— Видите ли… Практически все примененные системы обладают уровнем опасности не выше единицы. В прежние времена их использовали для тренировки солдат. При малейших нарушениях в экипировке или недостаточной сноровке они вызывают болевые ощущения, потерю ориентации, слезовыделение, приступы кашля и так далее, вплоть до легких обмороков, но — никаких физических повреждений или, тем более, — летального исхода.
К удивлению Вардена, Гринберг удовлетворенно кивнул:
— Это хорошо… Но поплакать им придется? А? — он засмеялся. — А вы, Мишель, держите связь со мной. Я буду на наблюдательной башне. Кстати, почему у нас нет телефона, а у противника он есть? И у Сутан есть!
— Но вот же телефон, — обиженно показал Мишель на аппарат, со свисающим из него проводом.
— Но я же не могу его таскать с собой, — возразил министр.
— Тем не менее, это — телефон, хотя, похоже, и не тот. — искусник вздохнул. — И по всему замку телефонная связь есть.
Гринберг посмотрел на циферблат наручных часов. Странно, искусники начали их выращивать не более года назад. До этого их изредка приносили из Дикого леса, но отдельные любители истории говорили, что остатки часов находили в вековых отложениях начала техногена. А до этого их, якобы, не существовало вообще. А как же люди определяли время?
Оставалось еще десять минут до назначенного ультиматумом срока.
Гринберг поднялся в башню. Солдаты стояли все на своих постах. На стенах расставлены ракетницы, распылители. Искусники копались в нишах кабельной проводки, заталкивая туда бронированные шланги. Ровно за минуту до срока они закрыли лючки и ушли в свои лаборатории. На короткое время наступила тишина. Лес тоже молчал и это было жутко. Трудно представить, чтобы молчало стадо рогатых, клыкастых монстров. Молчали птицы, зато назойливые мухи носились вокруг, как ни в чем ни бывало.
Гринберг поднес к глазам бинокль, надеясь разглядеть Ванду. Он ощутил потребность вступить с ней в поединок. Это желание было сильнее всего. Чтобы им помыкала какая-то женщина?.. Он ей отомстит… Как угодно… Даже… даже ценой сдачи… Гринберг задумался. Он перебирал варианты мести, один сладостнее другого и вздрогнул от неожиданности, когда послышался шелестящий свист и хлопок взрыва во внутреннем дворе замка.
— Газы! — скомандовал кто-то из офицеров.
Защелкали забрала на шлемах у тех, кто не окончательно приготовился к бою.
Лес взревел глотками монстров и выхлопными трубами машин, затрещал стволами метательных орудий. Из-за деревьев выползли чудовища и медленно двинулись в атаку.
На расстоянии почти полукилометра защитники замка открыли беглый огонь из всех видов оружия. Упал слоноподобный бронерог, потеряв одну ногу. Студнеобразная гадина просто испарилась в маленьком взрыве. Многоголовый дракон изрыгнул струю пламени, которой сдуло два десятка солдат с одной стены. Офицеры и сержанты забегали под стенами, поднимая упавших снова в бой.
Гринберг увидел, как за полминуты все поле заволокло едким дымом. Стена была уже пробита в трех местах, было подбито пять монстров, из которых с руганью вылезал экипаж. Остальные чудища довольно быстро приближались. Вперемежку с ними ползли бронемашины, похожие на зеленых тараканов.
Еще несколько ударов плазмой в стены. Крики во дворе. Солдаты уже не хотят лезть на стены. С одной из башен выпустили снаряд, от которого развалился еще один монстр, но остальные очень близко… Неожиданно стены вздрогнули. Первый министр с удивлением увидел, как быстро стали зарастать пробоины. На месте ворот не осталось даже намека на то, что здесь был вход. Солдаты в панике бросились вниз. С вершины наблюдательной башни было видно, что стены залечили все раны, стали ровные и гладкие, даже какие-то глянцевые, будто мокрые.
Боевые монстры штурмующей стороны приблизились вплотную, но их выстрелы перестали наносить вред замку. Гринберг не видел, что происходит перед самими стенами. Он слышал только рев, да иногда над стенами мелькали поднятые хоботы, щупальца или когтистые лапы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что там такое? — раздраженно спросил он у коменданта.
