— Я думал, ты хочешь купить «Книжную лавку», — удивляюсь я.
— Нет, — качает головой Данте. — Подумал и решил — с торговлей пора завязывать. Жан помог мне устроиться младшим преподавателем в Йоркский университет, с сентября приступаю. Увольняться думал в апреле, мы ведь перед началом учебного года попутешествовать хотим, по Европе поездить… Только не знал, как Синтии сказать.
Вот почему он был таким молчаливым. Видимо, такая у Данте судьба — постоянно скрывать от властных женщин новости, которые их не обрадуют.
— Кстати, о Синтии, — вставляю я. — Я так полагаю, о пожаре ей никто не сообщил?
— Я сразу позвонил, — докладывает Олдос.
И снова он преподносит мне сюрприз.
— Ты?
Олдос кивает:
— Я ей уже звонил несколько дней назад, хотел договориться насчет покупки магазина.
— Что, так и сказал — «Книжная лавка» горит? — уточняет Данте.
Олдос снова кивает.
— А она что? — спрашивает Себастьян.
— Не особо расстроилась, — отвечает Олдос. — Говорит, одной проблемой меньше. Хочет получить страховку и переехать в Порт-о-Пренс.
— Приятно, когда люди довольны, — комментирует Себастьян, — но лично мне трудновато радоваться за других, когда сам потерял работу, а значит, скоро стану узником в собственном доме. Не говоря уже про то, что мой поставщик мочи скрылся в неизвестном направлении.
— Quoi? Что? — озадаченно переспрашивает Симона. — Ви сейчас сказаль, что покупаете urine?
— Именно, — подтверждает Себастьян. — Между прочим, хорошего производителя найти труднее, чем может показаться непосвященным. Те, кто предлагает свои услуги, чаще всего поставляют не слишком качественный продукт. Что, если развесить объявления в маминой школе? Она своих девчонок так запугала, что ни об алкоголе, ни о других каких излишествах помыслить не могут. Наверное, у них там все чисто, как в весеннем ручейке.
— Учти, Себастьян, — предупреждаю я, — если на суде понадобится личная характеристика, ко мне не обращайся. Я слишком много знаю.
— Ничего, — машет рукой Себастьян. — Пожалуй, все-таки реализую нашу идею насчет агентства фальшивых свидетелей. Уверен, Уиллард за такое предложение сразу ухватится, если, конечно, эстонско-украинские наркодельцы не поймают.
— Кто?! — переспрашивает Данте.
Думаю, не рассказать ли наконец о причине пожара. Может, когда-нибудь и осмелюсь, но только не сейчас. Странно видеть, как место, где проработал последние три года, превращается в золу и пепел. Сам не пойму, что чувствую — отчасти грусть, отчасти облегчение, а еще одна часть до сих пор не может поверить в случившееся.
Чувствую себя детенышем, в первый раз выбравшимся из норы. Полная свобода, беги на все четыре стороны. Завтра я должен был встать в шесть утра, принять душ, одеться, позавтракать. Дома не ем, обычно беру что-нибудь навынос в кафе «Оле». Впрочем, завтра с этим ничего бы не получилось, ведь кафе закрыто, а теперь еще и горит. Потом открыл бы магазин, проверил состояние кассового баланса, включил компьютеры, занялся бы возвратом и новыми поступлениями. А теперь никаких поступлений не будет.
Теперь ничего этого я сделать не смогу. Чем же занять день? Безо всех этих привычных забот чувствую себя потерянным. Даже страшновато стало.
— Ну что ж, — произносит Данте. — Думаю, нет смысла здесь торчать. Предлагаю всем вместе пойти в «Фальстафф». Угощаю.
— Ура! — Себастьян торжествующе вскидывает в воздух кулак. Бесплатная выпивка способна поднять ему настроение даже в обстоятельствах, подобных нынешним. Интересно, хватит ли у Себастьяна запасов мочи, пока не отыщется новый поставщик?
— Олдос, вас с Симоной подвезти?
— Да уж пожалуйста, — произносит Олдос, взяв за руку молчащую в знак согласия Симону. — От «Фальстаффа» шли пешком и жутко замерзли. Правда, у магазина быстро согрелись…
Все расходятся по машинам. Один я не двигаюсь с места.
— Джентльмены! — объявляю я. — Для меня было большим удовольствием и честью работать с вами! Пожалуйста, передайте Майки мои наилучшие пожелания. Уверен, когда-нибудь мы снова встретимся. Но сейчас меня ждет важное дело.
Себастьян подходит ко мне и пожимает руку.
— Удачи, брат! Помни, эту страну создали отбросы общества вроде нас! Передавай привет невесте.
