— Я рад, что мы снова разговариваем, Уилл. Однако, я должен прояснить одну вещь. Я не намерен отказываться от нас с Теей.
Тишина опускается на нас, пока мы обмениваемся сигаретой, закуривая. Уже поздно, темно, лишь один фонарь освещает улицу, и вокруг нет людей. Тишина почти оглушительная.
— Знаешь, что Тея сказала мне в день инсценированного суда? Прямо перед тем, как ты все окончательно испортил? — Я молчу. — Она сказала: «Не делай этого, Уилл. Не заставляй меня выбирать. Если ты это сделаешь, я выберу его. Каждый раз, я выберу его. И я не могу допустить, чтобы ты ненавидел меня за это». Это совершенно абсурдно, что после всего этого, я почти уверен, что она все равно выберет тебя. Или, по крайней мере, она дважды подумает, прежде чем принять решение, — добавляет он. — Она моя сестра, и я хочу для нее лучшего. Я хочу, чтобы она была по-настоящему счастлива, потому что она не заслуживает меньшего. Особенно из-за нашей матери и ее потребности в том, чтобы Тея была идеальной. И я верю ей, когда она говорит, что выбрала бы тебя. Мне надоело бороться с этим. Я вижу, что ты сейчас стараешься, и я ценю это. Кроме того, я скучаю по своему лучшему другу.
Я улыбаюсь этим словам.
— Но если ты снова причинишь ей боль, смерть Сэмюэля покажется тебе гребаной прогулкой в парке.
Уилл прошел немалый путь, чтобы шутить на эту тему. Возможно, это чтобы разрядить напряжение, потому что все становится слишком серьезно для нас, но все же. Он имеет в виду все это.
— Так у нас все хорошо? — эспрашиваю я.
— Да, хорошо.
— Я рад, — говорю я. — Потому что я хочу попросить тебя о чем-то важном, и мне нужно, чтобы ты согласился.
ГЛАВА 42
Тея
![]()
Первый день возвращения после адских рождественских каникул — это определенно невесело. Особенно когда с самого начала ты начинаешь слышать все о судебных заседаниях, которые будут в июне. Последние экзамены, которые я буду сдавать как студент бакалавриата. Не говоря уже о том, что вместо одного из экзаменов я начинаю семинары с Корландом по написанию диссертации на тему «Преступность и уголовное правосудие». Это займет дополнительное время, а стресс уже давит на меня.
— Если я умру в этом семестре, не забудь сыграть «Drop it like it's hot», пока меня будут опускать в землю, — говорит Офелия, когда мы идем в класс Корланда.
Я смотрю на нее, разражаясь смехом. — Иногда то, что ты говоришь, заставляет меня усомниться в твоем интеллекте.
— Почему? Потому что я верю, что когда ты должен уйти, ты уходишь с шумом? Все будут говорить об этом еще долгие годы. Не ревнуй, потому что я в центре внимания.
Я закатываю на нее глаза. — Да, именно это я и имею в виду.
— Тея, — зовет меня Уэс, доставая бумаги из своей кожаной сумки. Я подхожу к нему. — Нам нужно определить, когда мы будем проводить наши семинары. Надеюсь, у тебя уже есть идеи по теме твоей диссертации.
— Да, конечно. У меня их несколько.
А у меня нет. Со всем происходящим только сегодня утром я едва вспомнила о том, что вообще записалась на написание диссертации. Теперь у меня есть всего несколько месяцев, чтобы все это сделать, и я представляю, как будет раздражен Корланд, если я приду на наш первый семинар без единой идеи.
— Отлично. Мне не терпится узнать о них все. Пожалуйста, оставьте свое расписание на этот семестр на моем столе до конца лекции, хорошо? Я посмотрю, что мы сможем вписать в семинар. Не забудьте включить и свои внеклассные занятия.
Я киваю и поднимаюсь по лестнице на свое место. У меня есть еще час, чтобы придумать несколько идей, чтобы больше не врать, что у меня что-то готово. Мой мозг еще не включен на сто процентов, головные боли то появляются, то исчезают, но уже лучше.
Офелия толкает мою руку. — Ты в порядке?