— Замок сам борется за жизнь, — ответил тот. — Это работает автоматическая защита от массированного вторжения.
Отряд амазонок со стороны наблюдал за боем. Ванда, облокотившись на седло, разглядывала облака дыма и с раздражением вспоминала события прошедших дней. Она прекрасно видела свои ошибки, видела результаты своей нетерпеливости. Можно было поступить чуть иначе, чуть смягчить слова, а где-то смолчать, не делать колких замечаний. Ведь она прекрасно ощущает, как поведет себя собеседник после этих слов. Она вздохнула. И каждый раз какой-то черт внутри нее возмущается, когда надо себя сдержать. "Перебьется" — это по отношению к очередной жертве ее шуток. "Не велик пан". А как они поругались с Алексом? Ванда опять вздохнула. Он не смог сдержать себя на танцах, как-то неловко поцеловал, а она сравнила его с жеребцом. Целую тираду выдала. Кортис когда-то врезал ей по заднице за такое же, затем вежливо проводил домой и больше не встречался. А Алекс так посмотрел… Кто ее за язык тянул?.. Не удивительно, что мужчины сторонятся ее.
Ванде нравилось, если мужчины ее боялись, чем-то это ее тешило, но так не может вечно продолжаться.
Простые они какие-то. Нет в них барьера, который нужно было бы преодолевать, нет шарма. Вот этот министр, Гринберг, — другое дело. Ванда даже издалека прекрасно видела его лицо. Ее ультиматум больно его задел, но он даже вида не подал. Снисходительная улыбка, легкий прищур глаз… Девчонки, правда, говорят, что видели, как он разбил мегафон.
Ванду отвлекли от мыслей взволнованные крики. Монстры беспомощно барахтались возле крепостной стены в какой-то липкой жиже, облепленные застывающими нитями. Через пять минут вернулись бронетранспортеры, забравшие их экипажи. Защитники не стреляли, боевые машины и уцелевшие животные отошли без стрельбы. Ванда вскочила в седло и направила коня к машине Чета Эверта, возглавлявшего отряд цеховиков.
Эверт как раз по Волшебной книге изучал описание систем замка, расположившись на лобовой броне двигательного отсека. Два его советника жарко спорили, тыкая пальцами в книгу и в сторону замка.
— Нет у него сверху полевого колпака! Не-ту-у-у! Только стрекала! — отчаянно жестикулировал чернявый парень перед самым лицом своего оппонента.
— А если есть? Мы посадим их буквально в лужу, перед самыми стенами и перед самыми стрекалами. Ты это понимаешь? — и кучерявый блондин тыкал пальцем в схему.
— Мы всегда сможем их забрать, как забрали экипажи монстров…
— А если они внутри под стрекала попадут?
Эверт поднял руку:
— Тихо, джентльмены. Мы попытаемся штурмовать замок сразу со всех сторон. Машины попытаются пробить стены, монстров переведите на программное управление, экипажи не садить. А внутрь забросим десант. Думаю, десятка человек хватит. Но нужны хорошие скафандры, чтобы стрекала или плазма не пробили.
— Со скафандром крылья не потянут, — со вздохом возразил блондин.
Ванда в этот момент спрыгнула с коня и все взгляды впились в нее.
— А мы могли бы и без скафандров, — улыбнувшись, сказала она. — А если бы вместо крыльев — помело…
Окружающие засмеялись, Чет Эверт лишь слегка искривил губы и сосредоточенно нахмурился. Он старался не смотреть на соблазнительную фигуру амазонки. Ее слова он не воспринял как шутку.
— Действительно. Это, похоже, самый лучший вариант. Помела, правда, нет. Итак, за работу, господа…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В замке царила растерянность.
Несмотря на то, что атака сорвалась, защитники чувствовали себя в худшем положении, чем ранее. Стены стали гладкими, сверху слегка закругленными. Зубцы, бойницы, лестницы и дорожки исчезли. Солдаты и сержанты топтались в широком замковом дворе, не зная, чем заняться.
Первый министр по телефону беседовал с Варденом. Тот вздыхал, система автоматической защиты сработала, а как ее отключить, он пока не знает. Гринберг бросил трубку. Из кабинки на вершине башни он видел, как опять из лесу потянулись цепи боевых чудовищ. Они сгруппировались в несколько клиньев и вплотную приблизились к стенам.
