— Что это все значит? Причем тут туалетная бумага?
— О, она приготовлена для правительства. После выборов они все будут остро в ней нуждаться.
— Ничего не понимаю.
— Им предстоит пережить такой страх, что они немедленно наложат в штаны. Грубо говоря, — снисходит до объяснения Поль.
С пляжа они выходят на главную дорогу. Шествие завершило круг, и уже возвращается обратно; прохожие останавливаются поглазеть на необычное зрелище. Здесь же стоит автомобиль, впереди сидят двое в зеркальных очках, и один на заднем сиденье. Он весь в черном, что делает его похожим на владельца похоронного бюро.
— Министр юстиции — объясняет Поль.
Поль говорит, что большинство магазинов закрыто из-за выборов. Люди группками то тут, то там собираются в тусовки; солнце поблескивает на бутылках, которые передаются по кругу из рук в руки. Некоторые кивком здороваются с Полем. Но не с Ренни. Их взгляд как бы скользит поверх нее, ее видят, но как бы боковым зрением.
Они взбираются по холму и идут какими-то задворками. В воздухе не смолкает непонятное гудение, перерастающее в грохот, похожий на гулкие удары сердца. Железного сердца.
— Это электростанция — продолжает рассказывать Поль. — Работает на горячем топливе. Это слабое место острова.
Они заглядывают в местный супермаркет. Поль спрашивает есть ли молоко, и продавщица протягивает ему пакет. У нее сильные жилистые руки и маленькая голова, волосы накручены на ядовито-зеленые пластмассовые бигуди. Она достает из-под прилавка коричневый бумажный пакет.
— Я приберегла для тебя.
— Яйца — говорит Поль и расплачивается. Ренни ошарашена баснословной ценой.
— Если они в такой цене, и их так трудно достать, то почему бы не открыть здесь птицеферму? — недоумевает она.
— Тогда корма пришлось бы доставлять по воде. Здесь их не выращивают. А корма весят гораздо больше, чем яйца. Кроме того, их привозят из Штатов.
— Но почему они это терпят?
В ответ на возмущение Ренни Поль только улыбается.
— Схватили вора, — сообщает женщина Полю, когда они направляются к выходу. Полиция взяла его на судне сегодня утром.
— В таком случае ему крупно повезло. — Реакция Поля удивляет Ренни.
— Повезло? — переспрашивает она, когда они вышли на улицу.
— Конечно, он остался в живых. В прошлом месяце тоже поймали одного парня, таскал свиней из одной деревни поблизости, так его просто избили до смерти, он и пикнуть не успел и никаких вопросов и разбирательств.
— Неужели полиция способна на такое? Это ужасно!!! — пугается Ренни.
— Да не полиция. А те, у кого он воровал. Этому повезло, что он чистил только туристов. Если бы он нарвался на местных, ему бы свернули башку и вся недолга. А то и утопить могли. В их понимании воровство хуже убийства.
— В это невозможно поверить.
— А ты взгляни на это иначе. Если ты пристрелил свою женщину — это понятно, преступление на почве страсти… А воровство ты заранее обдумал, приготовился. Вот как выходит.
— И часто это у вас происходит? — осведомляется Ренни.
— Кражи-то? Только когда туристы появились.
— Да нет, женщин стреляют часто?
— Реже, чем ты сможешь себе представить. В основном их либо бьют, либо режут на части, нежели стреляют. — Ренни приходят на ум поваренные книги. Здесь вообще не стреляют. Как к примеру в Детройте.
— Почему же? — загорелась Ренни, когда разговор перешел в область социологии.
Поль странно смотрит на нее, не в первый раз она ловила на себе такой его взгляд, будто она очаровательная разновидность деревенского дурачка.
— У них нет оружия, — терпеливо поясняет Поль.
Ренни сидит там, где Поль оставил ее, на белом стуле в «Лайме». Оставил как вещь, как машину в гараже. Видите ли, через несколько дней прибывает судно, ему нужно позаботиться кое о чем. Ренни чувствовала, как он отдаляется от нее.
Перед уходом Поль осведомился, не нужно ли ей чего.
— Но ведь все магазины закрыты.
— Закрыты.
Ренни попросила что-нибудь почитать, испытывая какое-то злорадное чувство. Раз он такой всемогущий, пусть поищет. Он не поддался на ее провокацию:
— Что ты предпочитаешь?
— Полагаюсь на твой вкус.
По крайней мере, ему придется хоть немного подумать о ней. Она сидит за деревянным столом, жуя горячий сэндвич с сыром. Что можно еще желать? Чего ей не хватает? Почему ей хочется бежать отсюда куда глаза глядят. Поль не любит ее, вот почему, наверно, странно если б было наоборот.
— Не надейся на слишком многое, — сказал он прошлой ночью.
— На многое что?
— На много меня.
Он улыбался, спокойный как всегда, но его спокойствие больше не успокаивало ее. Наоборот, она видела в этом угрозу. Его чувства нельзя было затронуть глубоко. Он приложился губами к ее лбу, будто целовал ребенка перед сном.
Ренни сама не знала, чего собственно она от него ждет, до тех пор, пока ей не сказали, что ждать-то как раз ничего и не надо. Теперь же все ожидания и надежды казались ей пустыми, сопливыми, несбыточными, смешными и, увы, бесплодными.
«А что я, вообще, здесь делаю, зачем я здесь», — злилась Ренни. Ей следует опрометью бежать отсюда. Ей не нужен человек, от которого нечего ждать.
Она — туристка, перед ней открыты все пути-дороги. Она в любой момент может поехать, куда ей вздумается.
— Я потревожил вас? — это не вопрос, а скорее утверждение. Ренни поднимает глаза: доктор Минога в белой рубашке, расстегнутой у ворота, старается не расплескать свой кофе. Он садится рядом, не дожидаясь ни ответа, ни приглашения.
— Наслаждаетесь жизнью в доме вашего американского приятеля? — лукаво спрашивает он.
Ренни, свято верившая, что частная жизнь не должна являться предметом пересудов, шокирована.
— Откуда вы узнали, где я остановилась?
Идиотская ситуация, в которой кажешься себе девчонкой, застигнутой преподавателем в объятиях однокурсника на лестнице в перерыве между лекциями. Кстати, она никогда не увлекалась этим.
Минога улыбается, показывая неровный ряд зубов.
— Да это всем известно. Извините, может, я вмешиваюсь в вашу личную жизнь, но я должен вам кое-что рассказать. Это касается очерка, который вы пишете.
— Да, конечно, — вслух соглашается Ренни. Очевидно, он не верит, что она собирается что-нибудь писать, сейчас или потом. Но он настойчив: в его взгляде Ренни читает лишь искренность и прямоту. Справедливость.
— Я не захватила с собой блокнот, — пытается увильнуть Ренни, но ей неловко, что она обманывает его ожидания.
— Но вы все запомните, — не сдается Минога, — пожалуйста, продолжайте свой завтрак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
