— Ох, мальчики, — и Хель не осталась в стороне от разговора, хотя до сих пор и пыталась держаться отчужденно, будто не разделяя общего восторга, — скажу честно, даже творцы не справились бы с такой задачей, как описание рая. Это место создавал сам Единый… для себя и по своим силам. И уже после осознал, что его детям подобное никогда не станет подвластно. Поэтому прочие миры выглядят совсем иначе.
Элли как раз подошел к ним, мрачно уставившись на ангелов, из-за которых друзья остановили его, потребовав объяснений.
— Едва оперившиеся малолетки из будущих хранителей, — пренебрежительно фыркнул он. — Сомневаюсь, что до вашего явления они видели кого-то кроме собратьев. Мы находимся в той части, где живут только ангелы. Души праведников и все прочее в другом месте. Там и правила иные, и шуму больше, и, кстати, не так красиво. Пойдемте, а то, глядя на вас, эти двое передумают становиться хранителями и вообще будут бояться высовывать нос с небес.
Хель расхохоталась, но согласилась, что нервы не восстанавливаются, а они уже и так перепугали бедняг до дрожи в коленях.
— Извините! — прокричала Таня и так же, как недавно сделал Ририэль, добыла себе цветок, только украсила не прическу, а свернула длинный стебель вокруг запястья, сделав симпатичный браслетик.
После чего, помахав еще раз на прощание, девушка поспешила вперед, догоняя ангела.
Зато вылетевший следом за ней на мост архангел Михаил таки заставил начинающего пейзажиста от испуга спровадить блокнот в воду.
— Пробегали? — уточнил он, приземлившись на мост, чтобы отдышаться и дать крыльям отдохнуть.
Ангелы поспешно закивали.
— Спасибо, — поблагодарил архангел и уже собрался лететь дальше, посоветовав молодежи не загрязнять воду всякими бумажками с каракулями, как замер и вновь повернулся в сторону замерших собратьев. — Хм, — прищурился он и недовольно пошевелил крыльями, — а у вас разве сейчас не должна быть практика по полетам?
— А-а-а…
— Э-эм, — синхронно замялись пернатые. — Архистратиг, мы…
— Бегом на занятия! — рявкнул Михаил, после чего наблюдал, как ангелы поспешно хватают вещи и проскальзывают мимо него.
Только и было их видно.
Впрочем, злостные прогульщики, быстро сообразив, что архангел занят чем-то более важным, чем отлов молодых пернатых, скрылись в обратном от площадки первых полетов направлении. Майкл покачал головой, но действительно в погоню не ринулся. Он прикрыл глаза, позволив на секунду погрузиться в воспоминания о собственной юности, когда они с братьями сами учились летать, без чьей-либо помощи, поддерживая друг друга и успевая вовремя подхватить.
Самое начало полетов… Как же тогда было здорово!
Архангел улыбнулся своим мыслям и вновь поспешил за Азраэлем, пока тот не успел что-нибудь устроить. Да и за остальными надо было присмотреть. Одна Хель (даром что Убийца) могла, поддавшись собственному любопытству и взрывоопасному характеру, такое вытворить, что у Майкла волосы на затылке шевелились.
Однако пока в компании тек мирный разговор, достаточно отдаленный от темы разрушения райских кущ.
— Почему Гэбриэл так легко согласился на сделку с мамой? — Таня специально сбавила шаг, чтобы идти в ногу с Хель.
— Да, — вопросом тут же заинтересовался Ририэль, — я тоже не понимаю. То он всех расшвыривает, как котят, устраивает восстание, выбирается из Хаоса и ставит творцов на уши… И вдруг из-за какой-то шалости подписывает себе смертный приговор. Где логика?
Хель пожала плечами.
— Можно утверждать, что у нас она, логика, особая, я бы даже сказала — альтернативная.
— Даже с учетом того, что рисунки не стираются: надеть костюм, перчатки, повязать шейный платок, — продолжила идею Таня, надеясь, что Убийца не решит отмолчаться. — На лицо — маску. На лысину — парик. И правду будет знать одно только зеркало… за исключением самого Гэбриэла, нас, всех творцов и, кажется, оставшейся части множественной вселенной. Хех.
