж и плохой – лед застыл только на равнинах, куда ветер постоянно заносил свежий слой тающего снега. В любое другое время такой полет над пологими холмами высокого луга помог бы мне забыть о проблемах, но мой взгляд зацепился за очертания вигвама в национальном лесу Бигхорн. Генри был прав, в жюри присяжных не было индейцев.
В среду пришли присяжные, и все мы верили, что после восьми дней размышлений вердикт наконец-то будет вынесен. Я до сих пор помню выражение наших лиц, когда загорелся красный свет. Члены семьи заняли свои места в первых трех рядах, так тихо, будто мы были в церкви, будто уровень шума мог повлиять на судьбу их близких. Эсперы, Притчарды и миссис Келлер сели в первом ряду, Джим Келлер так и не пришел; Лонни Маленькая Птичка – в проходе, как всегда доверчиво улыбаясь, блеск его инвалидной коляски смотрелся неуместно. Также там сидели обвиняемые, трое из них ухмылялись, а Брайан Келлер выглядел грустным.
– Прошу встать, – голос Верна был твердым и отдавал аристократическими нотками, соответствующими этой горячей молитве, отчаянной мольбе о справедливости. Именно это нам и предстояло выяснить. Брайан закрыл глаза, Джейкоб и Джордж оставались бесстрастными, а Коди сверлил взглядом Верна. Коди Притчарда признали виновным по двум пунктам обвинения в сексуальном насилии первой степени при отягчающих обстоятельствах: за нападение на психически неполноценную женщину и за применение силы или принуждение при нападении. Также его признали виновным в сговоре второй степени. У Джейкоба Эспера был тот же вердикт. Джорджа Эспера признали виновным по одному пункту обвинения в сексуальном насилии при отягчающих обстоятельствах второй степени и в сговоре второй степени. Брайана Келлера оправдали по серьезным обвинениям, но признали виновным в сговоре второй степени.
После того как Верн закончил читать вердикт, Коди наклонился к Джейкобу и что-то прошептал, и они оба рассмеялись. Мне захотелось подойти к ним. Я сделал мысленную заметку внимательно следить за ними и, если будет такая возможность, проявлять личный интерес к их страданиям. Приговор вынесут через три недели. Всех четверых освободили под номинальный залог, и спустя два года свободы после преступления они так и остались безнаказанными.
Когда я в последний раз осмотрел теперь уже пустующий зал суда, там остался только один человек.
– Вот это шоу. Мгм, да. Так и есть.
Я стоял там в своей униформе из хлопка и полиэстера, смотрел мимо него на дешевые панели на стенах и думал о провале человеческих институтов. Глаза Лонни не отпускали меня, не позволяли мне вывезти его и покончить уже с этим делом, поэтому я подошел и сел на подлокотник кресла перед ним. Он улыбнулся, глядя сквозь толстые линзы очков, и похлопал меня по ноге.
– Тяжелый день?
– Да, – улыбнулся я в ответ.
Лонни оглянулся, не убирая руки с моей ноги.
– Все так быстро ушли, да?
– Ага.
– Мм. В фильмах совсем не так.
– Тебе кто-то поможет, Лонни?
– Да. Арбутус пригоняет машину.
– Тебе помочь спуститься?
– Нет. Я приехал на лифте.
Мы сидели в тишине, пока радиаторы щелкали и стонали. Глаза Лонни переместились на пистолет, который тоже лежал на моей ноге.
– Те мальчики? – Я ждал. – Они поехали домой?
Я прочистил горло.
– Да, Лонни. Поехали.
Лонни не сводил глаз с пистолета.
– Ты же за ними поедешь?
Я помолчал.
– Они вернутся сюда через три недели для приговора. Тогда Верн решит, что с ними делать.
Лонни поднял взгляд, и его глаза выражали глубину.
– Этот судья, да, он похож на Рональда Колмана. Мгм. Так и есть.
К тому времени, как я добрался до офиса, во мне пылал праведный гнев; Пуля резко затормозила на стоянке. Мое эмоциональное состояние не улучшилось, когда я увидел машину Терка рядом с дверью. Он вышел из офиса, когда я вылезал из машины, его большие пальцы держались за пояс с оружием, когда он спускался по ступенькам. Я заметил, каким он был большим и молодым.
– Черт, если ты будешь так водить, мне придется…
Терк этого не ожидал, никто бы не ожидал. Он привык к моей вспыльчивости и посчитал, что застал меня в неудобный момент. Так и было. Я поднял руку, с размаху ударил его сбоку по голове и толкнул лицом вперед в его машину, сбивая с ног правым ботинком. Удар был оглушительным, и Терк оставил на крыле своего автомобиля значительную вмятину. Он не вставал, просто лежал рядом с задним колесом, а сбоку от его лица растекалась небольшая лужица крови.
Я перешагнул через его ноги, перекатил на бок, смахнул с него шляпу и схватил за рубашку, притянув его лицо близко к моему.
– Если ты еще хоть раз тронешь пальцем моих заключенных…
Но он не слушал, его вырубило. Я несколько секунд подержал его голову, а затем мягко опустил обратно на бетон. Меня затошнило. Это все адреналин, или, по крайней мере, так я себя оправдывал. Он всегда меня настигал. Потом мне