— И тебе не сдаваться, — желаю я. — Понадобится хороший свидетель — свистни.
Следующим приближается Данте. Спрашиваю, как самочувствие Лукреции.
— Неважное, — вздыхает он. — А знаешь, что самое странное? Теперь мы с ней ладим намного лучше, чем раньше. Вчера вечером мы с Жаном вместе ее навещали. Обещала, что еще на свадьбе погуляет.
— Вы женитесь?! — удивленно переспрашиваю я.
— Пока ничего такого не обсуждали, но ты же знаешь мою маму, — пожимает плечами Данте. — Дала зарок, что непременно меня женит. Сказала, раз с девушками ничего не получится, это все же лучше, чем ничего. На днях приехала Лючия, и мама не стала кричать, как обычно, чтобы ноги ее здесь не было. Уже прогресс.
Потом пожимаю руку Олдосу, тот неловко обнимает меня. Чую запах одеколона и гари.
— Спасибо, — произносит он. — И Леа тоже мою благодарность передай. Без вас ни за что бы Симону не встретил. А если бы и познакомились, она бы со мной на свидание не пошла.
— Oui, — подтверждает Симона, клюнув меня в щеку. — Merci beaucoup, большое спасибо!
— Всегда пожалуйста, — отвечаю я. — Напечатаешь трактат — пришли книгу.
— Вообще-то он у меня в формате видео, — поясняет Олдос. — Симона помогала монтировать. Когда будет готов, начну выкладывать на YouTube по главе за один раз.
— А называется как?
— Пока не решил, но рабочее название — «Эпистемология обнаженной Скарлетт Йоханссон».
— Вот его и оставь. Кучу просмотров наберешь, гарантирую!
На прощание машу всем рукой, поворачиваюсь и шагаю прочь. За спиной оставляю лишь облака дыма и пепелище. Я и так потратил слишком много времени, наблюдая, как исчезает в огне мое прошлое.
Итак…
С того дня, когда «Книжная лавка» сгорела до основания, прошло больше года. Пожарным неожиданное возгорание показалось «подозрительным», было решено начать расследование. Подозрения конечно же подтвердились — поджог оказался намеренным, вдобавок не слишком умелым. Не будь магазин полон легковоспламеняющихся материалов, никакого пожара и вовсе не получилось бы.
На этом этапе к делу подключилась полиция, которая, собственно, и выяснила, что украинские (или эстонские) знакомые Уилларда не имеют к случившемуся никакого отношения. Человек, не поленившийся притащить в «Книжную лавку» аж три канистры бензина, приобрел его на ближайшей заправке, расплатившись собственной кредиткой, а внутрь проник, открыв замок дубликатом хозяйского ключа. Преступником оказался не кто иной, как Уолтер Акерман, сын Синтии, — толстяк, заядлый игрок и магазинный вор. В ходе расследования выяснилось, что Уолтер действовал не по собственной инициативе, а исполнял приказание сестры Мод. Пока мать лежала в коме, та успела застраховать магазин на нехилую сумму — на свое имя, разумеется. Очевидно, план Б на случай, если сорвется сделка с «Умексом».
Невероятно, но факт — оказалось, при желании Уолтер может очень неплохо соображать. Он с готовностью пошел на взаимовыгодную сделку с правосудием — признал себя виновным по менее серьезным статьям в обмен на показания против сестры. Теперь Мод угрожают лишение адвокатского звания, обвинения по целому ряду уголовных статей и очень серьезный гражданский иск со стороны матери. Видимо, уютным семейным посиделкам за обеденным столом Акерманов больше не бывать. Единственный человек, который всем доволен, — Марти… при условии, что на ужин подадут ребрышки.
Несмотря на собственные обещания, освободившуюся после пожара землю Синтия продала «Умексу». Правда, через три недели после заключения сделки компания объявила себя банкротом. Выяснилось, что почти все инфраструктурные проекты за рубежом — электростанции в Индии, кинотеатры в Китае, геотермальная станция на Балеарских островах — существуют только на бумаге. Единственный невыдуманный объект — тот самый печально известный мусороперерабатывающий завод в Гондурасе, многочисленные иски против которого и оказались последней каплей. «Умекс» не мог больше балансировать на краю и провалился в финансовую бездну.
Пока менеджеры разбегались кто куда, зашив в подкладку плаща капсулы с номерами офшорных счетов, суд постановил, что все имущество компании, которое удалось обнаружить, будет продано с целью возвращения долгов кредиторам. Небольшую часть приобрел наследник известной семьи швейцарских предпринимателей. Правда, общественность поставили в тупик его планы основать нечто среднее между мультимедийной компанией, дискуссионным клубом и галереей.
