Ещё раз проверяю все показатели мужчины и отпускаю его с Олив. Она помогает Рому подняться и одеться, ведёт его на выход.
— Я скоро вернусь, — говорит она мне.
Благодарно киваю и перехожу к последнему пациенту.
Вывожу соотечественника из стазиса, и когда он приходит в себя, говорю ему:
— Не надейтесь, Марк, что я поставила вам ещё одну новую руку. Не заслужили. Как себя чувствуем?
— Доктор Мэй… — растягивает он губы в лениво-радостной улыбке. — Я очень рад вам… Вы второй раз спасаете меня…
Проверяю его показатели и не обращая внимания на его слова, говорю:
— Полежите немного, придите в себя, потом помогу вам подняться.
— Скажите, адмирал сильно меня ненавидит? Меня капитан, наверное, обсмеял, да? Я теперь для них настоящее посмешище.
Смотрю на него удивлённо и довольно резко отвечаю:
— С чего ему вас ненавидеть? Ненависть слишком сильное чувство. Вы, Марк, для него пылинка. Адмирал уже и думать забыл о той нелепости. Капитан тем более о вас не думает. Так что не мните о себе невесть что.
— Сурово… — хмыкает он.
— Честно, — говорю, как отрезаю.
У нас тут неожиданные проблемы свалились, а этот… рассуждает о своей значимости в жизни драконов.
— Олив сейчас вернётся и отведёт вас поесть.
Про показания, которые он должен будет дать, и про остальное не говорю. А то вдруг решит не говорить какие-нибудь важные вещи. Пусть будет эффект неожиданности.
Олив возвращается довольно быстро, и я с огромным облегчением сдаю ей Марка.
Сама беру «пистолет», заряженный лекарством с отсроченным действием, медицинскую сумку и спешу к детям.
Организм детей плохо переносит квантовые прыжки и им нужно вводить специальные препараты, которые помогают совершенно легко переносить сильные перегрузки.
Обегаю каждого маленького касса, осматриваю ещё раз. Соут по имени Ром вызволяется помочь мне. Я не возражаю, всё-таки коллега и дети его хорошо знают.
— У доктора Мэй мысли горькие, — говорит кто-то из детей.
— Да, она сильно переживает… Тяжело ей… — произносит ещё один маленький касс.
Соут смотрит на меня удивлённо. Я кривлюсь, будто лимонной кислоты в рот насыпала.
— Олив мне рассказала про вас и… адмиарала, — осторожно говорит Ром. — Вы очень смелая и отчаянная женщина, док.
Пожимаю плечами и решаю не отвечать. Это наше с Риком дело.
Но соут трогает меня за плечо и заглядывая мне в глаза, серьёзно произносит:
— Просто я хочу сказать, пока свежи мои эмоции, что я в восхищении.
Киваю ему, улыбаюсь и говорю:
— Спасибо за похвалу, Ром.
Мы обходим всех детей, а после я спешу к своему дракону. Что-то мне срочно требуются его объятия и его уверенность.
Ещё немного и мы свяжемся с Николасом, а рядом с ним, наверное, уже члены ЗС и МГС нас поджидают.
Что ж, скоро узнаете, как драконы отвечают на шантаж и подлые манипуляции.
Глава 35
⅏
⸎ АРИАННА ⸎
Новое подключение по безопасному каналу с Николасом я жду с ещё более сильным напряжением, отчаянием и страхом, чем это было в первый раз.
— Док, всё будет хорошо, — пытается меня успокоить капитан.
Я посылаю ему кислую улыбку.
Ловлю взгляд адмирала и ему уже улыбаюсь открыто и с любовью.
— Лукас, оставь мою пару в покое, — говорит Рик капитану. — Она успокоится, когда поговорит с крёстным, и когда мы утрём нос Земному Союзу.
— А вот МГС вряд ли устроит брошенная им подачка. Им кусок пожирнее нужен, — фыркает капитан. — Что предложишь им? Себя?
Я нервно сглатываю и в упор смотрю на своего адмирала. Действительно, а что он предложит МГС и тому же ЗС, если их не устроит наш ответ, а они настойчиво станут требовать провести переговоры о вступлении драконов в альянс?
Адмирал сохраняет спокойствие и абсолютно уверенно заявляет:
— Во-первых, Лукас, я не могу понять, с каких пор у тебя появились сомнения в моём даре убеждения? А во-вторых, ты не веришь своему адмиралу?
