нее, подняв брови. Они изо всех сил старались поддерживать разговор с последним бойфрендом Белинды из сферы услуг. Она поменяла своего парня из Trader Joe’s на Каина, меднокожего птенчика, которого наняла в TaskRabbit для сборки комода из IKEA.
Каину было двадцать четыре года, он был коренастым, сексуальным и говорил только односложными фразами.
– Итак, – начала Сиси, блистая в приталенном брючном костюме цвета фуксии и белом тедди, – это веселая вечеринка, верно?
– Кайф, – кивнул Каин.
– Каин – классное имя, – сказала Ева. – Оно библейское?
– Факт, – ответил он.
– У тебя есть брат Авель[126]? – Ева хихикнула над собственной шуткой. – Держу пари, ты слышишь это постоянно.
– Точно, – сказал Каин.
– Знаешь, я никогда не встречала ни Каина, ни Авеля, – размышляла Сиси.
– Настоящее имя рэпера The Weeknd – Авель, – сообщила Белинда.
– Твой брат из Weeknd? – спросила Ева у Каина. – Если да, то мне есть что сказать о его прическе.
– Клоунада, – усмехнулся Каин.
Белинда быстро перевела разговор.
– Зайчик, – сказала она, – расскажи им о своем процветающем диджейском бизнесе!
– Все дерьмово, – сказал Каин.
Этим он официально исчерпал терпение хозяйки дома.
– Зайчик, принеси мне еще минералки. – Белинда, как всегда великолепная в белом халтер-топе, цветочной макси-юбке и с длинными косами, похлопала Каина по заднице и отправила его в путь.
– Ой-ой, – сказала Ева, стараясь не хихикать.
– Ну и что, но ты видела, какой красавчик? – прошептала Белинда. – И он всего лишь первый в череде моих жарких летних приключений.
Как по команде, диджей включил трек Трэвиса Скотта Hot Girl Summer. Толпа издала коллективное «Ай-й-й-й!», и бокалы с шампанским взлетели вверх.
Гости вечеринки не были в детстве крутыми ребятами. Они провели отрочество, утопая в книгах по искусству, набрасывая стихи в блокнотах на переменах, придумывая истории. Утопая в художественном мире, многие забывали о том, как взаимодействовать с реальным миром. Они были слишком заняты изучением окружающей жизни, записывали события и впечатления, чтобы позже использовать их в романе, песне, сценарии, картине. Они были наблюдателями, а не участниками.
Став взрослыми, они наверстывали упущенное. Теперь они были группой знаменитых, получивших признание критиков тридцатилетних художников, которые вели себя как десятиклассники. Они сплетничали как сумасшедшие, целовались на домашних вечеринках и принимали по пьяни дурацкие решения. Пример тому: в другом конце комнаты Халил, муж-обличитель с панели Бруклинского музея, всухомятку тискал комнатное растение.
Сиси схватила своего мужа, Кена, за руку. Он разговаривал с известным титаном мира искусства.
– Дорогой! Видишь вон того человека, одетого как Карлтон Бэнкс[127]? Пожалуйста, подойди к нему.
Любезно улыбающийся Кен, который, казалось, спал с открытыми глазами, поцеловал титана в щеку и поспешил прочь.
– Дети же внизу, – проворчала Сиси. – Что не так с Халилом?
Белинда фыркнула.
– Сколько у тебя времени?
– На самом деле не так уж много, потому что я должна обойти гостей, – сказала Сиси. – Итак, пока я здесь, мадам, – она направила свой бокал с мартини в сторону Евы, – я предлагаю вам объяснить причину сияния ваших глаз. Неужели мне нужно устраивать целую вечеринку, чтобы получить объяснение?
Ева прикусила губу и пожала плечами.
– Я не потерплю этого загадочного дерьма, – сказала Белинда. – Хватит изображать Скорпиона с луной в Овне. Что случилось на этой неделе? Ты пропадаешь на несколько дней, а потом появляешься здесь с таким видом, будто тебя сбил членовоз?
– Кого сбил членовоз? – спросила известный книжный инфлюенсер с двумя миллионами подписчиков и огромным ухом для сплетен. Она промелькнула мимо, собираясь взять креветки с подноса.
