Корран наставил обвинительный перст на покрасневшего Террика.
— А что касается того, кто достоин твоей дочери, а кто нет, так я тут достойнее всех. У нее твой характер, твоя храбрость и твои мозги. А тебе просто завидно, что она связалась с человеком, кто в силе духа не уступает тебе!
Бустер воздвигся из-за стола и неторопливо направился в обход его к цели. Больше всего это зрелище напоминало имперский шагающий танк АТВ. Хорн зачарованно следил за контрабандистом, потому что боялся поинтересоваться, чем, собственно, занят командир. Антиллес молчал, и молчание его было каким-то чересчур нехорошим.
— Если бы ты был таким человеком, каким себя мнишь, Корран Хорн, — негромко пророкотал на басах Бустер, — то не бросил бы мою дочь на Тайферре.
— Я бросил?! Я ее не бросал…
— Хочешь поговорить о том, кто кого бросил? Я оставил ее на пять секунд, потому что спасал ей жизнь. А ты оставил ее на пять лет, Бустер! Что, забыл про свои каникулы на Кесселе?
— Что, забыл, кто их мне устроил?
Из глаз сыпанули искры. Потом почему-то заболела спина. Держась за быстро немеющую челюсть, Корран отлепился от переборки, возле которой оказался как-то чересчур быстро, вытер выступившие слезы и с удивлением понял, что еще жив. Он изумился еще больше, когда сквозь туман увидел, как Бустер, согнувшись пополам, судорожно хватает ртом воздух и держится за живот удивительно знакомым жестом.
А между ними стоит Антиллес. Командир был растрепан больше обычного и зол, как ситх.
Или как десять ситхов. Хорн еще раз потрогал подбородок и остановился на ста представителях темной стороны.
— Прекратите, — приказал Ведж; черная челка свесилась ему на глаза, но смешно почему-то не было. — Сейчас же.
Корран открыл было рот, получил предупреждающий взгляд, сообразил, что следующим будет выстрел в голову, и промолчал. Ведж повернулся к Террику, положил ладони ему на плечи и заставил сесть в кресло.
— Слушай меня, Бустер, — негромко произнес комэск. — Ты выслушаешь меня, потому что не захочешь, чтобы эти слова сказала Мири. Корран Хорн — один из самых умных, отважных и талантливых людей, которых мне выпала честь знать. Он сбежал из тюрьмы, по сравнению с которой Кессель покажется раем. Он выполнял задания, где приходилось рисковать жизнью, чтобы спасти остальных. И если бы не он, Корускант все еще был бы столицей Империи, а мы с Мири либо трудились на каторге во славу Исард, либо стояли у стенки перед расстрельной командой.
Неизвестно, как Террик, видно не было, но Корран только глазами хлопал, слушая речь Антиллеса. Он даже не подозревал, какой он герой.
— Когда ты прибыл на станцию, то сказал, что думал, будто я буду против того, что Мири встречается с Хорном, — Ведж помотал головой. — Нет, Бустер, самое смешное в том, что я счастлив оттого, что они сдружились. Мири нужен был кто-нибудь, на кого можно было опереться, потому что она никогда не знает, где ты и что с тобой стряслось. А Коррану нужны любознательность и жажда жизни, которые есть у твоей дочери, потому что он надолго был отрезан от всех, кого знал и кому доверял. Они же оба как два волчка, им нужно вращаться, чтобы устоять, ты что, не видишь этого? Пусть делают это друг для друга.
С торжествующей ухмылкой Хорн поспешил. Ведж развернулся на каблуках, и Корран понял, что опять вжимается изо всех сил в переборку: вдруг подастся и откроет путь к бегству. Антиллес преодолел разделяющее их расстояние за несколько быстрых шагов.
— А тебе, друг мой, необходимо кое-что пересмотреть, — согнутый палец больно воткнулся в грудину. — Ты считаешь Бустера заклятым врагом своего отца, а того, к сожалению, нет здесь, чтобы задать тебе хорошую трепку и кое в чем просветить. Ты — не Хэл Хорн. Эта драка — не твоя. И не тебе становиться в ней на сторону своего отца. И если бы ты был такой умный, как я тут песни пел, то давно сообразил бы, что у Бустера с тобой проблемы вовсе не потому, что твоя фамилия Хорн. Он так бы вел себя с любым другим, кому вздумалось закрутить роман с его дочерью. Мири — лучшее, что есть в его жизни.
Корран с трудом втянул воздух.
— В моей тоже, — несколько невнятно, но твердо произнес он; во рту появился металлический привкус, кажется, командир ухитрился сломать ему зуб.
— Верно, и это значит, что у вас двоих больше общего, чем каждый из вас согласится признать.
А теперь, — Ведж оглянулся на Террика, — на пару лучше подумайте вот о чем. Миракс любит вас обоих, так что если вы не отказываете ей в здравом смысле и суждении, то заслуживаете того, чтобы каждый из вас уважал друг друга.