Я рассказала ей все сразу после Нового года. Она уже знала о том, что я принимала диазепам, когда у меня была абстиненция, но мы не разговаривали. Ксавьер говорил с ней один или два раза, когда я не чувствовал себя достаточно сильной. Сначала она не очень хорошо к этому отнеслась. И правильно. Я была бы такой же, если бы моя лучшая подруга скрывала такую важную вещь в своей жизни. Офелия думала только о том, что я наконец-то начала веселиться, потому что это все, чем я хотела поделиться. Но ложь накапливается и разрушает вещи. В нашей группе друзей уже достаточно лжи, чтобы хватило на всю жизнь. Зачем добавлять еще больше?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, я в порядке. Если Корланд меня о чем-то спросит, пни меня. В противном случае, мне нужно придумать тему для диссертации.
— Договорились.
* * *
Один пинок.
Два.
Три, блядь, сильных.
Я поворачиваюсь лицом к Офелии, но ее взгляд устремлен вперед. Я следую за ее взглядом и замечаю двух полицейских. Один из них что-то говорит Корланду, а другой поднимается по лестнице. Мое сердце начинает биться очень быстро.
Один ряд.
Третий.
Десятый.
Он проходит мимо меня, но мое тело все еще горит. Мои руки потеют, и я чувствую, как рука Офелии крепко обхватывает мое запястье.
Полицейский останавливается рядом с Ксавьером.
Мои ногти впиваются в бедро.
— Ксавьер Блейк, — начинает он, доставая наручники. — Вы арестованы за убийство Сэмюэля Хейла…
У меня кружится голова. Мои глаза следят за губами мужчины, который зачитывает Ксавьеру его права, надевая наручники на его запястья, и все смотрят на него. Но я ничего не слышу. Звон в моей голове становится громче с каждой секундой, пока я сижу неподвижно. Я не могу пошевелиться. Не могу говорить.
А Ксавьера, похоже, это не волнует.
— Все в порядке, — говорит он мне, когда проходит мимо моего стола, и оба полицейских выводят Ксавьера из класса.
Разговоры вспыхивают.
Почему, черт возьми, они только что арестовали Ксавьера? После нескольких недель, в течение которых ни у кого из нас ничего не было, они просто надели на него наручники.
Почему?
Почему?
Я встаю, стряхиваю руку Офелии со своего запястья и бегу вниз по лестнице к столу Уэса, который выглядит таким же растерянным, как и все мы.
— Мне нужно уйти, — говорю я ему, даже не думая спрашивать разрешения. Я не уверена в том, что собираюсь делать. Что я в состоянии сделать, но звонок его родителям может стать первым шагом. Они должны найти ему адвоката.
— Тея, — зовет Корланд. Я смотрю на него, когда он поднимает руку. — Занятия окончены, — говорит он остальным ученикам, быстро забирая свои вещи. Затем он бросается ко мне.
— Что ты делаешь?
— Я иду с тобой.
ГЛАВА 43
Тея
![]()
Люди входят и выходят в полицейский участок каждую секунду, пока я сижу на крайне неудобном стуле. Мои ноги подпрыгивают, как-будто они в огне, готовые поднять меня в тот момент, когда кто-нибудь, предпочтительно Корланд или, еще лучше Ксавьер, придет, чтобы рассказать мне, что происходит.
Я просидела здесь почти час, пока Уэс шел дальше в полицейский участок, утверждая, что он адвокат Ксавьера. Довольно удивительно, что он так отреагировал, не зная Ксавьера очень хорошо, только по нескольким супервизиям и первому семестру. Однако я не буду жаловаться, потому что он один из лучших адвокатов по уголовным делам в стране. Даже с таким количеством денег, какое есть у родителей Ксавьера, они не найдут никого лучше. Особенно когда Уэс уже знаком с делом и имел место в первом ряду для всего, на чем написано имя Сэмюэля.
Вопрос в том, зачем Ксавьеру нужен адвокат… Что они могли найти за все это время такого, чего не было раньше.
Мой разум мчится со скоростью тысячи миль в час, перебирая все «почему», «если» и «возможные решения». Я даже думала о том, чтобы сдаться, потому что я почти уверена, что это я совершила преступление… Убила. Но каждый раз что-то твердит мне, что нужно подождать. Каждая косточка в моем теле заставляет меня приклеиться к сиденью, пока я не узнаю больше.