– Она сказала – самосвал, – находчиво пояснила Сиси. – Музыка такая громкая.
Звезда соцсетей скорчила гримасу, принесла свои извинения и упорхнула.
Ева прижала подруг к себе. Одри была внизу с группой малышей, которые смотрели мультики «Щенячий патруль». Она была в безопасности.
– Я собиралась игнорировать Шейна, – прошептала она. – Но мы провели день вместе. И это было… это было весело. Действительно весело. Он увидел Одри! – Она жестом пригласила Белинду и Сиси придвинуться ближе. – Вчера вечером мы занимались сексом, кажется, во всех комнатах дома Джеймса Болдуина.
Подруги вытаращились на нее.
– Где? – спросила Сиси.
– Отличная работа! – одобрила Белинда. – Я всегда хотела раздеться и натереть себя по всей обители Лэнгстона Хьюза в Гарлеме. Ну, знаешь, чтобы проявить его дары.
– Нет, нет, нет, – сказала Ева. – Шейн на неделю снял квартиру, в которой жил Джеймс Болдуин.
– Это прекрасно, – выдохнула Сиси. – Два успешных автора воссоединяются, занимаются первым взрослым сексом, окруженные духом литературной легенды…
Ева сделала глоток минералки.
– Ну, это был не первый раз. Первый был три дня назад. На художественной инсталляции в центре города.
– Какого черта вы устроили? – сказала Белинда, надувшись и ревнуя. – Это я у нас извращенка!
– Безумие, понимаю, но все получилось так естественно. В детстве мы были слишком маленькие, мы просто не были готовы друг к другу. А теперь готовы.
Сиси излучала удовлетворение. Ева призналась в отношениях с Шейном. На ее вечеринке. Непомерно высокая цена стоила того.
– Так ты действительно думаешь, что сможешь продолжить там, где вы остановились, спустя пятнадцать лет?
Ева не ответила. Потому что она перестала слушать. Вместо этого она сияющими глазами смотрела в сторону входной двери.
Там был Шейн. Невероятно красивый, в темной футболке, темных джинсах и с трехдневной щетиной – и смотрел на Еву так, словно она сияла, как эта чертова луна. Ева улыбнулась еще шире, если это вообще было возможно. А затем, продемонстрировав ухмылку века, Шейн ткнул пальцем себе в щеку, как раз в то место, где у Евы была ямочка, смотревшая на него через всю комнату. Ева подмигнула ему, изобразив пальцами пистолет.
Белинда покатилась со смеху.
– Вы – самые сентиментальные придурки. Я в диком восторге.
– Вы только посмотрите на гостей! – воскликнула Сиси, восхищенная реакцией пирующих на появление среди них Таинственного Автора. Вечеринка только для членов клуба не была бы настоящей вечеринкой без неожиданного гостя. Вложив свой напиток в свободную руку Белинды, Сиси бросилась приветствовать своего знаменитого протеже.
Она была не единственной, кто устремился вперед. Прошло всего несколько минут, и Шейна обступили поклонницы. Перехватывая нежные взгляды, Ева читала на его лице смущение и недовольство. Он оказался в ловушке, принужденный к общению, когда хотел быть только с ней.
Ева желала того же. Еще секунда – и она бросится в его объятия. И все же она стояла на месте, излучая любовь. И постепенно, один за другим, гости вечеринки все поняли.
Новость распространилась быстро.
Подслушано у террасы:
– Ну и ну. Я никогда не видела, чтобы Шейн Холл улыбался, – сказала грудастая мемуаристка.
– Я никогда не видел Шейна Холла, и точка, – заметил эссеист из New Yorker.
– Кому он строит глазки? Еве Мерси?
– Они встречаются, – сказал эссеист. – Я вчера видел фотографии фанатов. Twitter Черной книги.
– Стоп! – воскликнула литературный агент. – Я всегда предполагала, что она – суперженственная лесбиянка. Разве вампиры не лесбиянки?
– Есть в ней что-то от Зои Кравиц[128].
– Зои Кравиц не лесбиянка.
– И Ева Мерси, видимо, тоже. Она смотрит на Шейна,