Последние слова звучат с нотками арктического льда.
Капитан весь подбирается, сильнее расправляет плечи и произносит по-военному чётко:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Адмирал, прошу простить меня за дерзость и нелепые сомнения!
Рикард кивает ему со словами:
— Прощаю, Лукас, но впредь не забывайся. Мы на службе, а не на гражданке.
Капитан вздыхает, косится на меня таким взглядом, будто это я во всём виновата. Но тут же хитро улыбается и говорит:
— Видела, каков он?
— Видела-видела, — отвечаю тоже с улыбкой. И я благодарна Лукасу за эту небольшую передышку. Он смог меня немного отвлечь от предстоящих переговоров.
— Адмирал! Есть «чистый» и безопасный канал! Подключаюсь! — сообщает связист.
Мы все мгновенно занимаем ранее оговорённые позиции.
Адмирал садится в кресло. Я рядом с ним. Капитан стоит поодаль.
Экипаж занят у пульта управления: кто-то следит, чтобы нас не засекли. А если и засекут, то мы успеем удрать. А засекут однозначно, потому что разговор явно выйдет долгим.
Навигатор выставляет и уточняет координаты для нашего скорого квантового прыжка. Пилоты заняты своим обычным делом. Больше никого на мостике нет.
Остальные заняты своим обычным делом на корабле. Поверьте, работы здесь много. Одним техникам ежедневно необходимо проверять корабль от и до. Космос – дело непредсказуемое. Здесь один лишь звёздный ветер может натворить массу дел, и даже супер защита может не выдержать. Поэтому, экипаж «Кинжала» всегда бдит, почти никогда не спит.
— Лукас, наши гости готовы? — интересуется напоследок адмирал у капитана.
— У меня всё под контролем, — заверяет он его.
— Отлично…
— Соединение установлено, адмирал…
На большом экране появляется ещё более осунувшееся и мрачно-тревожное лицо моего крёстного.
Он как-то обречённо выдыхает:
— Арианна, ты всё-таки решила поговорить со мной…
Роняет голову в сложенные ладони и произносит не просто виновато, а сокрушённо, и голос его надламывается на каждом слове:
— Ари, девочка моя, я совершил нечто ужасное… Я так сильно хотел тебя вернуть на Землю… Но сделал всё ещё хуже… Я рассказал…
— Ты рассказал всё ЗС и МГС, — говорю за него довольно жёстко и холодно.
Он поднимает на меня взгляд влажных глаз и на миг у меня образуется комок в горле, а сердце заходится в бешеном ритме, но я внутренне подбираюсь, встряхиваюсь и гоню прочь эмоции. Сейчас они совершенно неуместны.
— Да, — кивает крёстный и не сводит с меня пристального полного боли и раскаяния взгляда. — Я совершил непростительную ошибку, Ари… Я не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, потому что сам себя я точно не прощу. Просто знай, моя девочка, я просто…
Он поджимает губы и закрывает глаза. Всего на миг, потом шумно выдыхает и снова смотрит на меня так, будто от его слов, что сейчас прозвучат, зависит вся его жизнь. Николас встряхивается и говорит:
— Ты всегда приезжала ко мне по воскресеньям. Не поверишь, но эти дни я всегда ждал, как ребёнок ждёт долгожданного праздника. Для меня эти дни и были праздником. Наши посиделки, разговоры, игры в шахматы. Без тебя дом пуст. Моя жизнь пуста и бессмысленна. Как ты уже поняла, я, эгоист, Ари. До мозга костей. И я хотел вернуть тебя для себя, чтобы ты всегда была рядом. Всегда…
У меня нет цензурных ни слов, ни мыслей. Я не могу озвучить сейчас всё то, что испытываю в данный момент. В душе настоящий раздрай. Хочется наорать на него, обласкать великим и могучим, но одновременно хочется сказать много тёплых, ласковых и утешающих слов. Но не могу. У меня просто нет этих самых слов.
Я просто смотрю на крёстного и молчу. Он смотрит на меня и тоже молчит, больше ничего не говорит. Видимо, моё молчание он принимает за какой-то ответ, потому как кивает и очень грустно вздыхает.
— Прекрасно, что вы осознаёте свою ошибку, генерал-майор, — берёт слово адмирал. — Я и Арианна вас услышали, но всё же из-за вашей… эгоистичности создалась ситуация, которую требуется разрешить.