Антиллес сложил руки на груди и уселся на краешек стола, откуда мог легко видеть обоих, одинаково сердитых, красных и надутых.
— Меня называют мечтателем, — усмехнулся Ведж, — но даже я не жду, что вы когда-нибудь поумнеете настолько, что понравитесь друг другу, но когда вы оба повзрослеете, то хотя бы перестанете пререкаться. А если нет, я вас сам пристрелю. Лично.
— Весь в папашу, пусть покоится с миром, — проворчал еле слышно Бустер.
Корран поднял голову и, геройски выпятив грудь, встретил взгляд Террика. Ждешь, да? Хочешь посмотреть, как я сломаюсь? Хочешь посмотреть, как я признаю свое поражение? Да ни в жизнь он не переменит мнения о Бустере, не будет он сдаваться, и все. Пусть все, что сказал Ведж, — истинная правда. Пусть слова командира имеют смысл. Доже чересчур много смысла… Но он, Корран, вырос на отцовской вражде с Терриком. И если сейчас он пойдет на попятный, то предаст собственного отца.
Или нет?
Корран насупился. Его отец прожил жизнь, храня опасное знание. Он был сыном джедая, а значит, подлежал уничтожению по указу Империи. Он мог сделать все, чтобы жить в безопасности. Например, сбежать на какую-нибудь захолустную планету и стать отшельником, но решил не бросать долга, который принял на себя его отец. Вернее, даже оба — и настоящий, и приемный. Джедаи были хранителями мира и закона. Хэл Хорн, будучи офицером полиции, посвятил свою жизнь поддержанию закона и правопорядка и не думал, что его действия могут навести на него императорских охотников за джедаями.
И ничего личного в их вражде с Бустером не было. И вражды тоже не было. Хэл Хорн преследовал Бустера Террика лишь потому, что тот нарушал закон. Да, он злился, когда Бустер в очередной раз уходил из хитроумно расставленной ловушки. Иногда называл контрабандиста нелестными эпитетами и призывал на его голову гнев всех богов, какие только найдутся на Кореллии и соседних планетах. Но не больше. Причина для погони всегда была одна и та же. Личного Хэл Хорн в работу не допускал.
А я? А я — наоборот. И этим предавал каждый раз отца. Корран огляделся по сторонам. И традиции Ордена, которые по мере возможностей и сил поддерживал и старался привить мне отец, я тоже предал.
Он шагнул вперед и протянул руку Бустеру.
— Ты — не враг мне. Никогда им не был. И я тебе не враг. Ради твоей дочери, ради всех, кого мы должны спасти, ради памяти моего отца — я не хочу больше сражаться с тобой. Наверное, мы будем не соглашаться, наверное, даже захотим оторвать друг другу что-нибудь, но ты моей ненависти не заслужил.
На широкой бандитской физиономии Террика медленно расцветало удивление. Бустер начал что-то говорить, замолчал. Потом грузно поднялся, и ладонь Коррана утонула в его могучей лапе.
— Обычно я сержусь, когда бываю не прав, — пробасил контрабандист. — И ты прав, несогласия будут. А я гарантирую, что без драки не обойдется, но это ничего. Мы кореллиане. У нас без драк ничего не бывает.
Ведж ловко соскочил со стола, положил руку поверх их ладоней.
— Знаете, как импы называют встречу двух кореллиан? — спросил он.
И Хорн, и Террик дружно помотали головами.
— Заговором. А если трое, то это уже драка.
— Видишь, какие они дураки, — ухмыльнулся Корран. — Любой кореллианин знает, что трое из нас означают победу. И пора напомнить Снежной королеве и ее прихвостням об этом маленьком факте.
ГЛАВА 32
Корран все время косился на хронометр в углу центрального дисплея; ничего не мог с собой поделать, взгляд самостоятельно уплывал туда.
— Свистун, подтверди, что мы опаздываем на десять стандартных минут.
В ответ его так забористо обложили, что Корран заподозрил, что астродроид в последнее время слишком много общался либо с Шибером, либо с его хозяином.
— Отлично, спрашивать, на сколько опоздали наши друзья, я не буду… по крайней мере, каждую минуту.
Хорн заставил себя сделать глубокий вдох и найти внутри себя некий покой, где-то он там должен был находиться; Скайуокер особо указывал, что если применять дыхательные упражнения, то обязательно отыщешь вышеуказанное. Разумеется, ничего не получилось. Вернее, результат получился совершенно обратный, Корран только еще больше разозлился. Ну да, на задание он согласился добровольно (почти добровольно, Ведж вел себя как диктатор и не хотел слушать никаких возражений), но мысль, что именно ему придется привести агента Исард на Йаг'Дхуль, Хорну претила. Обман, запланированный Бустером и Антиллесом, должен был сработать, и поиск базы переместится в разряд счастливых случаев, но с каждой секундой опоздания людей Каррде росли подозрения и дурные предчувствия.