Женщина покивала, согласившись с этими словами, потом заметила:
— Вы пытаетесь оценить Гэбриэла по привычным для васкритериям. Неправильно. Кто-то, возможно, поступил бы именно так, кто-то выбрал другой вариант. Но он единственный из Поколения вырос в другом мире. Пугающем и завораживающем. Помню, как мы появились там первый раз и осторожно делали шаги, потому что не понимали ничего. У народа Гэбриэла были странные представления о мироздании, о том, что хорошо и плохо, и о магии. Не смогу пересказать дословно. Тело мага — храм. Оно священно. Если храм осквернили — осквернили и божество, которое снисходит в него, одаривая своей благодатью. Значит, чтобы божество не запятнало себя, храм надлежит уничтожить. Гэбриэл не смог отказаться от своей веры за слишком долгое время. Он в любом случае был обречен, но решил не уходить побежденным, а забрать с собой хоть часть праздника.
Хель остановилась, вглядываясь вперед. Таня чуть не споткнулась: во время речи Убийцы она смотрела только на нее, а не под ноги, но равновесие удержала.
Дело было конечно же в Элли…
Они наконец достигли искомого. Зеленые заросли отступили, открывая их взглядам круглую, опрятную поляну, посредине которой рос настоящий гигант. Как Анабель ни задирала голову до того, что та начала кружиться, так и не смогла разглядеть, где он кончается. Алир вовремя подхватил эльфийку, когда та опасно покачнулась. Дерево было поистине огромно; и в толщину, по скромным представлениям, чтобы обхватить его черный, морщинистый ствол, потребовалось бы, наверное, не меньше двух десятков человек. Крепкие ветви начинались на высоте десяти метров, сплетаясь в непроницаемую завесу из длинных, узких листьев. А вот ярко-алые, сочные плоды, растущие на гиганте, оказались сравнительно небольшими, примерно с яблоко.
— Наверняка это и есть дерево Познания, — Хель с гастрономическим интересом пригляделась к аппетитным фруктам, — уверена, что в данном случае фраза «запретный плод сладок» имела бы прямое значение.
На поляне же рассредоточились ангелы. Многие сидели, прислонившись к дереву, и что-то читали, другие прогуливались вокруг, ведя беседы. Кто-то лежал на траве, подставив лицо ласковому солнцу.
И эту идиллию нарушило явления Азраэля. Выбежав на полянку, он первым делом осмотрелся. Видимо, нашел несколько знакомых лиц и нимбов, потому что на целую долю мгновения даже засомневался, но вдруг углядел кого-то у самого дерева.
В этот момент светлые недотепы, творец и Таня стали свидетелями редкой, почти уникальной картины — рычащий от злости Элли. Почти так же невероятно, как сентиментальная Убийца. Азраэль сжал кулаки и понесся в сторону увиденного с крейсерской скоростью. Причем он даже пробежался по парочке загорающих собратьев, видимо решив не терять драгоценные секунды на обход крылатых препятствий.
Провожали его искусной бранью. Таня не подозревала, что ангелы могут ругаться настолько виртуозно, заворачивая такие фразы, что и Хель стала прислушиваться.
— Кажется, Элли собрался кого-то убивать, — протянула Анабель с некоторым сомнением, — может, поможем?
— Думаешь, без нашей помощи он не справится? — Ририэль прекрасно понимал, что Темная княгиня предлагает помочь жертве Эллиного произвола, которая слабо трепыхалась в руках ангела.
Эльфийка только фыркнула, не удостоив сородича ответом, и первой устремилась к дереву. За ней последовали остальные.
— Наш козырь… да, — пробормотала Хель, изобразив известный всей земной молодежи жест «лицо — ладонь». — Или нет, не козырь. Говорят «Сделать ход конем», а мы сделаем ход ангелом!
Глава 18
ХОД АНГЕЛОМ
Главное — быть счастливым, и неважно, какое заключение напишет психиатр.
Пациент-оптимист
Незнакомый ангел, не успев сориентироваться и оказать сопротивление, мотался из стороны в сторону, словно боксерская груша, позволяя злому Элли трепать себя. Только изредка он трагично вздыхал и предпринимал попытки звать на помощь. Но его собратья, ошеломленные и напуганные столь внезапной атакой явно недружествено настроенного субъекта, спешили расползтись в разные стороны.
— Забыл, чье это место?! Да я бы из ада вернулся, зная, кто решил его занять! — Азраэль еще раз поднял неизвестного над травой (чуть не вытряхнув его из белых одеяний).
— Оно уже незнамо сколько столетий пустует, после того как ты сбежал! — вяло и как-то неубедительно возмутился ангел. Он был высок, изящен, рыжеволос и зеленоглаз. И вообще производил совершенно не ангельское впечатление. Куда больше ему бы подошли не ослепительно-белая хламида и нимб с крылышками, а кожаные штаны, косуха и байк.
