Кроме снимка из личного дела, я поместил в досье несколько семейных снимков и видеозапись торжественного открытия ТКЛ-4011, на котором Кастен был удостоен чести стоять рядом с президентом «Спэйс-Транзит-Инжениринг», приехавшим специально на открытие. Президент, видимо, что-то там сглазил, потому что 4011-ый, спустя месяц после открытия, закрыли на доработку. К энергетическим установкам претензий не было, поэтому командировку на «Телемак-Пи» нельзя считать ссылкой за профнепригодность.
Снимок Тимофея Стахова был сделан за три месяца до катастрофы, у него дома. Дети подловил его, когда он, разговаривая по видеофону с каким-то боссом из «СТИ», на другом экране гонял лучеметом игрушечных сапиенсов. Младший сын снабдил снимок пояснительной подписью-цитатой: «Да господин Рампль доклад пачтишто закончен пазваните через полчаса я Очень Очень занят».
Сообщение от Алистера пришло поздно ночью. По некоторым техническим причинам я открыл письмо только в десять утра, когда по привычке проверял все локусы, куда могла бы прийти почта на мое имя.
Алистер извинялся за задержку — по его словам, потребовались сутки, чтобы подобраться к профессору с нужной стороны — «со стороны его совести, а не самолюбия». «К тому же, — продолжал Алистер, — не было никакой уверенности в том, что вы, мой детективный друг, не попали впросак благодаря хитрости и коварству мистера Мартина, по какой-то причине стремящегося поссорить тебя с профессором… впрочем, вы едва знакомы.»
Однако, как потом признает Алистер, «детективный друг» оказался «как это ни странно» прав. Рассвел ничего не отрицал. Он был хорошо знаком с Мартином, их отношения завязались еще в университете. Первые свои статьи Мартин писал по его, Рассвела, наущению, о чем никому не положено было знать, ибо в ту пору противостояние Рассвела и руководства университета достигло критической точки, после прохождения которой кто-то из двоих — Рассвел или Кембриджский университет — должен был погибнуть. После зачисления в лабораторию Нибелинмуса их отношения стали прохладнее, но вновь оживились, как только Мартин пришел к выводу, что в деятельности лаборатории есть некий таинственный аспект. Путь к нему для Мартина по неизвестной причине закрыт. Любопытство в ученом умирает последним (соответствующих экспериментов, со времен академика Павлова, никто, по правде сказать, не проводил), и Мартин решается на ряд не совсем законных «деяний», венцом которых (в смысле незаконности) стала кража кристаллозаписи (see, как говорится, attached).
«Спешу предуведомить, — пишет далее Алистер, — что ничего интересного ты для себя там не отыщешь. Во всяком случае, сапиенсами там и не пахнет. Обрати внимание на заголовок — пожалуй, это единственное над чем стоит поразмышлять…»
Файл открылся. Заголовок:
К ПРОЕКТУ «ОК-НО». МАТЕРИАЛЫ.
Начав, по совету Алистера, сходу размышлять над заголовком, я все же на одном только заголовке не остановился — любопытство, не столь эсхатологическое, как у ученых, влекло меня дальше.
Таблица. В левой колонке — Сектора обитаемой части галактики — все без исключения. Напротив каждого Сектора — некое натуральное число от единицы до шести. Еще правее, в третьей колонке, галактические координаты, причем я заметил, что чем больше номер во второй колонке, тем больше координат в соответствующей строке третьей колонки. В четвертой колонке стояли даты. Вот, собственно, и вся таблица.
Я поискал, не прикрепил ли Алистер, еще какие-нибудь файлы.
Нет, не прикрепил. Файл с таблицей был единственным, не считая самого письма. Я стал дочитывать:
«Ну, убедился? Теперь слушай, что по поводу файла говорит Рассвел. В левой колонке, как ты понял, перечислены Сектора, на которые поделено все обитаемое космическое пространство. Рядом с каждым Сектором указано количество размещенных в нем детекторов ростков алеф-измерения (спроси у Ларсона, если не знаешь, что это такое). В третьей колонке — точные координаты детекторов. В четвертой — даты установки. Даты указаны в том же порядке, что и координаты. Что означает упомянутое в заголовке „ОК-НО“ , Рассвел не имеет ни малейшего понятия. Когда Мартину намекнули, что в скором времени тайная деятельность лаборатории Нибелинмуса станет для него явной, он позвонил Рассвелу и попросил того уничтожить файл. Рассвел его, естественно, не послушал. Название „ОК-НО“ Мартину незнакомо. Мисс Чэпмэн так же никогда ничего не слыхала о проекте „ОК-НО“. О том, что виновником ее неприятностей стал ее любимый учитель, я ей пока не говорил. Рассвел обещал, что сам ей все расскажет. С другой стороны, заместитель Нибелинмуса, добряк Трауберг позволил ей посещать лабораторию, так что скандал в отсутствие начальника сошел на нет.»
В заключение Алистер передал приветы: мне — от Джулии, а Ларсону, Яне и Шефу — от себя. Я набросал несколько строк в ответ: поблагодарил за файл, в двух словах описал встречу с Алексеевым, передал привет Джулии.
Выйдя из кабинета, я наткнулся на Яну. Она спешила ко мне.
— Новости? — спросил я.
— Да, сенсационные!
— У меня тоже.
— Тогда ты говори первым, — заявила она безапелляционно.
— В твоей новости сколько слов?
Яна озадачилась подсчетом.
— Четыре — четыре с четвертью, — выдала она, произведя в уме какие-то сложные вычисления.
— А в моей — четыреста, не считая графиков и таблиц. Поэтому первой придется говорить тебе.
— Хорошо, — согласилась Яна, — вот тебе новость: Виттенгеру вернули дело Мак-Магга.
— Вот так да! Виттенгер рад?
— Рад — радешенек. Сказал, что едет в представительство ГП размять кулаки.
— Удачи ему. А где обещанная четверть? — напомнил я.
— Во-первых, я ее не обещала, а во-вторых, если ты так настаиваешь, то вот, пожалуйста: «на доследование».
— И это называется четверть?
— Можно говорить, а можно — не говорить, поэтому — четверть. Теперь выкладывай свои четыреста графиков, а я буду считать, — и она растопырила пальцы для загибания.
— Рук не хватит. Файл у тебя в компьютере. Впрочем, удобнее будет смотреть у меня, а то в твоей будке не развернешься…
Кабинетик у Яны настолько крошечный, что во время просмотра взломанных гэпэшных локусов мне приходилось сидеть на подлокотнике Яниного кресла, отчего из семнадцати его степеней свободы (включая свободу воли — убеждал продавец), три-четыре я сломал. И руки-ноги затекли. На мое предложение самому сесть в кресло, а Яну посадить на колени, я получил твердый немотивированный отказ.
— К проекту «ОК-НО». Точка. Материалы. Точка. — вслух прочитала Яна. — К чему бы это?
— Давай, я сначала объясню про таблицу…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
