Хёрдис смотрела с утеса на быстро сближающиеся корабли и сжимала кулаки, отчаянно моля богов придать Гримкелю ярлу хоть чуть-чуть побольше храбрости! Только бы он не вздумал бежать! Ведь он не знает, что фьяллям видится десять кораблей на месте одного! Он-то знает, что у него три корабля, а против него – шестнадцать! Только бы он принял бой! Если он вздумает бежать, все пропало!
Но что ему даст бой? Ведь только один из мнимых десяти кораблей способен сражаться…
Хёрдис чуть не выла от отчаяния; сила в ней кипела и била ключом, но что она могла сделать сейчас! Ей хотелось стать валькирией, пролететь над фьялленландскими кораблями, единым ударом меча смести людей от штевня до штевня! Но это было невозможно, она лишь стоит на берегу и бессильна вмешаться в морскую битву. Сжимая в кулаке огниво, подпрыгивая на месте, Хёрдис вопила сама не зная что. Зеленые волны плескались внизу, взгляд Хёрдис шарил по земле, по морю и по небу, выискивая хоть какое-нибудь средство пособить Гримкелю ярлу. Ведь где-то же есть силы, способные помочь!
Большая волна разбилась об утес, и Хёрдис сообразила. Большой Тюлень! Властитель побережья! Неужели он будет в бездействии смотреть, как возле самого его обиталища злобные и бессовестные чужаки опрокинут и разобьют родича квиттинского конунга?
Хёрдис поспешно шагнула к самому краю обрыва, отцепляя от цепочки небольшой фьялленландский нож, подобранный вчера во время пожара. С размаху полоснув себя по запястью, она вытянула руку, чтобы капли горячей крови падали прямо в волны.
– Большой Тюлень! – заорала она, даже не боясь, что ее услышат фьялли. – Помоги! Разнеси этих козлов по волнам, утопи их в море, разбей в щепки их корабли! Ты давно не пил человеческой крови – возьми ее!
Ей было некогда сочинять складное заклинание, бурлящие силы разметали мысли обрывками, и она кричала, всеми силами души призывая на помощь того единственного, кто мог сейчас помочь. Где-то в глубине темных пучин дремала огромная сила, и Хёрдис кричала, изо всех сил стараясь ее разбудить. Сорвав с шеи ремешок, на котором висело золотое кольцо, подаренное Гримкелем ярлом, она с размаху швырнула его в воду, мечтая попасть по носу самому Большому Тюленю. Пусть он разгневается, пусть заревет, пусть яростно рванется к поверхности! Даже если и квиттам достанется – фьяллей здесь больше и пострадают они тоже больше! Сейчас Хёрдис готова была на любую жертву, но кроме золотого кольца и собственной крови у нее ничего не было.
И море услышало ее. В лицо Хёрдис ударил сильный порыв соленого ветра, откинул назад волосы, прояснил взор. Волны, только что светлые и спокойные, разом потемнели и заплясали, не давая кораблям сблизиться. Бурный вал вдруг взметнулся горой, корабли квиттов и фьяллей стремительно покатились по склонам водяной горы прочь друг от друга. Хёрдис видела, как колышутся наведенные ею мороки, призраки несуществующих кораблей, они дрожат и вот-вот растают, открыв фьяллям правду.
Но поздно! Море яростно забурлило, теперь корабли фьяллей взлетали на темных валах, как щепки, с треском ломались весла. Что-то огромное, как гора, черное и блестящее мелькнуло между «Красным Волком» и «Золотым Драконом». Отовсюду послышались крики ужаса. Мужчины не боятся битв, не боятся врагов, пусть и многократно превосходящих по численности; но таинственные силы духов, хозяев леса и моря, жителей подземелий и подгорий, приводят в трепет любого смельчака, заставляя ощутить свою слабость и беспомощность перед силами стихий.
Стремительный бурун ринулся к переднему кораблю фьяллей. Черная спина мелькнула в волнах и ушла в глубину; корабль взлетел на гигантской волне и рухнул вниз, две водяные горы сомкнулись над ним. Крики ужаса стихли и раздались снова; черная громада Большого Тюленя выпрыгнула из воды, подкинув на спине корабль, которому не уступала размером. С «Золотого Дракона» уже были смыты все щиты и весла; с треском, едва различимым за грохотом валов, рухнула мачта. Казалось, лишь несколько человек цепляются за борта и скамьи там, где какие-то мгновения назад была сотня воинов. Черные крупинки заплясали на волнах, и не верилось, что это головы утопающих. В доспехах, с оружием далеко не уплывешь, особенно когда над головой смыкаются водяные горы, а рядом беснуется исполинское чудовище.
Как воплощенная смерть, Большой Тюлень метался между кораблями фьяллей, подныривал под них, опрокидывал большие лангскипы, крушил хвостом и головой, ломал пополам снеки*. Нарочно за людьми он не охотился, но десятки и десятки фьяллей шли на дно, обессиленные ужасом, от которого отнимались руки. Все шестнадцать кораблей уже качались кверху дном, разбитые в щепки, фьялли из последних сил плыли к близкому берегу или цеплялись за обломки, но кольчуги и стегачи тянули их на дно.
А корабли квиттов поспешно уходили на юг. Гримкель и его люди не очень поняли, что за чудовище бесится перед усадьбой Фрейвида и не сама ли Мировая Змея всплыла на поверхность, проголодавшись. Моля Тюра о спасении, квитты изо всех сил налегали на весла, не оглядываясь и даже не желая знать, что стало с противниками.
– Уходишь… – чуть слышно шептала Хёрдис, провожая глазами сияющий позолотой хвост «Красного Волка». Она уже не стояла, а сидела на мху, не имея больше сил держаться на ногах. Усталость вчерашнего дня, ночи, утра, нечеловеческое напряжение ворожбы и потери крови разом обрушились на нее и обессилили так, что даже голос ей отказал. – Уходишь… Ты струсил, Гримкель ярл… Ты даже не посмотрел, кто все это сделал и зачем… Ты, мужчина, знатный ярл, оказался слабее меня, одинокой и слабой женщины…
Вместе с силой ушла и злоба, душу наполнили усталость и равнодушие. Теперь Хёрдис было все равно, много ли фьяллей спасется и что они будут делать дальше. Волшебное огниво казалось тяжелым и ненужным куском железа. Ей хотелось забраться поглубже в чащу ельника, найти местечко помягче, зарыться в мох и заснуть. И спать долго-долго.
А буря успокаивалась так же стремительно, как и началась. Волнение моря улеглось, разбитые остовы фьялленландских кораблей прибивало к берегу. В волнах носились весла, щиты, обломки корабельных снастей. Мокрые и дрожащие фьялли выбирались на берег, шатаясь и едва держась на ногах. Падая в волнах прибоя, они на четвереньках ползли на берег, в кровь обдирая об острые камни руки и колени, но не замечая боли. Пережитый ужас гнал людей прочь от моря, подальше от этой неверной стихии, обманчиво спокойной, но таящей в себе такую опасность. От грозного войска осталось… Сколько бы их ни было на самом деле, сейчас каждому из них казалось, что он чуть ли не единственный, кто чудом спасся из жадной пасти морского чудовища.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
